ТГ-канал «Медный Колокол» продолжает серию интервью с теми, кто, постоянно находясь на острие и рискуя жизнью, с горячей молитвой Господу защищает нашу Родину от врагов. Алексей с позывным «Шатун» уже два года выполняет боевые задачи в составе казачьего добровольческого отряда БАРС-16 «Кубань». Алексей не просто казак, семьянин и солдат, но и гражданин с активной жизненной позицией. Благодаря его усилиям была создана целая система РЭБ «Покров», которая сегодня спасает жизни десяткам бойцов. Специально для «Медного Колокола» он рассказал о особенностях разработки системы, своем пути к Господу, жизненных принципах, которые помогают выживать на войне, о расколе общества и путях преодоления общих сложностей, и о многом другом.
Сегодня мы публикуем финальную часть нашей беседы.
— Расскажите подробнее о создании системы РЭБ «Покров», в чем ее уникальность и почему было выбрано такое название?
— Мне очень хотелось быть полезным. Да, мы выполняем боевые задания, но я всегда больше уделяю внимание не тому, сколько окопов забрал или человеческих жизней, сколько флагов над этими окопами водрузил.
Для меня всегда важнее раненых товарищей вытащить, как бы не было опасно, не бросить их. Погибших братьев своих вынести из тех мест, откуда это в принципе невозможно сделать. И после того, как одну из наших групп практически полностью уничтожили с помощью дронов, когда я увидел рой этих FPV-дронов, появилось какое-то чувство безысходности. Я понимал, что с этим точно нужно что-то делать, иначе цена человеческой жизни окончательно девальвируется и мы точно проиграем. И Господь дал мне понимание, что я могу и в другой роли на этой войне побыть, сохраняя жизни людей.
Я пошел к своему командиру и говорю, что мы без помощи с Большой земли ничего сделать не сможем, в армии таких средств защиты нет, поэтому дай мне выехать в город на три дня, а я постараюсь что-нибудь придумать. Сначала я поехал к ребятам, которые занимаются производством дронов. Логика была в том, что раз они знают, как эти «птички» летают, то и знают, как их можно остановить. Но нет. После я в Москве нашел пару устройств, которые могли подойти для окопной защиты, и в этом мне помог Вадим Цыганов – это мой давнишний товарищ. Он еще с самой Чечни помогал всегда, и в этот раз не остался в стороне.
Потихоньку я погрузился в эту тему, стал разбираться, что за частоты, что с ними надо делать. В общем, мы с Вадимом условились, что я буду давать техническое задание, а он на Большой земле уже, используя свой ресурс, найдет специалистов, чтобы полноценно разработать изделие. Спустя некоторое время в отряд заехали первые образцы РЭБ, и мы их, буквально говоря, испытали кровью, то есть на себе, без полигонов. Видели, как дроны падали, а когда-то и не падали, и в итоге достигли настоящих результатов. Особенно в критические моменты, когда мы выводили группы с того света, можно так сказать. «Покров» же как работает: он создает единый купол, и противник не понимает, откуда именно система сбивает его дроны. И главное, что его можно использовать мобильно – в окопе, автомобиле, в походе.
Название для РЭБ мне пришло само как-то, на передовой, когда смотрел на летящие дроны и думал, что мы как под куполом находимся, как будто под Покровом Богородицы. Дело в том, что мама моя родилась 14 октября (Праздник Покрова Пресвятой Богородицы – прим. ред.), и наш домашний храм называется в честь Покрова Божией Матери. Поэтому решено было назвать РЭБ «Покровом». Сначала я получил благословения от матушки Александры, после у протоирея Андрея Ткачева, и после мы еще ездили к схимандриту Илию (Ноздрину) в Оптину пустынь, тоже получили от него благословение. Вот так родился «Покров», родился по-настоящему.
— На Украине, насколько мне известно, разработана похожая система, и даже название у нее схожее – «Покрова». При этом, в ее эффективности есть большие сомнения. Но новостей об их системе в российском сегменте Интернета гораздо больше, чем о нашей – российской. Как вы думаете, с чем это связано и как это исправить? Как шире рассказывать о наших народных умельцах, технологиях из народа? И как сделать так, чтобы в России больше людей становились сопричастными к СВО?
— Постараюсь все, о чем мы с вами говорили, свести в одну мысль. Почему я нахожусь здесь? Может это неверная самооценка и заблуждение, но я опираюсь на факты, согласно прожитому опыту. Я сам себе сказал, что я состоялся как человек, и этому есть прямые подтверждения: я имею крепкую семью, у меня четверо детей, у меня довольно мощный бизнес, я верую в Господа Бога, у меня есть жизненные результаты. И благодаря этому, я действительно понимал, что могу быть полезным.
Когда вы задаете мне вопрос про подвиги, то мое отношение к жизни – это их основа. Потому что возможность управления, возможность оценки ситуации – они всегда приводят к некому результату. Например, что на самом деле произошло на нашем участке фронта – Лисичанском НПЗ. Это очень важный стратегический объект. И если бы не родился «Покров», то я вас уверяю, что этот НПЗ стал бы очередной АзовСталью. Количество атак FPV-дронами исчислялось десятками, мы в день по 20-30 «птичек» сбивали. В итоге мы сохранили личный состав, технику, артиллерию, удержали позиции. И это моя внутренняя настоящая победа, я уже свою лепту в историю войны и сохранения жизней внес. Не просто так Господь меня сюда привел.
Один корреспондент как-то написал статью после визита к нам о том, что русский левша подковал НАТОвскую блоху. Но существует фундаментальная проблема, которая заключается в сугубо стратегическом мышлении Минобороны. Вот, допустим, я, когда меня спрашивают, что я делаю на СВО, отвечаю, что выполняю тактическое задание в соответствии со стратегическим планом Верховного главнокомандующего. И Минобороны смотрит через призму стратегии: нам нужны «Буки», «Искандеры», новые самолеты. Да, это все круто. Но есть окопная война, как например, в Первую Мировую. Итогом ее, кстати, стало появление противогаза, бронежилета. И их не в Генштабе разработали, а в окопе. И такая война требует другого подхода.
Тот же «Покров» уже подтвердил свою эффективность на войне, но есть одно большое но – требования Минобороны, их ГОСТ. И они не совпадают с требованиями окопа. В ведомстве говорят, что мол нам нужно устройство, которое будет подавлять дроны за километр. Для этого нужно поставить модуль подавления в 100 ватт. Но парадокс в том, что как только ты этот модуль ставишь, он начинает давать излучение, которое в течение 10-15 секунд засекает враг и начинает долбить в это место из артиллерии.
Апробацию уже рабочего устройства в тылу проводить не надо – это неправильно. У нас для этого есть тактика боевого применения. В общем, структура Минобороны организована правильно, но я считаю, что не совсем эффективно управляется. Нужно быть эффективным менеджером, и если дали возможность управлять, то нужно и инициативу проявлять, и на передовую съездить, чтобы воочию увидеть, что здесь происходит, как работает в реальных условиях.
А что касается пиара «Покрова», то изначально такой задачи вообще не было. Мы думали о том, как сохранить жизни бойцам, и ни о каком масштабировании, о поставках на весь фронт, речи не шло. Но с чем мы сегодня сталкиваемся – это с подделками. Почему Вадим Цыганов сейчас активно рассказывает о системе – потому что люди какую-то дрянь покупают, а потом бойцы гибнут из-за этого. Вот на меня сейчас вышли ребята, которые пользуются «Покровом» и спросили, не вносили ли мы в систему какие-то технические изменения. Я в недоумении, а они присылают фото, на котором явно не «Покров». Оказалось, что один из бизнесменов закупил оборудование на 100 млн рублей, на эти деньги можно было бы обеспечить «Покровом» три батальона. Но его окружение решило на этом заработать: закупили дешевые китайские приборы, их невозможно использовать «в поле», а те кто их использовал – многие погибли. Эту раковую опухоль нужно вычищать.
Или вот сейчас есть большая программа для ветеранов СВО – «Время героев». Я считаю, что этих людей, доказавших на войне, что они что-то могут серьезное сделать, их нужно активно искать, вытаскивать из зоны СВО, дать возможность чем-то управлять и приносить результат. Давайте честно будем говорить: многие из людей сейчас «за ленточкой» пришли отмыться. 40 тысяч человек подали заявки для участия в программе, из них 3% — это реальные бойцы, а остальные 97% только по документам зашли в зону СВО.
— Согласно последним опросам, более 80% жителей России практически не ощущают СВО в своей жизни. При этом мы видим, сколько людей, тех же волонтеров, задействовано в общем деле. Как вы думаете, хорошо или плохо, когда 4/5 страны СВО на себе не ощущают?
— Неважно, где ты находишься в бочке – внизу, в середине или сверху. Ты все равно будешь соленым огурцом если плаваешь в бочке с огурцами. Страна почти три года находится в войне. И что раньше мирного человека возмущало, удивляло или ранило – эти чувства уже притупились. Люди привыкли к тому, что где-то идет война. Сейчас это некое нормальное состояние человека. А вот то, что война намного ближе, чем кажется – этого понимания нет. А та же Ростовская, Белгородская, Брянская области – на расстоянии вытянутой руки.
И можно даже соцопросы не проводить, достаточно ленту соцсетей открыть. Все показывают, как они хорошо живут. Я думаю, даже не 80%, а все 90% пользователей. Сейчас общество расщепляется на тех, кто здесь, и на тех, кто там.
Или возьмем тех же квадроберов. Среди ваших знакомых они есть? Среди моих нет. Это искусственно созданная история. Я считаю, что сейчас всем нужно молиться за сохранение душ наших воинов, чтобы они вернулись домой. И когда люди будут молиться о сохранении душ, они задумаются о том, как сохранить мир. А когда общество говорит о квадроберах, хоббихорсинге… Или вот еще пример: чтобы попасть на Большую землю, нужно проехать так называемую «таможню». И там происходит тщательный досмотр, но это вынужденная мера. А вот когда ты дальше едешь и тебя ГАИшник тормозит, то зачастую пытается тебя унизить: «А откуда у тебя орден? Может ты его украл?! А ты мне докажи». Что я должен при этом чувствовать? Делят людей на ваших и на наших – это в корне неправильно. И общество, на самом деле не готово к тому, что с СВО вернутся люди с боевым опытом, оно этого боится.
Вот как пленных на Украине встречают? Им дорогу цветами устилают, сами на коленях стоят, кланяются им. Это факт. А как у нас? Пацанов просто закидывают в автобус, и прибегает журналистка в обвесе за пару сотен тысяч и спрашивает их: «А вас там били?!» Или, например, приезжаешь в отпуск на 10 дней, а ты уже полгода на линии фронта, а тебя все просят: «Ну расскажи, как там на войне?» Я оттуда приехал, чтобы забыть это все, а ты меня грузишь. Вот уровень морали. «Когда вы там закончите, а то мы давно в Италию не ездили. Вы задолбали со своей войной», — это я лично слышал.
Ошибаться можно, врать – нельзя. Когда мы не будем стыдиться того, какие у нас потери, тогда люди будут понимать, что это реально война. Если у нас есть враг, то мы должны говорить о том, что он нас уничтожает. Что наши сыновья, отцы, деды гибнут сегодня на войне. У нас только один шанс попасть в Рай. А кто первый туда попал? Раскаявшийся разбойник! И если сейчас кто-то встанет во главе и скажет горькую правду, что мы раскаиваемся за то, что произошло, но нам нужно объединиться – тогда будет победа. Победа именно духовная. Мы в тот момент признаем по-настоящему нашу страну.
— Алексей, я думаю, что вы, приезжая на Большую землю, неоднократно видели плакаты о призыве на контрактную службу с крупными суммами. И есть мнение, что платная армия никогда войну не выиграет. Вы согласны с этим?
— Опять же мы говорим о здоровье общества. А оно нездорово. Как можно рекламировать «гробовые» деньги? 5 миллионов – это они и есть. Вы человеку напрямую говорите: «Вот тебя убьют, но мы тебе за это денег дадим». Это же кощунство.
У меня есть история, когда знакомая чиновница обратилась ко мне, чтобы я ее дочь к себе на работу взял. Девочка способная, два высших образования. Я ей дал задание переписать колонтитул для новой компании, актуализировать его для документации, а сам уехал. Она мне через пару часов позвонила, сказала, что все закончила и пораньше отпросилась. Я после приезжаю и вижу официальный бланк, на котором написано «Открытое Окционерное Общество». И я думаю, что подобные плакаты с призывами на контрактную службу вывешивают вот такие вот дети, которые далеки от ценностей, от Господа, от государства.
Или сколько у нас в обществе разговоров, что мы потеряли молодежь, что у нас испорченное поколение, дикие люди и так далее. Я пару лет назад взял с собой на ЛБС парня, ему на данный момент 25 лет. Он сейчас служит начальником разведки у нас в отряде. Он меня младше ровно на половину жизни, ровесник моей дочери. И как-то раз мы на эвакуации достаем одного «двухсотого», до укропов метров сто, мы бьемся с ними. А тело бойца, как нам сообщили, может быть заминировано. Мы его зацепили за карабин, дернули, но в этот момент осколок от мины попал ему в шею, перебил ее и голова осталась висеть на коже, а после оторвалась и покатилась на минное поле. То есть шансов там выжить совершенно нет. А этот парнишка полез, под растяжками вытащил голову, мы всё в мешок собрали, вынесли.
И потом мы сидим, я его спрашиваю: «Брат, зачем ты полез? Объясни мне». Он отвечает: «Мы с тобой столько работы сделали, я вижу, как ты к ней подходишь, и мы не могли сделать полдела. А если бы матери отправили тело нашего боевого товарища без головы? Это значит, что мы бы не справились». И вот такие люди со мной воюют, которым по 25 лет. Потеряли мы молодежь или нет? Конечно нет.
— Как вы считаете, какое место должно занимать Православие в жизни современного общества? И как думаете, успевает ли сегодня Церковь за обществом или нет?
— Церковь сама не может занять никакого места. Мне кажется, все вертится вокруг механизма ее реализации. Если государству нужен чистый механизм управления сознанием человека, то Церковь займет первое место, потому что без этого невозможно. Человек без веры – животное.
Вот Владимир Владимирович говорит, что у нас тут патриоты, у нас герои, у нас оружие. И если он добавит, что с нами Бог, то и люди больше в это поверят. Люди в окопах верят Президенту.
И ни в коем случае нельзя сейчас вносить смуту. Поясню, что имею в виду: вот мы сидим тут в грязи, но интернет у всех есть. И мы видим, условно, как там проворовавшихся чиновников военных судят. Я считаю, что публично судить или казнить, или еще что можно только после войны. Нельзя выносить мусор из избы, когда люди умирают в окопах. Иначе вера будет шататься.
Место Бога, я считаю, прямо пропорционально зависит от идеологии государства. Когда-то князь Владимир решил и покрестил Русь. Она же сама себя не покрестила, это сделал конкретный государь. И Русь стала православной. У мусульман преобладает Коран. Поэтому это тот же орган управления, который в себя прежде всего включает воспитание, образование.
И люди же верят Путину, посмотрите сколько добровольческих отрядов создано. И за Россию, веру в Господа и царя они умирают. Потому что верят. Не верили бы – не шли, я так считаю.
Я искренне верю в Господа Бога. А что укрепляет фундамент моей веры? Моя страна, чувство того, что я могу быть полезен и еще даст Бог, выживем, вернемся и поработаем на благо России, по-настоящему.