Это был не просто ресторан, а весьма солидное заведение, к тому же с живой музыкой.
Музыканты уже настраивали инструменты, вечер только начинался. Я огляделся. Народ прибывал не спеша, некоторые столики пустовали, на других уже теплились свечи. Официанты мелькали совершенно бесшумно, разносили меню. Ко мне сразу же подошел метрдотель:
— Добрый вечер! Вам...
— Подождите минутку, пожалуйста, — прервал я его. — Вот сейчас придет моя спутница, и тогда... Он понимающе кивнул и отошел, оглядываясь с плохо скрываемым любопытством. Еще бы: во фраке и галстуке-бабочке я выглядел как дирижер с мировым именем. Некоторые музыканты тоже уставились на меня, я отрицательно покачал головой... Однако Лида действительно опаздывает.Ох уж эти женщины! Совершенно не умеют рассчитывать свое время, и в результате крадут чужое. Ну и сколько мне ещё торчать посреди зала? Когда я уже начал закипать, вошла Лидия в умопомрачительном открытом синем платье. Она не шла, а... плыла — так будет правильнее. В этот момент оркестр начал играть какую-то тихую простую мелодию, и получилось, будто музыка ее встречает. Даже официанты застыли с подносами в руках, а уж мужчины, посетители ресторана, вообще в открытую засмотрелись на очаровательную женщину, даже не думая скрывать восхищения. Очень удачно сложилось! У меня даже мороз по коже прошел, так красиво все совпало. И старая мелодия, немного печальная, но почему-то светлая, И эта женщина с ласковыми глазами...
Она увидела меня и, не отводя взгляда, подошла, по пути рассчитанным движением откинув назад копну пшеничных золос и улыбаясь какой-то неземной, мимолетной улыбкой:
— Прости, милый, что заставила тебя ждать...
— Ничего страшного, я уже давно привык, — сквозь зубы ответил я.
Улыбка ее погасла:
— Ты вполне мог бы сделать вид, что все в порядке.
— Мне надоело делать вид, что все в порядке! — рявкнул я.
— Матвей! — Лида нахмурилась. — Ты в своем уме?
Я постарался ухмыльнуться как можно более язвительно:
— Ну вот, дорогая, ты уже и в моем уме сомневаешься... Впрочем, ты никогда не упускала случая напомнить мне об этом! Лида вздернула подбородок, презрительно хмыкнула, однако ее попытка посмотреть на меня сверху вниз провалилась, поскольку она на десять сантиметров ниже ростом.
— Послушай, с какой стати ты так со мной разговариваешь?!
— А ты? — возразил я.
— А я с тобой — вполне нормально! — негодующе воскликнула она.
— Хотя ты этого и не заслуживаешь. Ты же мне всю жизнь испортил!
— Как, уже совсем всю? — я театрально развел руками, — Может, что-то от нее все-таки еще осталось?
Музыканты сфальшивили и слегка приглушили звук, люди за столиками напряженно примолкли, с опаской поглядывая на нас. Снова подошел метрдотель.
— Пожалуйста, — шепнул он, улыбаясь какой-то неестественной улыбкой, или разговаривайте тише, или идите в другой ресторан...
Но мы не обратили на него ни малейшего внимания, продолжая самозабвенно скандалить. Претензии друг к другу у нас накопились, как накапливается осадок в фильтрах и кальций в суставах. Все эти «Не вынес мусор» и «Разбросал носки», «Не погладила рубашку» и «Пересолила борщ» мы с Лидой самым тщательным образом заносим в память, дабы в нужный момент было что припомнить... И вот понеслось: пломбы сорваны, и терять нечего. Вот теперь я выложу ей всю правду, а она — мне. Вот только она неправа и несправедлива, как всегда... Мы обстреливали друг друга упреками все громче, все быстрее, все яростнее. Глаза жены горели, как у пантеры, — сейчас вцепится в горло, разорвет на куски! Я отвечал ей не менее гневными взглядами, краем глаза замечая, что люди за столиками стали привставать, а метрдотель уже поднес к уху телефон, собираясь вызвать охрану: похоже, он решил, что сейчас начнется драка. Мгновение... Еще одно...
И мы с Лидой стали бешено целоваться. — Она вцепилась в лацканы моего фрака, я крепко обнял ее за талию. Целовались долго и страстно. От нее пахло теми самыми духами, которые я так люблю, — аромат пряный и в то же время нежный, волнующий до безумия. Она застонала, я зарычал... Люди от смущения уже покашливали, но нам было все равно! Даже оркестр замолк. Тогда я, едва дыша, оторвался от к Лиды и громко объявил:
— Друзья, простите нас за этот маленький спектакль!
— Погоди, ты весь в моей помаде, — рассмеялась моя проказница.
— Дай вытру. Я подождал немного и продолжил:
— Понимаете, мы с женой познакомились в этом ресторане пять лет назад и решили вот так отметить праздник. Публика облегченно вздохнула. Раздались аплодисменты и реплики:
— Ну даете, ребята!
— Ловко вы нас разыграли...
— Но зачем скандал?!
— Затем, — сказал я, — чтобы выплеснуть все здесь и больше не ссориться.
— Неужели такое возможно?
— Да! — гордо улыбнулась Лида. — Мы никогда не ссоримся! Вообще!
Нам опять захлопали в ладоши. Метрдотель покачал головой: переволновался, бедолага. Но если бы я его предупредил, никакого сюрприза для публики не получилось бы. Это ведь наша с женой традиция — встречаться здесь, где нам посчастливилось познакомиться, и таким вот образом отмечать очередную годовщину свадьбы!
Подошел парнишка-курьер, передал мне корзину нежно-розовых роз, я вручил ее Лиде, и мы снова обнялись так, будто здесь не было никого, кроме нас двоих. Мне ужасно захотелось сказать жене, что я понимаю, как мне с ней повезло, однако любимая, улыбаясь, приложила к моим губам пальчик, прося помолчать. Ну и правильно: зачем слова, когда есть музыка?
Я как заправский дирижер махнул рукой оркестру, зал ресторана заполнили щемящие звуки танго, и мы с супругой, счастливые, пошли танцевать...