- Анна Михайловна, я вас очень прошу – приходите к нам на воскресный обед, - Вика говорила в телефон, нервно перебирая пальцами кулон на шее. - Я такой пирог испеку...
- Викуша, извини, но у меня в воскресенье занятия со студентами, - голос свекрови звучал мягко, но твёрдо. - Может быть, в следующий раз?
- В прошлое воскресенье были дела на даче, до этого - проверка контрольных... - Вика запнулась, подбирая слова. - Анна Михайловна, вы меня избегаете?
В трубке повисла тишина. Потом свекровь ответила:
- Что ты. Просто много работы. Ты же знаешь, конец семестра.
- Юра так скучает по вашим воскресным обедам.
- Передай ему, что я тоже скучаю. Всё, мне пора бежать. Созвонимся на неделе.
Вика положила телефон и подошла к окну. Полгода. Полгода она замужем за Юрой, а свекровь была у них всего дважды – на новоселье и когда принесла забытые Юрой документы. Оба раза просидела не больше часа, вежливо отказалась от ужина и ушла, сославшись на дела.
- Ну что, договорилась? - Юра появился в дверях кабинета, на ходу застёгивая рубашку.
- Нет, - Вика обернулась к мужу. - У неё снова дела.
- Не переживай, - он чмокнул её в щёку. - Мама просто очень занята. Она всегда такая – работа для неё на первом месте.
- Правда? А Лена говорит, что раньше вы каждое воскресенье собирались вместе.
Юра замер с полузавязанным галстуком:
- Лена? Откуда она знает?
- Встретила твою маму в библиотеке. Разговорились.
- А, - он как-то странно дёрнул плечом. - Ну да, было такое. Давно.
- До развода?
Юра молча завязал галстук, взял портфель:
- Мне пора на работу. Вечером буду поздно, не жди.
Он ушёл, а Вика осталась стоять у окна. Что-то здесь было не так. Что-то, о чём не говорил муж и что заставляло свекровь держаться на расстоянии.
Телефон пискнул – сообщение от Лены: "Встретимся в обед? Надо поговорить".
Вика быстро набрала ответ: "В час в нашей кофейне?"
"Ок. И да, это важно".
Кофейня встретила Вику ароматом свежей выпечки и негромкой музыкой. Лена уже сидела за их любимым столиком у окна, задумчиво помешивая латте.
- Привет, - Вика опустилась на стул. - Что за срочность?
- Знаешь, я долго думала, стоит ли тебе рассказывать... - Лена отодвинула чашку. - В общем, я вчера видела Анну Михайловну в супермаркете.
- И что? - Вика непонимающе посмотрела на подругу.
- Она не на занятиях была, а покупала продукты. И явно не торопилась никуда.
Вика почувствовала, как внутри что-то сжалось:
- Значит, она специально соврала про студентов?
- Послушай, - Лена наклонилась ближе, - может, не стоит так настойчиво её приглашать? Мало ли какие у человека причины...
- Какие причины могут быть у матери избегать собственного сына?
- А ты уверена, что дело в сыне? - Лена многозначительно подняла бровь.
- В смысле?
- Ну... может, она просто не хочет общаться с новой невесткой?
- Но почему? - Вика растерянно крутила кольцо на пальце. - Я же ничего плохого ей не сделала. Наоборот, пытаюсь наладить отношения.
Лена вздохнула:
- Знаешь, когда я встретила её в библиотеке, мы немного поговорили. Она вспоминала, как раньше они с Юрой были близки. Воскресные обеды, совместные праздники... А потом что-то случилось. Она не сказала, что именно, но я поняла – это как-то связано с первой женой Юры.
- С Машей? Он никогда о ней не рассказывает.
- Вот именно. И мать его тоже молчит. Но, Вика, - Лена взяла подругу за руку, - может, оно и к лучшему? Зачем ворошить прошлое?
Вика осторожно высвободила руку:
- Потому что это прошлое влияет на настоящее. На мою семью. На моего мужа.
- И что ты собираешься делать?
- Для начала – поговорить с Анной Михайловной. По-настоящему поговорить.
- Как? Она же избегает встреч.
Вика достала телефон:
- Сейчас узнаю, в каком она супермаркете обычно покупает продукты.
- У кого?
- У Юры, конечно. Напишу, что хочу приготовить его любимое блюдо по маминому рецепту, но не знаю, где она покупает специальный соус...
Лена покачала головой:
- Хитро. А если не сработает?
- Сработает. Юра всегда радуется, когда я проявляю интерес к семейным традициям.
Телефон пискнул почти сразу: "Мама всегда ходит в "Азбуку вкуса" на Садовой. Говорит, только там правильный соус".
Вика торжествующе показала сообщение подруге:
- Ну что, где будем караулить Анну Михайловну в эту субботу?
- Мы? - Лена поперхнулась кофе. - Нет уж, в этот квест я с тобой не пойду. Мало ли что там за скелеты в шкафу...
- Трусиха, - Вика улыбнулась, но улыбка получилась немного нервной.
Она и сама не знала, правильно ли поступает. Может, действительно не стоит лезть в чужие тайны? Но разве семья может быть крепкой, если в ней столько недосказанности?
Домой Вика вернулась в задумчивости. Проходя мимо книжного шкафа, зацепилась взглядом за фотографию, которую раньше не замечала – чёрно-белый снимок маленького Юры с мамой. Они сидели в какой-то беседке, оба смеялись, и было в этой фотографии столько тепла и искренней радости...
- Нравится снимок? - голос мужа заставил её вздрогнуть.
- Ты уже дома? - Вика обернулась. - А говорил, будешь поздно.
- Отменили встречу, - Юра подошёл ближе, взял в руки фотографию. - Это на маминой даче. Мне тут лет десять.
- Вы выглядите такими счастливыми.
- Да, - он осторожно поставил рамку на место. - Тогда всё было проще.
- А сейчас?
Юра отвернулся к окну:
- Сейчас всё по-другому. Взрослая жизнь, работа, заботы...
- И старые обиды?
Он резко обернулся:
- Что ты имеешь в виду?
- Не знаю, - Вика пожала плечами. - Просто предполагаю. Юр, может, расскажешь, что случилось? Почему твоя мама на самом деле не хочет к нам приходить?
Юра прошёлся по комнате:
- Нечего рассказывать. Всё в прошлом.
- А может, не в прошлом? - Вика присела на подлокотник кресла. - Может, поэтому мы и не можем стать настоящей семьёй?
- У нас и так настоящая семья.
- Правда? Тогда почему твоя мама была у нас всего два раза за полгода? Почему каждый раз находит причину отказаться от встречи?
- Она просто занята, я же говорил.
- Юра, я сегодня видела её в магазине.
Он замер:
- В каком?
- В "Азбуке" на Садовой. Там, где она "всегда покупает правильный соус".
- Ты что, следила за ней?
- Нет, случайно встретила, - соврала Вика. - И знаешь что? Она тут же сделала вид, что не заметила меня. Буквально развернулась и ушла в другой отдел.
Юра тяжело опустился в кресло:
- И что ты хочешь от меня услышать?
- Правду. Что случилось с твоей первой женой? Почему твоя мама теперь боится переступить порог нашего дома?
- Она не боится.
- Тогда что? - Вика села напротив мужа. - Юр, я же вижу – что-то произошло. Что-то, о чём все молчат.
Он долго смотрел в окно, потом тихо сказал:
- У мамы были ключи от моей квартиры. Ещё до свадьбы с Машей. Она никогда ими не пользовалась, просто хранила – мало ли что случится.
- И что случилось?
- Однажды я попросил её забрать документы – срочно нужны были на работе, а сам я был в командировке. Маша должна была быть на работе...
- Но оказалась дома?
Юра кивнул:
- Она тогда очень разозлилась. Накричала на маму, потребовала вернуть ключи. Мама мне потом один раз только повторила ее слова - "Ключи от моего дома верните и больше не приходите". А потом... - он запнулся. - Потом начала намекать, что мама специально пришла, когда меня нет. Что роется в наших вещах, читает письма...
- А это была правда?
- Конечно, нет! - он резко встал. - Мама никогда... Она просто не могла...
- Тогда почему ты позволил Маше настроить тебя против матери?
- Я не позволял! Просто... - Юра снова сел. - Просто всё стало очень сложно. Маша требовала, чтобы мама не приходила к нам без её разрешения. Потом начала говорить, что мы слишком часто видимся, что я больше прислушиваюсь к мнению матери, чем жены...
- И ты отдалился от мамы.
- Я пытался сохранить мир в семье, - он говорил тихо, почти виновато. - А потом мы с Машей развелись. Но было уже поздно – что-то сломалось. Мама теперь держится на расстоянии. Говорит, что так лучше.
Вика молчала, переваривая услышанное. Потом осторожно спросила:
- А ты не думал, что она просто боится?
- Чего?
- Что история повторится. Что я тоже начну ревновать, устраивать сцены...
- Глупости, - Юра махнул рукой. - Ты же не такая.
- А она это знает?
В комнате повисла тишина. За окном моросил мелкий дождь, на кухне тихо гудел холодильник.
- Знаешь что, - Вика решительно встала, - я завтра пойду к твоей маме.
- Куда?
- На работу. В университет. И мы поговорим – по-настоящему поговорим.
- Вика, не надо...
- Надо, Юра. Иначе мы так и будем жить с этой тенью между нами. А я хочу настоящую семью. Где нет недомолвок и старых обид. Где мать не боится прийти в гости к сыну.
Но до университета Вика не дошла. Она столкнулась с Анной Михайловной в парке возле дома – свекровь сидела на скамейке с книгой, укрывшись от моросящего дождя под большим зонтом.
- Можно присесть? - Вика подошла неслышно, и Анна Михайловна вздрогнула от неожиданности.
- Вика? А ты здесь как?
- Гуляю. А вы? Кажется, у вас сейчас должны быть занятия со студентами?
Анна Михайловна смутилась, закрыла книгу:
- Отменили. Неожиданно.
- Как и в прошлое воскресенье? И позапрошлое?
- Вик...
- Анна Михайловна, давайте поговорим. По-настоящему поговорим. Здесь недалеко есть кафе...
- Не стоит.
- Стоит, - Вика села рядом. - Потому что так больше нельзя. Юра страдает, вы страдаете, я не понимаю, что происходит.
Свекровь долго молчала, разглаживая страницы книги.
- Хорошо, - наконец сказала она. - Только не в кафе. Пойдём ко мне. Там... спокойнее.
Квартира Анны Михайловны оказалась под стать хозяйке – уютная, интеллигентная, с книжными шкафами вдоль стен и старинным буфетом, где поблёскивали чашки с золотой каймой.
- Чаю? - свекровь суетилась на кухне. - У меня есть пирог с яблоками.
- Вы сами печёте?
- Да, по выходным. Раньше Юра очень любил...
Она осеклась, замолчала. Вика терпеливо ждала.
- Знаете, - Анна Михайловна поставила на стол чашки, - я ведь правда очень занята. Работа, студенты...
- И поэтому избегаете встреч с сыном?
- Я не избегаю. Просто...
- Боитесь?
Свекровь резко подняла глаза:
- Что он рассказал?
- Про ключи. Про Машу. Про то, как всё разрушилось.
Анна Михайловна опустилась на стул:
- Значит, рассказал... А про то, что я виновата в их разводе, тоже сказал?
- Вы? При чём тут вы?
- Если бы я тогда не пришла... Если бы просто отказалась забрать эти документы...
- То что? Маша нашла бы другой повод. Я же вижу – дело не в ключах.
Свекровь отвернулась к окну:
- Знаете, Юра с детства был... особенным. Чутким, понимающим. Когда его отец ушёл, сын стал мне не просто ребёнком – лучшим другом. Мы всё делали вместе, обо всём разговаривали.
- А потом появилась Маша?
- Да. И сначала всё было хорошо. Правда, хорошо. Она казалась такой милой, заботливой. А потом... - Анна Михайловна сжала чашку. - Потом начались намёки. Что я слишком часто звоню. Что лезу не в свои дела. Что мой сын теперь принадлежит другой семье.
- И вы отступили?
- Нет. Сначала пыталась объяснить, что можно жить дружно, что я не претендую на их пространство. А потом случилась та история с ключами...
Анна Михайловна замолчала, погрузившись в воспоминания.
- И что было потом? - тихо спросила Вика.
- Потом... Потом Маша начала настраивать Юру против меня. Говорила, что я специально пришла, когда их нет – хотела рыться в вещах, читать их письма. Что я не могу смириться с его женитьбой, пытаюсь их разлучить. И знаете, что самое страшное?
- Что?
- Он начал верить. Не сразу, постепенно. Стал реже звонить, перестал заходить. А я... я не выдержала. Сама отдалилась. Думала – так будет лучше.
Вика осторожно коснулась руки свекрови:
- И теперь вы боитесь, что история повторится?
- Не то чтобы боюсь... - Анна Михайловна встала, подошла к буфету. - Просто не хочу мешать. Вы молодая семья, вам нужно время побыть вдвоём...
- А вам не кажется, что это должны решать мы?
- В каком смысле?
- Ну, - Вика подбирала слова, - вы ведь даже не дали мне шанса. Сразу решили держаться в стороне, отгородиться. Вы даже на «ты» меня не называете...А я... я ведь всю жизнь мечтала о настоящей семье.
Анна Михайловна обернулась:
- Что вы имеете в виду?
- Я выросла без мамы. Когда Юра познакомил нас, я так обрадовалась – думала, у меня наконец будет... - Вика запнулась. - В общем, я надеялась, что мы сможем стать близкими людьми.
- А я всё испортила своими страхами, - свекровь снова села за стол. - Знаете, Вика, когда Юра сказал, что женится второй раз, я дала себе слово – больше никакого вмешательства. Никаких советов, никаких незваных визитов. Пусть живут как хотят.
- И поэтому отказываетесь от всех приглашений?
- Я не отказываюсь, я просто... берегу вас от себя, - она невесело усмехнулась. - Глупо, да?
- Не глупо. Больно, - Вика посмотрела свекрови в глаза. - Больно вам, больно Юре. Он скучает по вашим воскресным обедам, по разговорам, по вашим пирогам. Знаете, что он делает каждое воскресенье?
- Что?
- Проезжает мимо вашего дома. Якобы по делам. А на самом деле просто смотрит на окна – горит ли свет, дома ли вы.
Анна Михайловна часто заморгала:
- Правда?
- Правда. И ещё - Я не Маша. У меня нет желания разрушать ваши отношения с сыном. Наоборот – я хочу, чтобы у нас была настоящая семья. Где можно прийти друг к другу в гости без предупреждения. Где бабушка учит внуков печь пироги. Где все вместе отмечают праздники.
- Внуков? - Анна Михайловна замерла. - Вы...
- Нет-нет, - Вика улыбнулась. - Пока нет. Но когда-нибудь... И я очень хочу, чтобы к тому времени все эти страхи и недомолвки остались в прошлом.
За окном перестал моросить дождь, и в кухню заглянуло солнце. Его луч упал на старую фотографию на стене – Юра в выпускном классе, счастливый, с медалью на груди, и рядом сияющая мама.
- Знаете, - Анна Михайловна тоже посмотрела на фотографию, - он тогда сказал мне: "Мам, я бы никогда не получил эту медаль без тебя". А я ответила...
- А я ответила: "Сынок, ты бы горы свернул и без моей помощи. Просто с мамой путь немножко короче". И знаете, что самое удивительное? - Анна Михайловна провела пальцем по рамке фотографии. - Я до сих пор в это верю. Он сильный, мой Юра. Всегда был сильным.
- Но даже сильным людям нужна поддержка, - тихо сказала Вика.
- Да... - свекровь вернулась к столу. - Я ведь не сразу поняла, что натворила. Думала, защищаю его, оберегаю вашу семью. А на самом деле просто спряталась за старыми обидами.
- Знаете - Вика достала телефон. - Давайте сделаем сюрприз Юре.
- Какой?
- Сейчас позвоню ему, скажу, что у меня сломалась машина недалеко от вашего дома. Он примчится спасать...
- И найдёт нас вместе за чаем с пирогами? - Анна Михайловна улыбнулась. - Хитро.
- Он будет счастлив.
- А вы уверены?
- В чём?
- Что он захочет... что не обидится...
- Анна Михайловна, - Вика взяла свекровь за руку, - знаете, что Юра сказал мне вчера? "Иногда я проезжаю мимо маминого дома и вспоминаю запах воскресных пирогов. И так хочется зайти, просто посидеть, поговорить... Но я боюсь, что она скажет – занята".
В глазах Анны Михайловны заблестели слёзы:
- Звони.
Юра примчался через пятнадцать минут, взволнованный и встревоженный:
- Вика! Ты где? Что с машиной?
- Здесь я, - она выглянула из кухни. - Проходи.
Он замер на пороге, увидев накрытый стол, маму, разливающую чай по старым чашкам с золотой каймой.
- Мам?
- Проходи, сынок, - Анна Михайловна улыбнулась. - Я тут пирог испекла. Твой любимый, с яблоками.
- А как... почему... - он растерянно переводил взгляд с матери на жену.
- Присядь, - Вика подтолкнула его к столу. - Мы тут с твоей мамой решили, что пора перестать прятаться друг от друга.
- Правда? - он посмотрел на мать.
- Правда, - она поставила перед ним чашку. - Прости меня, сынок. За все эти месяцы, за молчание, за...
- Мам, - он сжал её руку, - это ты меня прости. За то, что позволил тогда... что не защитил...
- Тише, - она погладила его по голове, как в детстве. - Всё прошло. Теперь всё будет по-другому.
Вика тихонько вышла на балкон, оставив их наедине. За спиной слышались голоса – тихие, родные, постепенно оттаивающие от долгого молчания. Они говорили о прошлом и будущем, о старых обидах и новых надеждах, о том, как глупо было позволить чужим страхам разрушить их отношения.
А через час они уже вместе смеялись над старыми фотографиями, и Анна Михайловна рассказывала истории из Юриного детства, и в квартире пахло яблочным пирогом и счастьем.
- В это воскресенье жду вас на обед, - сказала она, когда они собрались уходить. - И не вздумайте отказываться.
- А ты не будешь занята? - лукаво спросил Юра.
- Буду, - она поцеловала его в щёку. - Буду занята приготовлением пирогов для любимого сына и невестки.
Домой они шли пешком, держась за руки.
- Спасибо, - тихо сказал Юра.
- За что?
- За то, что не отступила. За то, что вернула мне маму.
Вика улыбнулась:
- Знаешь, я ведь тоже получила подарок.
- Какой?
- Настоящую семью. Где нет недомолвок и страхов. Где можно просто любить друг друга.
А в следующее воскресенье они снова сидели на маминой кухне, и пахло пирогами, и звенели чашки с золотой каймой, и за окном светило солнце – тёплое и ласковое, как материнская любовь.
И никто больше не говорил про ключи. Потому что настоящий дом – это не замки на дверях, а открытые сердца.