Договор с ведьмой мальчик позабыл начисто, но незримый груз камнем лёг на сердце. Что-то важное потерялось, пропало из его жизни, но вот что же именно? Гоша забыл. Вообще-то он вполне искренне полагал, что целый день провёл в кровати, но так и не объяснился, почему штанины грязные, а в саду переломаны стебли любимых маминых пионов. Нянька тоже ворчала — Гоша наотрез отказался гулять, а вечером таинственно заболела Валя. Неделю не ходила в школу, но причину вслух не называли, а сама Валя отказывалась обсуждать детали — болела, мол, отстань. Только потом между отцом и матерью проскочило: «по женской части».
С тех пор все будто сговорились делать вид, что проклятия не существует, а Валя, Вика и Маша — не более чем дети прислуги. А Гоше того и надо, мигом забросил попытки уделять равное внимание всем «невестам», но со старшей Валей дружил по-прежнему. Отныне родители позволяли сыну некоторые вольности в отношениях с девочками и зачем-то водили глупых, до комизма манерных девиц на смотрины — на такой случай Гоша умело притворялся глухим и немым, а дочери няньки сидели под замком и не высовывались, чтобы не спугнуть дорогих гостей.
Наследник рос, детские страшилки теряли былую силу.
Гоша уже открыто посмеивался над семейными легендами, а порой уверял мать, что никогда не женится. Та не спорила. Отец молчал или делал вид, что подростковый бунт его не касается, но в глубине души наверняка тоже надеялся, что проклятие ушло.
Ясно было одно — Гошина одержимость младшей сестрой испарилась.
К пятнадцати годам Валя оформилась в гибкую и ладную брюнетку со взглядом преданной собачонки — на её фоне простоватая Вика проигрывала, а пухленькая Маша и вовсе казалась мелким и гадким утёнком. Гоша стойко держался за книжки, но гормоны всё-таки взяли своё.
Зверь проснулся.
Злая ирония, но периоды бодрствования зверя больше всего походили на безумные Гошины сны. Сам Гоша о звере не подозревал и страдал лишь от редких приступов амнезии, по странному совпадению привязанных к дому и саду вокруг — одиннадцатилетний пацан, что когда-то заключил договор с ведьмой, вдруг просыпался во взрослеющем теле, чьи порывы контролировать не умел.
Каждый раз с ним рядом оказывались то робкая Вика, то юная и пылкая красавица Валя, отнюдь не желавшая держать себя в дружеских рамках. Обе как-то находили способ предугадать момент и заранее проникнуть в спальню хозяйского сына, но теперь зверь с трудом узнавал подруг детства, а ещё меньше понимал намерения. Он с завидным упрямством расспрашивал о Маше: Вика мялась и твердила, что та в безопасности, а вот Валю от одного упоминания младшей сестры смертельно коробило.
После разоблачения парочек нянька с детьми покинули дом, зверь понемногу утихомирился, но Гоша так и не вернулся в нормальную колею. Он буквально бредил возвращением младшей, хотя мать с отцом клялись, что нянька исчезла без их на то принуждения, а потому и найти никого невозможно.
Первой он заполучил обратно Вику. Почти случайно — наткнулся на вокзале, та потерянно толкалась среди бродяжек и вряд ли помнила своё имя. Она быстро оказалась беременной, а Гоша честно и благородно взял «вину» на себя. Родители не возражали против срочной женитьбы, но Вика таяла на глазах.
Валя возникла на пороге, когда семья отчаялась. Спасительница завоевала доверие родителей и Гоши, но Вике это не помогло.
Наследника не получилось, но приступы прекратились.
Валя осталась рядом — верная, всё-всё понимающая и… не та.
А потом он узнал, где Маша — просто нашёл под подушкой нацарапанную как попало записку. Размашисто, неумелой рукой кто-то вывел адрес и имя. И ещё секрет, как вернуть беглянку.
Гоша сорвался, караулил весь день и боялся своего счастья — неужели правда? Маша чудно похорошела, но была одинока. И не узнала ни старого «поклонника», ни родителей, ни сестру, ни дом, в котором росла. Наивная и диковатая девушка легко поверила в благородного принца из прекраснейшей сказки, а зловредная нянька давно померла и потому не возражала.
Он не сомневался, что использует любую возможность снять проклятие, даже если придётся силком повязать любимую, даже если она возненавидит его навсегда. Другого шанса не будет.
Маша продержалась долго. Хмурилась, задавала вопросы, но упорно цеплялась за красивую сказку. Родители закатили скандал, стоило объявить, что Маша поселится в доме. Да не где-нибудь, а с ним.
Беременность примирила все стороны. До родов.
У каждого была своя правда, а Гоша останавливаться не планировал. Любые жертвы. Любые.
Живот Маши поддался в последний раз и… ребёнок выскользнул в подставленные руки.
Новорожденная зашлась писком, а Маша изумлённо зажмурилась.
Девочка. Девочка!