К Павлу Семеновичу на дачу приехал внук. На этот раз сам, без родителей. Ну как на дачу… Это для внука дом деда был дачей, а для самого Павла Семеновича вообще-то полноценным жильем.
Когда Матвей неожиданно появился на пороге дома, Павел Семенович удивился:
— О, внучек! А чего не предупредил, что приедешь? — спросил он вместо приветствия.
Внук поправил прядь длинных растрепанных по последней моде волос и потянул ворот черной футболки, не глядя на своего прародителя.
— А че, родаки не позвонили?
— Нет. Обычно звонят.
— И че, типа не пустишь теперь?
— Хех! Пущу, конечно! Что за глупые вопросы. Проходи! — и Павел Семенович впустил в дом своего видоизменившегося внучка.
Раньше Матвей был милым маленьким ребенком, пухлым и розовощеким. Но пубертатный период никого не щадит. Теперь он был с ног до головы одет в бесформенную черную одежду, под которой вообще непонятно, какой он комплекции, волосы торчали в разные стороны.
Глядя, как внук затаскивается в дом, не задумываясь над необходимостью переобуться, Павел Семенович гадал, что могло такого случиться, чтобы внук приехал к нему сам. Раньше его и на аркане было не затащить к деду «на дачу». Приезжал всегда под родительским конвоем и весь период отдыха, который считал наказанием, ныл и жаловался, умоляя поскорее вернуть его в «естественную среду обитания» — город.
У деда не было интернета, и это было главным минусом. Матвей кое-как мог пережить весь этот кошмар в виде рыбалки, сбора вишни, вечерних посиделок у костра, но при одном условии — если он будет на связи со своими друзьями. А это было возможно только при наличии вай-фая.
— Матвей, а что, ты сам приехал?
— Да, дед. Немного отдохну у тебя! — отозвался внук из недр комнат.
— О как! А как же интернет? — спросил с ехидцей.
— Да норм! Я себе мобильный подключил! Так что он у меня теперь почти все время есть. Только на парковке не ловит — там типа бункер.
Павел Семенович понял только про бункер, и то, что внук внезапно поменял мнение насчет дачи.
— И сколько ты у меня погостишь?
— Не знаю. Как пойдет! У меня каникулы начались.
Павел Семенович хмыкнул себе под нос. Как быстро летит время! Он уже и забыл, что в это время у школьников наступает период безделья. Внук оккупировал дальнюю комнату и заперся там. Павла Семеновича разбирало любопытство. На всякий случай он решил позвонить невестке, чтобы убедиться, что парень не сбежал из дома. Мало ли, что у них там случилось. Может, она его сейчас с собаками ищет, а он — вон, закинул ноги выше головы и уткнулся в экран, не заметив даже, что дед и в этой комнате сделал свежий ремонт и снял ковер со стены.
— Алло! Оля! Алло! Да, здравствуй, Олечка. А ко мне Матвей приехал!
— Павел Семенович, здравствуйте! Да, я знаю. Он мне написал, что уже добрался. Спасибо, что позвонили. Вы извините, что не предупредила. Он просто сегодня с утра собрался неожиданно, а я на работе закрутилась и совсем забыла!
— Да это ничего!
— Он вам там не помешает?
— Да ты что, Оля! Мне только веселее будет! Может, и вы приедете?
— Пока не можем, — с грустью ответила невестка. — У Коли на работе завал, да и у меня, если честно, тоже. Еще пару неделек надо. Выдохнем и, может, тоже подтянемся.
— А, ну да, ну да… Ну, хорошо! Славно! Приезжайте скорее! — и Павел Семенович повесил трубку.
Ну, хотя бы внук не беглец — и это уже хорошо. Может быть, он перерос, наконец, свой капризный возраст, если сам приехал к деду.
Первую неделю они прожили спокойно. Матвей, правда, все время сидел в своей комнате, быстро-быстро клацая пальцами по телефону.
— Ты чего тут киснешь? Пойдем, воздухом подышим! — периодически звал его дед.
— Ща… Ты иди, а я щас! — отвлеченно обещал он, но так и не приходил. Тогда Павел Семенович снова наносил визит.
— Матвей! Пойдем пообедаем, а потом вишню соберем.
— Ага!
На завтрак, обед, ужин, и всякий прочий перекус внук шел с удовольствием и по первому зову. Как и всякий парень его возраста, он испытывал огромную потребность в пище, и все съеденное, казалось, тут же уходило в рост.
— Спасибо, дед! — с благодарностью отодвигая пустую тарелку, говорил он.
— Вкусно?
— Ага.
— Ну, на, закуси еще! — и Павел Семенович ставил перед ним еще тарелку с сырными гренками.
— Да не, я наелся!
— Так это просто полакомиться! — говорил хитрый дед, и Матвей с поблескивающими глазами, как бы нехотя брал гренку.
Но Павел Семенович и обернуться не успевал, как за столом в саду уже не было ни Матвея, ни угощения. На вишню дед решил лезть сам. Прислонил к тонкому стволу лестницу, оглянулся кругом и вздохнул — внука было не видать. Ну, ничего! Непонятно только, зачем он сюда приехал, если все равно весь день в комнате торчит. А ведь вокруг природа, просторы, речка! Павел Семенович даже сейчас с удовольствием сходил бы с внуком на рыбалку. Да только его из логова только едой выманить можно!
Но тут…
— Дед, ты чего меня не позвал? Страховать же надо! — крикнул Матвей, мчась к лестнице, на верхушке которой, пошатываясь, уже висел Павел Семенович.
— Так тебя разве дозовешься!
— Не, дед. Слазь оттуда! Я сам собирать буду, а ты лестницу держи!
Пока Матвей висел на дереве, Павел Семенович решил выяснить, зачем все-таки он приехал.
— А ты чего в комнате сидишь все время, если отдыхать приехал? — спросил он.
— Так друзья еще не приехали.
— Ааа, вот оно что. Я и думаю…
— Че думаешь, дед?
— Что ты ко мне просто так ни за что бы не приехал.
Матвей пристыжено замолчал.
Павел Семенович стал ждать нашествия друзей внука. Он ожидал увидеть толпу таких же растрепанных подростков, вечно голодных и мрачных, уткнувшихся в телефон. Но через пару дней внук, начесав волосы, сообщил:
— Я гулять.
— Куда? — спросил дед, настороженно глядя поверх очков и откладывая деревянный брусок, из которого собирался вырезать фигурку для сада.
— Не знаю. На речку, может.
— Что, друзья, наконец, приехали?
Матвей как-то странно повел плечом, и промямлил.
— Типа да, — а затем скрылся за дверью.
«Странный какой-то», — подумал Павел Семенович, наблюдая, как внук, запихнув руки в карманы просторных штанов и ссутулившись, вышел за пределы участка и воровато огляделся.
С этого момента Матвей стал пропадать. Вставал рано, приходил поздно.
— Ты где холишь целыми днями? — решил спросить Павел Семенович.
— Отстань, дед! Те не угодишь! То «че лежу», то «где ходишь»! — отмахнулся внук, снова куда-то собираясь.
— Ты хоть позавтракал?
— Потом!
И Матвей снова исчез, все также запихнув руки в карманы и сутулясь.
Павел Семенович пошел на кухню. Завтрак стоял на столе нетронутым. Странное дело! Матвей стал сам на себя не похож. Совсем перестал разговаривать, все время куда-то убегает, аппетита нет.
Как раз зазвонил телефон — это родители беспокоились, как их сын проводит время в гостях у дедушки.
— Привет, пап! Как вы там?
— Привет, сынок… Да… Ничего, помаленьку!
— А Матвей как?
— Да… тоже ничего, — неуверенно ответил Павел Семенович.
— Что-то я до него второй день дозвониться не могу. Трубку не берет, или телефон отключен. Он там рядом? Дай мне трубку.
Дедушка немного занервничал.
— Так он это… Он с друзьями гулять пошел.
— Какими еще друзьями? — напрягся Николай. — Это не с Глебом и Романом, случайно?
— Да… не знаю я… — признался Павел Семенович. — А кто это такие?
— Два балбеса, которые пьют, курят и колются! — зарычал в трубку сын.
— Да не-ет, нет, Коля… Там компания хорошая, я видел их… Ну, не так чтобы близко. Но издалека видел. Хорошие ребята! — быстро наплел с три короба Павел Семенович.
— Да? Что-то мне не верится. Завтра приеду. Если он с ними — голову откручу!
На этом телефонный разговор был окончен. Павел Семенович забеспокоился. Что же делать? А ведь внук, и правда странный! Может, и впрямь с этими ребятами спутался, да уже попробовать чего успел? Надо что-то делать! Для начала — поговорить.
Матвей вернулся домой только ближе к полуночи. Ожидая его в коридоре, дед задремал.
— Мамочки! — басом возопил Матвей, наткнувшийся на него в кромешной тьме. — Дед?! Ты чего тут?!
— Да я это… Тебя ждал и уснул, видимо, — протирая глаза и щурясь на свет, ответил Павел Семенович.
— А зачем ждал?
— Так ты ходишь где-то. Уже поздно…. Да поговорить с тобой хотел! — ответил пращур, который никогда не умел вести деликатные разговоры, предпочитая прямолинейность.
— О чем?
— Ты с кем там ходишь?
— А тебе-то что?
— Есть что! Отец твой звонил. Сказал, компания у тебя поганая появилась.
— Ой, все! Я спать! — махнул рукой Матвей и исчез в своей комнате, запершись на замок.
Не получился разговор. Но дед отступать не собирался. Он встал ни свет ни заря, подозревая, что внук улизнет из дома с первыми лучами, и оказался прав. Раз поговорить не удалось, значит, придется применять другие способы! А Павел Семенович в молодости служил в разведке.
Дед вышел из дома вслед за внуком. Солнце, едва-едва поднявшееся из-за горизонта, тут же скрылось в пологе туч, и эта полутьма служила прикрытием. Матвей свернул на тропинку, ведущую к реке. Как раз в этом месте местная молодежь раньше собиралась для распития спиртных напитков. Павел Семенович нахмурился. И тут, и там в кустах валялись шприцы и разбитые бутылки. Самые худшие опасения постепенно подтверждались.
Павел Сергеевич не отступал. Теперь ему хотелось в лицо увидеть тех парней, которые, свернув на скользкий путь, решили потащить за собой его внука. А дальше он уж придумает, как их наказать!
Матвей вдруг скрылся из виду. Павел Семенович даже слегка замешкался — дорога тут делилась надвое: одна уходила в сосняк, а другая — к речке. Подчиняясь интуиции, дедушка свернул к речке. Ага! Вот и они! Только вот фигур на берегу было две: одна — Матвея, а другая…. Павел Семенович присмотрелся. Шут разберешь! Вроде парень. Такие же, как у внука, широкие штаны, почти такие же кроссовки и черная футболка, волосы торчком во все стороны, как это нынче у молодежи модно. Явно парень, только какой-то хлипкий с виду.
Павел Семенович сел в засаде, ожидая поймать молодежь на черных делах. Но оба сели у кромки реки, глядя вдаль. Когда-то точно на этом месте он сам встречался с Галиной. Вот так же сидели, встречая рассвет, и мечтали о счастливой совместной жизни. А теперь внук осквернил это место!
Глядя, как Матвей берет у дружка стеклянную бутылку и с упоением прикладывает к губам, он решил действовать.
— Матвей! Ах ты гаденыш! — выскочил из кустов.
Парнишка, сидевший рядом с внуком, едва не упал в воду от страха и поспешно спрятался за спину Матвея. В этот момент в просвет между тучами показалось яркое солнце.
— Ты че, дед?
Павел Семенович оторопело смотрел на молодежь. На берегу валялись две бутылки лимонада, а из-за плеча Матвея испуганно хлопали длиннющими ресницами поразительно яркие васильковые глаза на поразительно хорошеньком девичьем личике.
* * *
— И чего ты такую красоту по лесам таскал? — с укором сказал Павел Семенович, заводя молодежь в сад.
Мария застенчиво улыбалась.
— Да не знаю, дед, — ковыряя носком кроссовка гравий, ответил внук. — Думал, ты не поймешь!
Павел Семенович усмехнулся в усы.
— Ну, иди ставь самовар! Сейчас чай пить будем. А то твои родители меня обзвонили уже. Скоро приедут! Лучше бы ты сразу все рассказал и на звонки отвечал!
Наблюдая, как внук тащит из дома самовар, а Маша хвостиком ходит за ним следом, Павел Семенович сентиментально вздохнул. Когда-то по этому саду вот так ходил он с Галиной. Как быстро летит время!
Автор: Одетта
Разговор в поезде
— Вкусные пироги! Жена пекла? Мастерица она у вас. Так-то я тоже всегда в поезд с полной сумкой гостинцев садился. Супруга заботилась обо мне. А в этот раз, как видите, налегке. Что случилось?
Рассказать?
Рехнулась моя жена. Ну, не до такой степени, чтобы в дурдом отправиться, но вроде того. Раньше Танька была обыкновенная, хорошая девка: не Софи Лорен, конечно, но все при ней, чин чинарем — и спереди, и сзади. Если честно, кому эти «Лорены» нужны, что с ними делать? Видал я таких по телевизору: ходят туда-сюда, вроде кукол: ни украсть, ни посторожить. Ну их.
Это сейчас все в Тик-Токе да в Инстаграме сидят. А мы с Танькой по старинке, на улице познакомились. У меня тогда «семерка» батина была — с пацанами у гаражей соберемся, девчонки с нами — и ну давай кататься. Весело было. Таньку я у гаражей и приметил: ничего такая, беленькая, вся в кудрях. То, се, ну и завертелось у нас. Поначалу ни о чем таком не думали: я у Таньки был, а она у меня. Но однажды мы всю ночь по городу промотались, а на утро подкатили к обрыву над речкой.
Вылезли из «семеры», смотрим: солнце встает. Вокруг птицы поют, тепло, красота! А моя Танюха прижалась ко мне и говорит:
«Вот бы хорошо, Славик, здесь, прямо на обрыве дом построить. Утром проснемся, а солнышко прямо в окно светит. Я тебе кашу рисовую подаю и блинчики с вареньем. Правда, здорово?»
И так она это сказала, что у меня картина нарисовалась прямо в голове. Я даже каши рисовой захотел, которая на молоке сварена — а Танька в халатике мне ее подает. Если раньше я не мечтал ни на ком жениться, то на этот раз решил твердо: женюсь!
Свадьбу сыграли веселую. Батя, правда, маленько поднарезался и на тестя с войной полез. Немножко подрались, а потом ничего — помирились. Танюха была очень красивая, тетя Катя, мама ее, даже всплакнула немножко. В общем, все чин чинарем!
Ну, стали жить. Я на заводе работал, а Таня в магазине, в хлебном отделе. На выходных мы с пацанами больше не встречались: как-то неинтересно стало, больше хотелось вдвоем посидеть, сериалы разные посмотреть, да и вообще... Мы с Танюхой — люди семейные, нам не до глупостей: на работе устанем, до дома доберемся, поужинаем и спать ложимся — гулять некогда.
Нормально мы с ней жили! И не скучно! В получку любили по магазинам прошвырнуться: обновку прикупить, в кафе сходить, холодильник продуктами затарить. Танюшка моя бережливая, лишней копейки не потратит на ерунду, лучше на дело отложит. Вроде бы время весело проведем, а все деньги не спустим в один день. И еще мне нравилось, как она дома по сусекам покупки раскладывает — запасливая. Ну, есть в кого — тетя Катя такая же аккуратистка, чин чинарем! Правильно говорят, когда жену выбираешь — посмотри на тещу.
Куда деньги копили? На мечту! Очень нам хотелось построить домик у реки. Родители мне говорили, что лучше всего кредит взять, но мы с Таней тогда не решались — страшновато было в кабалу попасть.
Я Танюху сильно любил и уважал. Она умная и веселая была. На заводе послушаешь мужиков: и такие у них жены, и разэтакие, поливают их дерьмом, даже не краснеют. А я в их разговорах не участвовал, потому что претензий к своей никаких не имел! Да и сам я нормальный — пью только пиво иногда по выходным, а карточка у жены всегда. Я так считаю: нечего клянчить у супруги! На сигареты, на пивко можно всегда заработать самому, если котелок варит, и руки растут из нужного места.
Многие жалуются, что жены на зимнюю резину, на запчасти денег не дают, но требуют их возить на машине туда, сюда... Я таких женщин глубоко осуждаю, но и их мужей не поддерживаю. Надо же объяснить все сразу и навсегда! Это ведь расходники, понимать надо! Танюха, например, всегда понимала, где ерунда, а где важное дело!
Все у нас было хорошо, а потом стало еще лучше. Жена родила Варюшку. Я очень радовался прибавлению в нашей семье. Вот говорят, что мужчины мечтают о сыновьях, а девок никто рожать не хочет. Категорически не согласен я с такими словами. Девчонки — это очень здорово. Лежит она, такая маленькая, хорошенькая, морщится, ручками машет — у меня прям слезы на глаза наворачиваются! Как так получилось, что при взгляде на дочку у меня сердце сжимается, я до сих пор не понимаю, смотрел же я раньше на всяких младенцев — и ничего, спокойно реагировал. А тут гляну на Варюшку, и комок к горлу поступает — прямо обожаю ее!
Дочка наша росла здоровенькой и шустрой. Потом мы ее в ясельки устроили. Все чин чинарем! К тому времени на моем заводе проблемы начались: зарплату перестали повышать, говорили: заказов нет. А по мне, так просто зажрались наши дорогие начальники, лучше на эти бабки любовниц в Куршавель свозить, и детишек за границей выучить, чем простым работягам платить нормально. Цены на все просто конские, а жалованье то же, что три года назад — это как?
Пришлось мне искать другую работу — семью кормить чем-то надо или нет, я спрашиваю? ДОЧИТАТЬ>