Тридцать лет совместной жизни с Максом превратили меня в настоящего эксперта по его привычкам.
Я знала все его повадки: как он морщится, когда кофе недостаточно горячий, как закидывает ногу на ногу, читая утреннюю газету, как прищуривается, разглядывая новый галстук в магазине.
Даже по звуку его шагов могла определить, в каком он настроении!
Наша дочь Катя часто подтрунивала над этим: "Мам, ты прям как рентген - насквозь папку видишь".
А я только посмеивалась в ответ. Теперь она сама замужем, растит близнецов, и когда привозит их к нам на выходные, я замечаю, как она точно так же научилась "считывать" своего Димку.
- Помнишь, как ты познакомилась с папой? - спросила она как-то за семейным ужином. - Расскажи мальчикам!
- Да что там рассказывать, - хмыкнул Макс, подмигивая внукам. - Ваша бабушка была такая энергичная - весь институт на ушах стоял!
- Зато я не придумывала нелепые отмазки! - я шутливо замахнулась на него полотенцем. - А кто на первом свидании умудрился опоздать на час, потому что якобы "трамвай сломался"?
- Зато потом целый месяц записки писал, - улыбнулся он. - Каждый день новую подбрасывал.
Такие вечера были особенно дороги - когда дом наполнялся детским смехом, стуком ложек по тарелкам.
Казалось, время замедляет свой бег, позволяя насладиться каждым мгновением.
Первые тревожные звоночки я начала замечать прошлой осенью.
Мелочи, которые поначалу можно было списать на случайности...
- Лен, ты не видела мой новый свитер? - спросил как-то Макс, роясь в шкафу. - Такой темно-синий, с высоким воротом?
- Какой еще свитер? - я оторвалась от книги. - Ты не покупал никакого свитера.
- Как не покупал? На прошлой неделе взял. В "Меге", помнишь?
- Макс, мы не были в "Меге" уже месяца два.
- А, ну да, - он как-то странно замялся. - Наверное, на работе оставил. Совсем замотался с этим новым проектом.
Это был уже четвертый случай за месяц, когда он "терял" якобы купленные вещи. Раньше мы всегда ходили по магазинам вместе - это был наш маленький ритуал.
После магазинов обязательно забегали в нашу любимую кофейню на углу, где муж всегда заказывал черничный пирог, а я - карамельный макиато.
Постепенно что-то неуловимо менялось.
Муж стал чаще задерживаться в своём архитектурном бюро, появился новый парфюм - терпкий, совсем не в его стиле. У него даже походка изменилась - более пружинистая, молодцеватая.
- Что это ты у нас прихорашиваться так часто начал, - заметила я как-то за завтраком, глядя, как он придирчиво разглядывает себя в зеркале.
- А что, нельзя? - хмыкнул он. - Между прочим, молодые специалисты к нам пришли, надо соответствовать.
Соответствовать он стал не на шутку.
Записался в спортзал, сменил очки на контактные линзы, начал красить седину. Я всё списывала на кризис среднего возраста - мол, насмотрелся на молодых коллег, захотелось тряхнуть стариной.
- Сегодня попозже буду, - его звонок застал меня за готовкой. - Презентация проекта затянулась.
- Хорошо, - ответила я. - Ужин в микроволновке разогреешь.
Он пришел за полночь. От него пахло чужими духами - легкий, цветочный аромат. Я сделала вид, что сплю, когда он проскользнул в спальню.
- Слушай, а давай в горы махнем?
Предложила я через неделю.
- Помнишь, как в молодости катались? Катька говорит, сейчас там такие трассы шикарные сделали.
- Не могу сейчас, - он даже не поднял глаз от планшета. - Проект нужно закончить, сама понимаешь.
- Ну хоть на недельку...
- Лен, правда не могу. Поезжай с Наташкой, развеешься. Она вроде тоже собиралась.
Я смотрела на знакомую морщинку между бровей, которая появлялась, когда он о чем-то сосредоточенно думал. Тридцать лет брака - не шутка.
Помню, как Катюша делала первые шаги, держась за его палец, как он учил её кататься на велосипеде.
Путёвку я всё-таки купила.
Собирала чемодан, а Максим сидел в своем любимом кресле, уткнувшись в телефон. То и дело улыбался, читая сообщения.
Раньше он всегда помогал мне собираться, подшучивал над количеством вещей: "Лен, ты что, на Северный полюс собралась? Зачем тебе три свитера?"
- Ирина Сергеевна из бухгалтерии говорит, в горах сейчас красота несусветная, - как бы между делом заметила я, складывая термобелье.
- Да? А откуда она знает? - рассеянно спросил он, не отрываясь от экрана.
- Только что вернулась из того же отеля, куда мы с Наташкой едем.
- А, ну здорово, - он потянулся и встал. - Пойду в душ. Завтра рано вставать, надо презентацию доделать.
Искрящийся снег и хрустальный воздух
Склоны манили своей белизной, канатная дорога уносила ввысь, где небо казалось особенно близким.
- Ленусь, ты какая-то задумчивая сегодня, - заметила Наташа за завтраком на третий день. - Всё хорошо?
- Да так, мысли разные, - я размешивала горячий чай в бумажном стаканчике. - Наташ, мне нужно домой вернуться.
- Чего? - она поперхнулась чаем. - Ты с дуба рухнула? Мы же только четыре дня здесь!
- Сердце не на месте, - я старалась говорить спокойно, хотя внутри всё сжималось. - Знаешь, как бывает - вроде ничего конкретного, а что-то грызёт и грызёт.
Вечером, лёжа в постели, я листала фотографии в телефоне. Вот мы с Максом на даче прошлым летом - он в старой футболке красит забор, а я подаю ему кисточки. Катя с близнецами на новогоднем утреннике.
Сон не шёл. В голове крутились обрывки разговоров, случайные фразы, мелкие нестыковки последних месяцев.
Утром я купила билет на ближайший рейс.
- Лен, может всё-таки останешься? - Наташка провожала меня до такси.
- Не могу, Наташ, сердце не на месте. - я захлопнула багажник. - Хочу убедиться, что дома все в порядке.
- Позвони Максиму и узнай, зачем улетать сразу? - она нахмурилась.
- Звонила вечером. Все равно беспокоюсь, - голос предательски дрогнул. - Просто хочу убедиться.
В самолёте я смотрела в иллюминатор на проплывающие внизу облака и вспоминала, как познакомились с Максом.
Первый курс архитектурного. Он тогда налетел на меня в коридоре, все чертежи разлетелись. Помогал собирать, краснел, извинялся. А потом неделю ходил следом, пока я не согласилась пойти с ним в кино.
Такси остановилось у нашего дома в начале седьмого вечера.
Консьерж дядя Коля приветливо поздоровался.
- Татьяна Николаевна, что ж так рано из отпуска-то?
- Да вот, соскучилась, - я выдавила улыбку. - Максим Андреевич дома?
- А как же, поднялся минут сорок назад...
Договорить он не успел - я уже бежала к лифту. В квартире играла музыка - тихая, джазовая. Его любимый Луи Армстронг.
Туфли - изящные, на шпильке - стояли в прихожей.
Рядом валялся его портфель и... наша фотография, та самая, что всегда стояла на каминной полке. Стекло в рамке было разбито.
Из спальни доносились голоса. Женский смех - молодой, звонкий. И его басок: "Ну что ты как маленькая..."
Я толкнула дверь.
Он сидел на краю кровати - нашей кровати, где мы столько лет просыпались вместе. А она... Господи, да она же ровесница Катьки! Длинноногая блондинка в его рубашке - той самой, что я подарила на прошлый день рождения.
- Лена?! - Макс вскочил. - Ты же... ты должна была...
- В горах быть? Должна была. Но вот, решила сделать сюрприз.
Блондинка суетливо натягивала платье, пытаясь спрятаться за шкаф.
- Не торопитесь, милочка, - я присела в кресло. - У нас есть время поговорить. Правда, Макс? Или мне теперь тоже называть тебя Максим Андреевич, как твоя... секретарша?
- Лена, я всё объясню, - он шагнул ко мне, но я выставила руку вперед.
- Стой, где стоишь. И объяснять ничего не надо. Я же не слепая - видела, как всё к этому шло. Новые рубашки, спортзал, задержки на работе... Классика жанра, прям учебник "Как распознать неверного мужа".
Девица наконец справилась с платьем и теперь переминалась с ноги на ногу, не зная, куда деться.
- Кристина, иди домой, - бросил Макс, не глядя на неё.
- А может, пусть останется? - я откинулась в кресле. - Расскажет, как вы познакомились. Наверное, это случилось, когда её взяли на работу? Три месяца назад, я правильно помню? Как раз тогда ты начал "засиживаться в офисе".
- Прекрати, - он провёл рукой по лицу. - Не надо так...
- Как - так? - я встала. - Правду говорить не надо? А как надо, Макс? Может, мне порадоваться за тебя? Или сделать вид, что ничего не происходит? Знаешь, я ведь могла бы. Ради Катьки, ради внуков... Многие так живут.
Кристина всхлипнула и бросилась к двери. Через минуту хлопнула входная дверь.
- Лена, послушай...
- Нет, это ты послушай, - я подошла к шкафу и распахнула дверцы. - Видишь эти костюмы? Я гладила их тридцать лет. Эти рубашки? Пришивала пуговицы, подбирала к ним галстуки. А вот здесь, - я открыла ящик комода, - лежат альбомы с фотографиями. Наша свадьба, рождение Катьки, её первые шаги, школьные праздники... Тридцать лет жизни, Макс. Тридцать лет!
- И что теперь? - он опустился на кровать, ссутулившись. - Что ты хочешь, чтобы я сказал?
- Ничего, - я начала методично доставать вещи из шкафа. - Просто хочу понять, когда именно я стала для тебя... привычкой? Обстановкой? Частью интерьера?
- Перестань, - он попытался остановить меня. - Ты же знаешь, что это не так.
- Знаю? - я рассмеялась. - Я уже ничего не знаю. Знала только, что у меня есть муж, который любит борщ в обед и черничный пирог. Который храпит, когда устаёт, и ворчит из-за разбросанных носков. Который... которого я любила. А теперь передо мной чужой человек.
Телефон в моей сумке завибрировал - наверное, дочка волновалась. Или Наташка спрашивала, долетела ли.
- Я соберу вещи и уеду к сестре, - сказала я, складывая одежду в чемодан.
- Лена... - он встал, шагнул ко мне.
- Не надо, - я отшатнулась. - Просто... скажи честно - оно того стоило? Эти украдкой снятые квартиры, ложь, прятки... Ради чего, Макс? Ради того, чтобы почувствовать себя молодым? Или она правда настолько особенная?
Он молчал, глядя в пол. За окном начинался дождь - капли бились о стекло, словно плакали вместе со мной.
- Знаешь, что самое страшное? - я застегнула чемодан. - Не то, что ты предал меня. А то, что предал наше прошлое и будущее. Всё, что мы построили вместе. Все эти годы, мечты, планы... Помнишь, как мы хотели купить домик у моря? Состариться вместе, сидеть на веранде, держась за руки...
Горло перехватило. Я отвернулась к окну, пытаясь сдержать слёзы.
- Мне пятьдесят три, Макс. Я уже не буду выглядеть как твоя Кристина. У меня морщины и седые волосы. Но я никогда, слышишь, никогда не стыдилась своего возраста. Потому что каждая морщинка - это наша с тобой история. История любви, которую ты просто взял и перечеркнул.
Он всё так же молчал. А что тут скажешь? Какими словами оправдаешь предательство?
- Я позвоню Кате завтра, - я взялась за ручку чемодана. - Не хочу, чтобы она узнала от кого-то другого.
Я вызвала такси. Дядя Коля выскочил помочь с чемоданом, но я покачала головой. Сама справлюсь. Теперь всё придётся делать самой.
- Куда едем? - спросил таксист.
- На Садовую, - я назвала адрес сестры. - И можно... можно радио включить? Что-нибудь весёлое.
Из динамиков полился знакомый джаз. Луи Армстронг пел о чудесном мире. Я закрыла глаза и впервые за весь этот безумный день позволила себе заплакать.