Найти в Дзене

— Новый год мы встретим отдельно, — сказал жених, не зная, что его ждёт

В уютной кухне московской квартиры пахнет свежесваренным кофе и имбирным печеньем. Ольга, женщина лет сорока с мягкой улыбкой и живыми карими глазами, расставляет на столе новогодние свечи. На ней домашний свитер с оленями – подарок дочери. За окном кружится декабрьский снег, превращая город в сказку.

Вадим сидит за столом, уткнувшись в телефон. Его пальцы нервно постукивают по чашке с остывающим кофе. На нём строгая рубашка – он собирается на работу. Что-то неуловимо напряжённое читается в его позе, в том, как он избегает смотреть на Ольгу.

Она напевает себе под нос "В лесу родилась ёлочка", представляя, как они будут наряжать ёлку вместе. На холодильнике висит список продуктов для праздничного стола, написанный её аккуратным почерком.

Вадим прочищает горло и выпрямляется на стуле. Его голос звучит неестественно ровно:

– Новый год мы встретим отдельно.

Ольга замирает с блестящей гирляндой в руках. Она медленно оборачивается, не веря своим ушам. Её лицо бледнеет, а пальцы сжимаются на мишуре так сильно, что костяшки белеют.

– Брат заболел, – торопливо добавляет Вадим, всё ещё не глядя ей в глаза. – Мне нужно съездить к нему. В другой город.

В кухне повисает тяжёлая тишина. Только тикают часы на стене да где-то вдалеке сигналит машина. Ольга чувствует, как внутри неё что-то надламывается, но держит лицо. Только морщинка между бровей выдаёт её смятение.

В гостиной пахнет хвоей от наряженной ёлки. Ольга сидит в любимом кресле, машинально перелистывая журнал. За окном темнеет – зимние дни короткие. Вадим расхаживает по комнате с телефоном, говорит вполголоса, то и дело выходя в коридор.

– Да-да, конечно... Нет, всё решим... – доносятся обрывки его разговора.

Ольга делает вид, что увлечена чтением, но её взгляд то и дело возвращается к жениху. На журнальном столике остывает его нетронутый чай – третья чашка за вечер.

В комнату заглядывает Светлана – высокая девушка, так похожая на мать в молодости. Она хмурится, наблюдая эту картину. Вадим, заметив падчерицу, торопливо заканчивает разговор и прячет телефон в карман.

– Мам, можно тебя на минутку? – Света кивает в сторону кухни.

На кухне девушка нервно теребит рукав свитера. В глазах тревога.

– Что-то здесь не так, мам. Я видела его страницу в соцсетях. Там какая-то Ирина постоянно мелькает. И поздравления какие-то странные – от всей семьи.

Ольга качает головой, но руки выдают её – пальцы нервно крутят обручальное кольцо.

– Светочка, милая, у взрослых свои дела. Не выдумывай.

Из гостиной снова доносится приглушённый голос Вадима. Он говорит совсем тихо, почти шёпотом, и обе женщины невольно замолкают, прислушиваясь. Света бросает на мать выразительный взгляд, но Ольга упрямо отворачивается к окну, где в свете фонарей кружатся редкие снежинки.

– Всё хорошо, – произносит она больше для себя, чем для дочери. – Просто работа. Конец года, много дел.

Но её голос дрожит, выдавая неуверенность, а в глазах застыла тревога. Света обнимает мать за плечи, и они стоят так какое-то время, глядя на падающий снег за окном, пока в гостиной Вадим продолжает свой таинственный разговор.

Морозное утро 30 декабря. У подъезда стоит такси, выхлопные газы поднимаются белёсым паром в холодном воздухе. Вадим суетливо забрасывает сумку в багажник. На нём дорогое чёрное пальто и новый шарф – подарок Ольги.

Она стоит рядом, кутаясь в наспех накинутый пуховик поверх домашней одежды. Её волосы растрёпаны утренним ветром, а в глазах застыла смесь тревоги и надежды.

– Позвонишь, как доедешь? – её голос звучит неестественно бодро.

Вадим кивает, избегая смотреть ей в глаза:

– Конечно. Там правда всё серьёзно с братом.

Ольга делает шаг вперёд, чтобы обнять его на прощание, но он торопливо чмокает её в щёку и ныряет в такси. Машина трогается, оставляя её одну на заснеженном тротуаре.

Вечер 31 декабря. По телевизору крутят "Иронию судьбы", на кухне закипает вода для оливье. Ольга в десятый раз проверяет телефон – ни звонка, ни сообщения за весь день. Набирает знакомый номер, но в трубке лишь механический голос: "Абонент временно недоступен".

Света, нарезающая морковь, откладывает нож:

– Мам, может хватит? Который раз уже набираешь?

Ольга рассеянно проводит рукой по лбу, оставляя след от муки – она как раз собиралась печь любимый торт Вадима.

– Просто волнуюсь. Вдруг что-то случилось...

Дочь фыркает, но сдерживает рвущиеся наружу слова. Вместо этого она берёт телефон и что-то быстро ищет, хмурясь всё сильнее. Внезапно её пальцы замирают над экраном.

– Мам... – начинает она, но Ольга перебивает:

– Не надо, Света. Пожалуйста.

Она включает миксер, и его жужжание заглушает все слова. На столе стоит нераспечатанная бутылка шампанского, купленная для встречи Нового года вдвоём. До полуночи остаётся три часа, а телефон по-прежнему молчит.

Без пятнадцати полночь. Ольга механически протирает бокалы для шампанского. По телевизору президент уже начал поздравлять страну. На столе остывают салаты, которые никто так и не попробовал.

Света сидит, уткнувшись в телефон. Её пальцы быстро скользят по экрану, лицо напряжено. Вдруг она резко выпрямляется, и её рука с телефоном начинает дрожать.

– Мама... – голос срывается. – Мамочка, прости. Но ты должна это увидеть.

Ольга медленно опускает полотенце. Что-то в голосе дочери заставляет её внутренне подобраться, будто перед ударом.

На экране телефона – пост в соцсети, опубликованный пять минут назад. Фотография: нарядная гостиная, украшенная мишурой и гирляндами. В центре – Вадим в том самом свитере, который Ольга подарила ему на день рождения. Рядом – красивая брюнетка лет тридцати пяти. Она прижимается к его плечу, а на её пальце поблёскивает знакомое кольцо – точь-в-точь как то, которое Вадим показывал Ольге в ювелирном, говоря "скоро куплю". На диване – пожилая пара, явно родители, и двое подростков. Все улыбаются в камеру.

Подпись под фото: "С новым годом, любимый! Вся семья в сборе!"

Автор поста – Ирина Светлова.

Бокал выскальзывает из рук Ольги и со звоном разбивается об пол. Она не замечает. Её взгляд прикован к счастливым лицам на фотографии. К руке этой Ирины на плече Вадима – там, где должна была быть её рука. К обручальному кольцу, которое предназначалось ей.

– Семья... – шепчет она. – Вся семья...

Голос президента в телевизоре отсчитывает последние секунды старого года. Где-то на улице взрываются первые петарды. А Ольга стоит, опираясь о стол, и чувствует, как рушится её мир, выстроенный из надежд и доверия.

Света бросается к матери, но та отстраняется. Её лицо медленно каменеет, а в глазах разгорается незнакомый дочери огонь – смесь гнева, боли и какого-то страшного понимания.

– Больной брат, значит... – её голос звенит от сдерживаемых эмоций. – Вся семья в сборе...

Куранты бьют двенадцать. За окном грохочут фейерверки, раскрашивая небо всеми цветами радуги. Ольга медленно поднимается из-за стола, выпрямляя спину. Её движения чёткие, решительные.

Она идёт в спальню, открывает шкаф и достаёт коробку с фотографиями. Пальцы находят снимки с Вадимом – на даче, в ресторане, на море. Света стоит в дверях, настороженно наблюдая за матерью.

– Мам...

Ольга качает головой:

– Подай, пожалуйста, ножницы.

Методично, фотография за фотографией, она разрезает своё прошлое. Конфетти из несбывшихся надежд падает в мусорное ведро. На телефоне находит его номер, палец зависает над кнопкой "удалить контакт". Секунда тишины – и готово.

– Света, доставай вторую бутылку шампанского. Ту, что для гостей берегла.

Дочь удивлённо приподнимает брови, но послушно идёт на кухню. Слышно, как хлопает пробка.

Ольга подходит к зеркалу. На неё смотрит другая женщина – не сломленная, а освобождённая. Она распускает волосы, стряхивая остатки старой причёски.

На кухне Света уже разливает шампанское. Пузырьки весело бегут вверх по стенкам бокалов.

– За что пьём? – спрашивает дочь.

Ольга берёт свой бокал, и вдруг неожиданно для самой себя начинает смеяться. Не истерично, а легко и свободно:

– За новый год, доченька. За новую жизнь. За то, что не бывает поздно начать сначала.

Она подходит к окну. Там, в темноте двора, догорают бенгальские огни чужих праздников. Но ей больше не больно. В отражении стекла она видит себя и дочь – два родных человека, два крепких плеча.

– Знаешь, – говорит она, поворачиваясь к Свете, – я ведь чувствовала. Все эти звоночки... Просто не хотела видеть. Закрывала глаза, затыкала уши. Больше так не будет.

Света обнимает мать:

– С новым годом, мам.

– С новым годом, доченька.

Их бокалы тихонько звенят, а по стенам пляшут отблески фейерверков, обещая, что завтра будет новый день. И он действительно будет новым – без иллюзий, без страха одиночества, без попыток удержать то, что должно уйти.

На кухонном столе телефон вспыхивает экраном – входящий вызов от Вадима. Ольга спокойно смотрит на мигающий дисплей и впервые за долгое время чувствует, что может просто не ответить. И не отвечает.

Захватывающее внимание: