Летом 1959 года рядовой учитель математики и астрономии рязанской средней школы закончил рассказ размером с добрую повесть под названием "Щ - 854. Один день одного зека". Учителя и директор школы даже не догадывались, что их вежливо замкнутый, сторонящийся шумных компаний и праздных разговоров в учительской, скромный коллега уже отправил свой рассказ в редакцию журнала "Новый мир", который на тот момент возглавлял легендарный Твардовский. Тот лично убедил автора переименовать рассказ в более нейтральный "Один день Ивана Денисовича".
До читателя рассказ добирался ещё долгих три года сквозь махровую цензуру, Твардовский заручился его поддержкой в лице Корнея Чуковского и Самуила Маршака. Опубликован же он был по личному требованию Хрущёва, который, по слухам, при прочтении рассказа, рыдал над ним в голос. Так состоялось становление писателя, который сам себя называл "достоверным летописцем лагерной жизни", Александра Исаевича Солженицына...
Всем привет! В рамках неумолимо движущегося к своему завершению марафона "Открой школьную Вселенную: многоликий XX век", куратором которого является хозяйка дружественного мне канала, "Кот - книголюб", Елена, сегодня читаем рассказ Солженицына " Один день Ивана Денисовича".
"Лагерная" проза - такой же неотъемлемый атрибут XX века, как проза о Великой Отечественной или Гражданской войне, поэтому не охватить этот пласт советской литературы в рамках этого марафона было бы неправильно. А читаемое сегодня произведение, как ни крути, является ярчайшим представителем этого направления в советской литературе. Но давайте для начала вспомним о непростом жизненном пути его автора.
Солженицын родился в Кисловодске в 1918 - году, кроваво переломившем судьбу страны Гражданской войной. Прошёл Великую Отечественную до Восточной Пруссии от рядового до капитана, командира звуковой разведки. Правда, новость о победе Солженицын встретил за решеткой - в руки "СМЕРША" попало письмо Александра Исаевича другу, в котором Сталин, Верховный главнокомандующий, презрительно именовался "паханом". Арест, уголовное следствие и неминуемое обвинение в политическом преступлении с формулировкой "за антисоветскую агитацию с попыткой создания антисоветской организации"...
Свой срок Солженицин отсидел, что называется, "от звонка до звонка", а вот пожизненная послелагерная ссылка благодаря хрущёвской "оттепели" обернулась для него всего тремя годами. Ещё в лагере Александру Исаевичу пришла идея описать жизнь обычного лагерного "доходяги" одним днём, идея, которую он вынашивал долгих девять лет. "Оттепель" и позволила ей осуществиться.
Задумка Александра Исаевича была, как и всё гениальное, проста - читателю предстояло прожить вместе с ничем не примечательным лагерным работягой Иван Денисовичем Шуховым один из трёх тысяч шестисот пятидесяти трёх дней его лагерного срока, от побудки до отбоя. Не нужно, чтобы этот день был каким - то особенным, не нужно нагнетать кошмаров и ужасов - читатель и так должен понять, что в подробном описании рядового дня, из которых складывались годы и десятилетия, и заключается весь ужас сталинской воспитательной системы. И действительно, следуя за Шуховым шаг в шаг в штабной барак, в медсанчасть, по двадцатисемиградусному морозу на рабочий объект и обратно, читатель словно бы изучает малую энциклопедию лагерного быта, намеренно написанную сухим аскетичным языком. У бывшего колхозника и рядового солдата Шухова шансы устроиться на лёгкие хлеба где - нибудь при столовой мизерны, в конторе он не может работать по причине своей необразованности. Вот и выживает Иван Денисович, как может: подрабатывает шитьем тапочек, оказывает за обеденную пайку мелкие услуги другим заключённым, качественно, как на гражданке, выполняет свою работу. Одним словом, рядовой день рядового человека...
Но есть одно большое "НО"... Может быть, во времена хрущёвской "оттепели" этот рассказ и был революционным, но мне, как большому поклоннику лагерной прозы, безмерно любящему "Колымские рассказы" Шаламова, "Обитель" Захара Прилепина и "Вечную мерзлоту" Виктора Ремизова, слишком многого категорически не хватило. Не хватило чётко выраженной жизненной позиции Шухова ( кроме презрения к лагерным "шакалам" - вымогателям он никак её не обозначает). Не хватило конфликтов - хотя где им ещё развиваться, как не в лагерном бараке? Не хватило описания лагерных ужасов - кроме работы в мороз да описания карцера я так и не понял, над чем там рыдал Хрущёв (а может быть над пареньком, который тянет срок за то, что мальчишкой носил еду "бандеровцам" (кстати, этого героя сам Солженицын считает добрым и безобидным - интересно, доживи он до сегодняшнего дня, что сказал бы о российско - украинском конфликте?). Не хватило нравственного выбора. Хотя нет...
Свой выбор Шухов сделал, пусть он и заключается в покорном бездействии и нежелании что - то менять. Да, здесь можно снова обвинить государственную машину, сломившую волю человека, но ведь и Шухов ничего не делает, чтобы этой машине противостоять - не добивается пересмотра своего дела, не примыкает к лагерным коалициям, не ведёт запретных разговоров... Счастье для него заключается в том, что в карцер не посадили, что табачком разжился, что бригадир хорошо закрыл процентовку, что он в обед "закосил" лишнюю порцию каши. Иван Денисович проживает жизнь "премудрого пескаря", живя одним лишь принципом "Переживем... Переживем всё, даст Бог кончится!"(с). И этой своей рабской покорностью, пусть и обусловленной страхом, герой, который по задумке автора должен вызывать сострадание, у меня лично вызывает раздражение как "терпила".
Что же получаем на выходе? Наверное, революционный, для своего времени, рассказ, и если вы не искушены "лагерной" прозой, "Один день Ивана Денисовича" рискует вам понравиться и даже напугать ужасами тоталитарной системы. Мне же рассказ показался каким - то безликим, беззубым... Да любой десятистраничный рассказ Шаламова несёт в себе больше смысловой и нравственной нагрузки, чем размазанный более чем на сто страниц, как лагерная баланда по тарелке, рассказ Солженицына. Да, может быть я несколько радикален, но это моё личное мнение, и я его никому не навязываю. Кто знает, может быть рассказ "Матрёнин двор", который я планирую прочитать завтра для закрытия гештальта с марафоном Елены, понравится мне гораздо больше.