Лена как чувствовала, поэтому пару дней у тетки не появлялась.
Прилетела она как обычно на крыльях радости и безмерной любви к тетушке. Открыла дверь своими ключами и сразу проскользнула в комнату Инны Михайловны. Анна вышла из ванной и услышала приглушенный голос сестры, она поспешила к маме.
– Лена, привет! Ну как дела? Отремонтировала свою машину? – Анна стояла в проеме двери и приторно улыбалась сестре.
– В смысле отремонтировала? А откуда ты знаешь? Инна Михайловна, ну я же вас просила! – взвизгнула Лена и картинно зарыдала.
– Да тут птичка на хвосте принесла, что у тебя приключилась проблема с машинкой. А машинка, я смотрю, шустро летает. Так что ты там ремонтировала? Расскажи нам, пожалуйста.
– Аня, только мужу ничего не говори, – жарко зашептала Лена, словно тот в соседней комнате и может услышать.
– Я нечаянно въехала задом в одну машину. А там тачка такая дорогая. Мне бы башку снесли, если бы я не заплатила.
– Триста тысяч?! Это как же надо было въехать? Или ты въехала на сто, а двести тебе на валерьяночку? – Анна была полна решимости добиться правды от сестрички.
– Аня, ты что, мне не веришь? – Лена распахнула свои небесно-голубые глаза. – Да как ты можешь?! Мы же родные, семья!
– Лена, а расскажи-ка ты мне, сестричка, какими это витаминами ты кормишь мою маму? Почему я ничего об этом не знаю? Или ты что-то скрываешь от меня?
– Аня, я покупала твоей маме в интернете очень хорошие витамины. Они импортные, их в посылке присылают. А я выкупала их.
– А где они? Почему, как только я появилась, они исчезли из дома?
– Анечка, так Лена их с собой приносила каждый день, – Инна Михайловна была сама не своя из-за нервов.
– Вот тебе, бабушка, и Юрьев день! Ленка, ты лучше признайся, чем ты пичкала маму?! Я ведь и в полицию могу позвонить, – Анна наседала на сестру.
– Вот она, значит, какая ваша благодарность?! Я к вам со всей душой, мы же семья! А вы?
– Лена. Семья семьей, но почему ремонт твоей и пострадавшей машины оплачен из нашего кармана? Мы с мамой, знаешь ли, не миллионеры! Я работаю по двенадцать часов, чтобы заработать эти деньги. А ты какие-то левые витамины покупаешь за такие бабки? Лена, ты в своем уме? – Анна не выдержала и замахнулась на сестру.
– Да чтоб ты подавилась! Я за твоей матерью…
– Лена, тебя никто не просил. Быт моей мамы был налажен. Доставка, клининг, деньги. Ты влезла к ней в душу, ты ее используешь как банкомат. Тебе не совестно?
Инна Михайловна тихо плакала, глядя на дочь и племянницу. Умом она понимала, что ее подло обманули, но сердцем принять этого не могла.
– Лена, я прошу тебя вернуть мамины деньги. И больше ты в долг не получишь ни копейки. Ты взрослая женщина. У тебя есть муж, работа, в конце концов!
– Меня уволили, – рыдала Лена.
– За что? – ахнула Инна Михайловна.
– За растрату. Сказали, что если не верну, то меня посадят, ситуация ухудшалась с каждой минутой.
– Ну, Лена! И ты эти деньги доила из моей мамы? Какая же ты! Тьфу, господи!
Анна без сил опустилась на стул, она нервно потерла рукой лоб.
– Леночка, ты рассчиталась? – старушка никак не могла уместить в голове происходящее.
– Да, теть Ин. До копеечки. Мне пошли навстречу и уволили по собственному желанию, – Лена не поднимала головы.
– Да, только твой долг заплатили мы! Лена, верни деньги! Скажи мужу, возьми кредит, что хочешь делай, но деньги верни!
– Мы развелись полгода назад. Инна Михайловна, ну зачем вы все рассказали Ане?! Я же вас просила молчать, когда брала в долг. Как вы могли! Это предательство с вашей стороны! – Лена разъяренно смотрела на пожилую женщину.
– Лена, окстись. Ты обирала больную старую женщину, ты лгала. Ты лжешь и сейчас. Ты еще пытаешься сделать виноватой маму?
Инна Михайловна без сил упала на подушку, Лена, воспользовавшись моментом, кинулась в прихожую.
– Ты куда? Мы не договорили, – Аня закрыла собой входную дверь.
– Да что ты мне сделаешь? – шипела в лицо сестра. – Я здесь возилась с этой старухой. Ты палец о палец не ударила, чтобы матери помочь, а я всегда рядом. Слышишь, я рядом!
– Какая же ты …., Ленка! Я там пашу как лошадь, я здесь все оплачивала, везде договорилась. Ты сломала всю систему, заморочила голову старому человеку, обобрала, завралась. Это мерзко, Лена!
– Анечка, ты где? – до них донесся слабый голос.
Лена подскочила к двери в спальную комнату.
– Вы, тетушка, еще очень сильно пожалеете, что рассказали все Аньке! Она уедет, а кто с вами останется теперь, а? Сами потом локти кусать будете, да только Леночка к вам больше не придет! – Лена швырнула в Аню пакетом и выскочила из квартиры.
Аня поспешила к матери. Выпив успокоительное, они еще долго сидели в обнимку, слезы текли по щекам. Аня целовала мамины руки и говорила, что все наладится.
Однако скоро всплыл еще один сюрприз…
Увидев в прихожей пакет, Анна заглянула в него. Там было бабушкино бархатное платье, от него пахло прокуренным рестораном, на подоле и груди были пятна от еды. И еще – маленькая дырочка, на платье явно попал пепел.
Аня прижала платье к груди и выдохнула. Она решила маме не рассказывать, в каком состоянии племянница вернула семейный раритет тете, потихоньку привела его в порядок и повесила снова в шкаф.
Инна Михайловна приходила в себя, дочь окружила маму заботой и лаской. По вечерам женщины устраивали чаепитие и просматривали старые фотоальбомы.
– А помнишь, какая бабушка была красивая? Как ей шло это платье! Расскажи еще раз, как дед ей подарил его, – просила Аня.
И мама в сотый раз рассказывала историю появления платья. О том, как дедушка любил жену и двух славных дочек, ее, Инночку, и маму Лены. Она вспоминала про счастливое детство, про новогодние чудеса и игрушки.
– Мам, а на бабушке же здесь рубины. Да? – Аня в тысячный раз рассматривала бабушку. – А где они, кстати?
– Там в шкафу среди постельного белья есть шкатулка. В ней все мое богатство. Там и серьги с рубинами. Колечко мама подарила Леночке на рождение, а серьги – тебе. Достань, полюбуемся. Может, все же будешь носить, – Инна Михайловна светилась от счастья.
Анна провела рукой по сложенному белью. Нащупав шкатулку, она достала ее и отдала маме в руки. Инна Михайловна открыла ее и стала перебирать свои «сокровища».
– Вот камея, мне ее твой папа подарил. Вот сережечки серебряные с александритом, вот янтарные. Я очень любила серебро, и твой папа часто мне покупал все эти украшения, – голос Инны Михайловны стал глухим.
– Мама, что-то не так? Тебе нехорошо? – Аня быстро пощупала мамин лоб.
– Анечка, пропали серьги с рубинами и наши с папой обручальные кольца.
– Что ты говоришь?!
– Да, доченька. Серебро все на месте. А золота нет…
Анна не могла смотреть, как мама плачет. У нее сердце разрывалось от жалости к матери и от негодования в адрес сестры. Анна вышла на кухню и плотно закрыла дверь.
На третий раз Лена взяла трубку.
– Ну чего тебе?
– Лена, у тебя неделя, чтобы вернуть маме деньги, украденные серьги и кольца. Не вернешь, я напишу на тебя заявление. Это мое последнее слово, – Анна отключила телефон.
Пять дней ожидания то тянулись, словно резина, то летели, как листья по ветру. На шестой день в домофон позвонили.
– Кто там? – спросила Анна.
– Анна Смирнова?
– Да, это я.
– Курьер. Откройте, пожалуйста.
Удивленная Анна открыла дверь, и курьер передал ей большой конверт. В нем лежали деньги, почти вся сумма, золотые серьги с рубинами и два потертых обручальных колечка.
– Мамочка, папочка, я люблю вас, – прошептала Аня, держа в руке их кольца.
Затем она достала сложенный вдвое лист, развернула, и кровь бросилась ей в лицо.
«Подавитесь! И матери своей скажи, что она пожалеет об этом. Я – единственная память о ее сестре. Из-за вас мне пришлось срочно продать мою ласточку.
Чтоб вы с…»
Анна молча села на стул, слез не было, она ощущала только выжженное поле внутри себя. Женщина смотрела в одну точку, ничего не видя. Лист упал на пол и сиротливо белел под столом.
– Анечка, – позади Анны открылась дверь.
Инна Михайловна осторожно дошла до кухни, обеспокоенная отсутствием дочери.
– Анечка, кто приходил? – она вошла в комнату.
– Мамочка, – Аня помогла маме сесть на стул.
– Мамочка, ты только не плачь. Лена вернула бабулины серьги и ваши кольца. Она и деньги вернула, – дочь обняла маму за плечи.
– Правда? А где же она сама? Убежала и не извинилась?
– Мамуль, курьер привез пакет. Лена не пришла.
– Ну что ж. Я думаю, наша совесть чиста. Не мы лгали и обворовывали. Ань, ну попроси она у меня, разве ж я не дала бы ей? Ну зачем вот так-то? – Инна Михайловна искренне переживала, что племянница оказалась нечиста на руку.
– Не знаю, мам. И у меня могла попросить. Ничего ведь не говорила, промолчала про развод, про увольнение, про растрату. Вот как была с детства хитро сделанная, так и осталась, – Анна гладила мамину руку.
– Ну чего уж там. Будем жить дальше, как говорится. Ты серьги-то носи. Ведь тебе подарены. А кольцо она, наверное, давно уже продала. Но это ее дело. А эти серьги – это память. Как и платье бархатное.
Инна Михайловна взяла дочь за руку, поднесла ее к губам и поцеловала. Каждый пальчик, как в детстве, каждый ноготок.
– Как она будет жить дальше?
– Не знаю, мам. Я б со стыда сгорела. Я и так уже себя всю съела, что тебя одну оставила.
– А что ж есть-то? Я ж здоровая была. Только наивная оказалась. Думала, что Леночка от души. А она вон какие деньги с меня вытянула. Я ведь и сама удивлялась, каждый день с утра до вечера она здесь была, – Инна Михайловна была печальна, но тверда.
– А как она тебе объяснила?
– Сказала, что удаленка какая-то. Я и поверила. Я ведь ей всегда доверяла. Семья ведь.
– Ладно, мам. Может, выправится еще, – Анна включила чайник и стала собирать на стол обед.
Дни шли за днями, душевное равновесие обеих женщин постепенно восстановилось.
Недавно в городе Анна встретила одноклассницу Лены, с которой сестра жила по соседству. Та рассказала, что Лена сдала квартиру жильцам, а сама уехала в другой город. Координат не оставила, сказав только, что номер телефона прежний. И если что с жильцами не так, что пусть одноклассница ей звонит. Но пока они не общались. 1 ГЛАВА