— Какой приличный человек! — восхищенно говорила мать, провожая взглядом высокого мужчину в строгом костюме. — И инженер, и квартира своя, и характер серьезный. Веронька, доченька, такой шанс упускать нельзя.
Вера рассеянно кивала, перебирая в памяти их первую встречу с Аркадием Антонович. Институтское собрание, где молодой специалист делал доклад. Его уверенный голос, прямая осанка, внимательный взгляд карих глаз...
Ленинград, 1972 год. Вера только окончила финансовый техникум, работала в бухгалтерии небольшого завода. Аркадий уже занимал должность начальника технического отдела, подавал большие надежды.
Их роман развивался стремительно. Театры, музеи, прогулки по набережной. Он был галантен, дарил цветы, читал стихи.
Коллеги завидовали: "Повезло тебе, Верочка!"
Первые тревожные звоночки она не заметила. Или не захотела замечать.
— Зачем тебе эти подружки? — морщился он, когда она собиралась на встречу с однокурсницами. — Пустые разговоры, сплетни.
— Что за несерьезная кофточка? — критиковал ее наряд. — Моя будущая жена должна выглядеть солидно.
"Будущая жена" - как же грело это словосочетание! Она была готова меняться, подстраиваться, только бы оправдать его ожидания.
Свадьбу сыграли скромную, но "правильную" - как хотел Аркадий. В загсе, потом дорогой ресторан только для избранных и полезных, как он называл их, гостей. Никаких народных гуляний, никакой самодеятельности.
— Теперь ты Лебедева, — сказал он вечером. — Неси эту фамилию достойно.
Медовый месяц длился недолго. Вера не заметила, как оказалась в золотой клетке.
— Работать? Зачем? — удивился он, когда она заикнулась о своей бухгалтерии. — Я прекрасно обеспечиваю семью. Займись домом.
Дом она содержала в идеальном порядке. Но этого было мало.
— Почему обед остыл?
— Я же сказал, буду в шесть.
— Кто разрешил тебе покрасить волосы?
— Эти туфли слишком дорогие, верни в магазин.
Каждый день - новые придирки, новые правила. Но на людях - другой человек. Внимательный муж, душа компании, уважаемый руководитель.
— Аркадий Антонович такой заботливый, — вздыхали соседки. — Повезло тебе, Верочка!
А Верочка училась дышать тихо-тихо. Чтобы не спугнуть это "везение".
1975 год. Вера ждала первенца. Аркадий принял новость сдержанно:
— Надеюсь, будет сын. И никаких твоих фантазий с именами - назовем в честь моего отца.
Родилась девочка. Марина - единственное, что Вера смогла отстоять. Аркадий настаивал на Клавдии, в честь своей матери.
— Хоть в этом проявила характер, — проворчал он, но смирился.
С появлением дочери контроль усилился. Аркадий составил режим дня для ребенка, запретил Вере слушать "эти глупые советы" подруг и соседок.
— У тебя высшее педагогическое образование? Нет? Тогда делай, как я говорю.
Каждый вечер - отчет о прошедшем дне. Сколько раз кормила, сколько гуляла, какая температура в комнате.
— Почему ребенок плачет? Что значит "просто так"? Значит, что-то делаешь неправильно.
На работе его повысили до главного инженера. Дома стало еще строже.
— Теперь я руководитель. Моя семья должна соответствовать статусу.
В гости приходили только "нужные" люди - коллеги Аркадия, начальство. Вера накрывала столы, развлекала беседой жен руководителей. Улыбалась, когда хвалили "прекрасного мужа".
— Какая вы счастливая пара, — говорили гости. — Как он о вас заботится!
Только эта забота не давала дышать. Но Вера молчала.
В 1978 родился Антон. Теперь Аркадий сиял - наследник, продолжатель фамилии.
— Вырастим настоящего мужчину, — объявил он. — Никаких нежностей и сюсюканий.
Мальчику едва исполнился год, когда отец начал "воспитание":
— Не бери его на руки, пусть привыкает быть самостоятельным.
— Упал? Ничего, мужчина должен уметь терпеть.
— Хватит петь ему эти песенки, не девчонка растет.
Марина в свои четыре уже знала: папу нельзя расстраивать. Нельзя капризничать, пачкать платья, громко смеяться.
— Что за клоунаду ты устроила? — отчитывал Аркадий дочь, когда та танцевала под радио. — Приличные девочки так себя не ведут.
Вера пыталась защищать детей:
— Они же маленькие совсем...
— Именно! — отрезал муж. — Маленькие, глупые. Наша задача - вырастить их правильно. Или ты хочешь, чтобы они выросли кем попало?
Однажды она не выдержала, расплакалась у матери.
— Мам, я так больше не могу! Он контролирует каждый шаг, каждое слово...
— А ты думала, замужество - это развлечение? — строго ответила мать. — Радуйся, что муж серьезный, о семье заботится. Многие в коммуналках живут, а у тебя отдельная квартира, достаток.
— Но дети...
— А что дети? Правильно воспитывает, строго. Сейчас поплачешь, а потом спасибо скажешь. Вон, соседка Танька сама детей растит - что выйдет? А твои в люди выбьются.
Вера вернулась домой. Вытерла слезы, накрасила губы, улыбнулась отражению в зеркале. Аркадий любил, когда она улыбается.
Годы шли. Марина росла тихой, послушной девочкой. Антон все чаще огрызался, но под тяжелым отцовским взглядом затихал.
— Я их люблю, — говорил Аркадий. — Поэтому хочу, чтобы они выросли достойными людьми.
Его любовь была как горный пресс - сжимала, расплющивала, лишала воздуха. Но об этом никто не говорил вслух.
1990-е годы принесли перемены в страну, но не в семью Лебедевых. Аркадий успешно перестроился - создал собственную компанию, стал уважаемым бизнесменом.
— Папа, я хочу поступать на журналистику, — робко сказала Марина за ужином.
Аркадий медленно положил вилку:
— Что за глупости? Я уже все решил - медицинский. Профессия серьезная, уважаемая.
— Но я не хочу...
— А кто тебя спрашивает? — голос отца стал ледяным. — Думаешь, я для того тебя растил, учил, чтобы ты побежала строчить в газетенку? Нет уж, дочь Лебедева должна быть врачом.
Вера видела, как дрожат губы дочери, как блестят глаза непролитыми слезами. Но молчала. За столько лет брака научилась - спорить бесполезно.
Антон оканчивал школу. Тайком брал уроки игры на гитаре у соседа, мечтал о музыкальной карьере. Отец узнал случайно - услышал звуки музыки из соседней квартиры.
— Значит так, — объявил он вечером. — Завтра же отдаешь эту гитару. И забудь о глупостях. Летом пойдешь на практику в мою компанию, будешь учиться серьезному делу.
— Но пап...
— Никаких "но"! Я в твоем возрасте уже твердо знал свой путь. И ты будешь знать.
Вечером Вера услышала, как сын плачет в подушку. Зашла, села рядом:
— Солнышко...
— Мам, почему ты никогда его не остановишь? — глухо спросил Антон. — Почему позволяешь ему командовать нами?
Она не нашла ответа. Только обняла сына, чувствуя, как предательски дрожат руки.
Марина поступила в медицинский. Антон начал работать у отца. Аркадий сиял - все по его плану, все правильно.
— Вот видишь, — говорил он жене. — А ты переживала. Дети выбрали верный путь.
"Выбрали" - это слово звучало как насмешка.
Шли годы. Марина вышла замуж за "подходящего" молодого человека - сына папиного партнера по бизнесу. Антон женился на девушке, которую одобрил отец.
— Теперь главное - внуки, — объявил Аркадий. — Чтобы было кому передать дело, традиции.
Он составлял графики посещения внуков, контролировал их развитие, критиковал методы воспитания.
— Почему ребенок в три года не читает? — отчитывал он Марину. — В кого такой отсталый? — Что за детский сад ты выбрал? — возмущался он решением Антона. — Я узнавал, есть места получше.
Семейные праздники превратились в показательные выступления. Каждый знал свою роль: счастливая жена, успешные дети, любящие внуки. За столом - только правильные темы, никаких споров и лишних эмоций.
— Какая замечательная семья, — восхищались гости. — Как вам удается?
Вера научилась отвечать не задумываясь:
— Это все заслуга мужа. Он у нас мудрый, заботливый...
Переломный момент случился на шестнадцатилетие внучки Полины. Дочь Марины росла талантливой - прекрасно рисовала, участвовала в выставках.
— У меня новость, — сказала Полина за праздничным столом. — Меня приглашают учиться в художественную школу в Париже. На год.
Звон вилки о тарелку. Аркадий медленно поднял глаза:
— Что за фантазии?
— Это не фантазии, дедушка. Вот приглашение, — Полина протянула конверт. — Они видели мои работы на международном конкурсе...
— Достаточно, — его голос стал жестким. — Никакого Парижа. Через два года ты поступаешь в экономический.
— Но я не хочу...
— А я не спрашиваю. В нашей семье все получают серьезное образование. Эти твои картинки - хобби, не более.
Полина расплакалась. Марина попыталась вступиться:
— Папа, но это такая возможность...
— Я сказал - нет! — Аркадий грохнул кулаком по столу. — Хватит этого бунта! Моя внучка не будет малевать картинки за границей. Точка.
Вечером разразился скандал. Впервые за много лет Марина восстала против отца:
— Ты не имеешь права! Это её жизнь!
— Её жизнь? — Аркадий усмехнулся. — А кто оплачивает эту жизнь? Кто купил вам квартиру? Машину? Кто устроил твоего мужа в прибыльный бизнес?
Марина побледнела. Вера видела, как дочь сникла под этим напором.
— Все, что у вас есть - благодаря мне, — чеканил Аркадий. — И пока я жив, в этой семье будет порядок. Я не позволю разрушить то, что строил всю жизнь.
Полина перестала рисовать. Заперла краски в шкаф, сожгла наброски. Начала готовиться к поступлению в экономический.
Вера находила внучку плачущей в подушку - совсем как когда-то Антона. Но что она могла сделать? Только обнять, утешить.
Однажды вечером Антон пришел к матери:
— Мам, ты никогда не думала... что было бы, если бы ты тогда ушла от него?
— Куда? — горько усмехнулась Вера. — С двумя детьми, без профессии, без жилья?
— Но сейчас-то почему терпишь? Дети выросли, внуки...
— Поздно, сынок. Я уже не знаю, как жить по-другому.
В тот вечер она долго смотрела на себя в зеркало. Кто эта женщина с потухшим взглядом? Где та Верочка, что мечтала о своей бухгалтерии, пела песни, любила танцевать?
В свои семьдесят пять Аркадий Антонович оставался таким же властным. Лишь седина в волосах и глубокие морщины выдавали возраст. Он по-прежнему контролировал каждый шаг близких, держал в страхе всю семью.
В тот день они собрались на традиционный воскресный обед. Полина, теперь студентка экономического, сидела бледная, невыспавшаяся - сессия. Антон привел жену и детей, как положено. Марина с мужем заняли свои привычные места.
— Что с лицом? — строго спросил Аркадий внучку. — Выглядишь неопрятно.
— Я готовлюсь к экзаменам, дедушка.
— Это не оправдание. Женщина всегда должна быть безупречна. Вера, ты совсем не следишь за внучкой?
Вера промолчала, как всегда. Но что-то надломилось в этот момент.
Позже, убирая со стола, она услышала разговор на кухне. Антон шептал сестре:
— Я больше не могу, Марин. Эти обеды, этот контроль... Дети боятся к деду ездить.
— А что делать? Ты же знаешь - откажемся приезжать, начнет мстить. На работе, в бизнесе...
— Господи, нам под пятьдесят! Когда это кончится?
Вера зашла на кухню. Дети замолчали, испуганно глядя на мать.
— Мама, прости... — начала Марина.
— Не извиняйся, — тихо сказала Вера. — Я все понимаю.
В тот вечер она не спала. Вспоминала всю свою жизнь - от первой встречи с Аркадием до сегодняшнего дня. Как постепенно превращалась из живой, веселой девушки в безмолвную тень. Как учила детей "не расстраивать папу". Как внуки теперь боятся деда...
Утром за завтраком Аркадий привычно критиковал всё - от температуры кофе до новостей в газете. Вера слушала его голос и вдруг отчетливо поняла: ей поперек горла эти интонации. Этот командирский тон. Этот свой страх.
— Что ты копаешься? — раздраженно бросил он. — Опять витаешь в облаках?
И тут Вера заговорила. Впервые за пятьдесят лет брака:
— Знаешь, я тут думала... Ты всю жизнь гордился, что создал идеальную семью. А создал только страх. Дети тебя боятся. Внуки сторонятся. Я... я тебя проклинаю.
Он поперхнулся кофе:
— Что ты несешь?
— Правду. Ты не любил нас. Ты просто строил свой идеальный мир, где все должны подчиняться. Марина хотела быть журналистом - ты сломал ее мечту. Антон мечтал о музыке - ты запретил. Теперь Полина...
— Замолчи! — он стукнул кулаком по столу.
— Нет, не замолчу. Пятьдесят лет молчала. Хватит. Ты не построил семью - ты построил клетку. И я была главной надзирательницей - следила, чтобы дети тебя слушались, чтобы внуки боялись...
Он побагровел:
— Да как ты смеешь? После всего, что я для вас сделал!
— Для нас? — она горько усмехнулась. — Все, что ты делал - для себя. Для своего статуса, для своей гордости. "Моя семья должна соответствовать" - помнишь? Мы все должны были соответствовать твоим представлениям об идеальной семье.
Аркадий пытался что-то сказать, но слова не шли. Впервые в жизни он не мог контролировать ситуацию.
В тот же день Вера собрала семейный совет. Впервые без Аркадия. Дети пришли напуганные - никогда прежде мать не проявляла такой самостоятельности.
— Я хочу, чтобы вы знали, — начала она, глядя на притихших детей и внуков. — Я во всем виновата. Это я позволила ему сломать ваши жизни.
— Мама, что ты... — попытался возразить Антон.
— Нет, дай договорить. Я все эти годы прикрывалась заботой о вас. Мол, куда я с детьми, как без его поддержки... А на самом деле просто трусила. Было удобно спрятаться за его решениями, его правилами.
Марина тихо плакала:
— Мамочка, мы все понимаем...
— Ничего вы не понимаете! — Вера впервые повысила голос. — Меня тогда мать убедила за него замуж выйти, а я же не любила его...
В комнате повисла тишина. Полина прижалась к матери, Антон сжал кулаки.
— И вот результат, — продолжала Вера. — Марина, ты ненавидишь свою работу в клинике. Антон, ты спрятал гитару на антресоли, но иногда достаешь, когда никто не видит. Полина забросила рисование...
— Бабушка, откуда ты?..
— Я все видела, солнышко. Всегда все видела. И молчала. Потому что так было... удобно.
Она достала из сумки папку с документами:
— Я подала на развод.
— Что? — дети вскочили одновременно.
— В моем возрасте это смешно, да? — Вера грустно улыбнулась. — Но я должна. Ради вас, ради внуков. Чтобы вы поняли - никогда не поздно начать дышать.
Антон обнял мать:
— А как же... Где ты будешь жить?
— Сняла квартиру. Маленькая, но моя. Знаете, я ведь все эти годы откладывала понемногу. Боялась, что придется убегать...
Марина взяла мать за руку:
— Мы поможем. Чем сможем.
— Нет, детки. Я сама. Всю жизнь пряталась за чужими спинами - хватит. Я уже записалась на бухгалтерские курсы. Мозги еще работают, научусь новым программам...
Полина вдруг встала:
— Я тоже ухожу из экономического. Буду поступать в художественный.
— Но дед...
— А что дед? — в голосе девушки зазвенела сталь. — Бабушка права - хватит бояться.
Они проговорили до ночи. Впервые за много лет говорили открыто - о страхах, о мечтах, о несбывшемся и о том, что еще можно успеть.
Через неделю Аркадий Антонович слег. Врачи диагностировали инсульт. Он лежал в больнице, но никто не спешил его навещать.
А еще через месяц его не стало. Тихо, во сне.
На поминках собралась вся семья. Чинные, сдержанные лица. Правильные слова соболезнования.
Но вечером, когда ушли посторонние, Вера вдруг достала бутылку красного сухого:
— Давайте помянем его по-настоящему.
И они говорили. Обо всем, что копилось годами. О страхе и боли, о подавленных чувствах и сломанных мечтах.
— Знаете, — сказала Вера под конец. — Он ведь любил нас. По-своему. Просто не умел иначе.
— Да, — кивнул Антон. — Но его любовь душила.
— А теперь мы можем дышать, — тихо добавила Полина.
Прошел год. Многое изменилось. Вера работает бухгалтером в небольшой фирме. Антон создал музыкальную студию для детей. Марина ушла из клиники, пишет статьи о здоровье. Полина поступила в художественный.
По воскресеньям они собираются у Веры - в ее маленькой, но уютной квартире. Готовят вместе обед, говорят обо всем на свете, смеются. Учатся жить без оглядки и страха.
А портрет Аркадия Антоновича висит в комнате. Строгий взгляд, прямая осанка. Вера иногда смотрит на него и думает: может, там, наверху, он наконец понял - любовь не душит. Любовь дает крылья.