С тех пор, как Андрей начал брать с собой в детский дом семилетнего сына Павлика, его не покидало смутное беспокойство. Нет, Павлик был счастлив ездить туда, с удовольствием играл с малышами, раздавал им привезённые игрушки и сладости.
Казалось, он совершенно не помнил своей «прошлой» жизни, не догадывался о своём особом положении в семье. И всё же Андрея мучила тревога. А что, если вдруг… вдруг Павлик вспомнит? Поймёт? И тогда что? Отвернется от него? Задаст вопросы, на которые Андрей не знает ответов? Эта мысль была словно заноза в сердце.
– Папа, а давай сегодня купим малышам много-много печенек! – щебетал Павлик, уже у самых ворот детского дома. – И ещё пластилин! Они так любят лепить!
– Конечно, сынок, – улыбался Андрей, стараясь скрыть свою тревогу. – Купим всё, что захочешь.
Поездки в детский дом стали их маленькой традицией, неизменным атрибутом выходных. Андрей видел, как Павлику нравится общаться с малышами, как он радуется их улыбкам, как заботливо помогает им строить башни из кубиков. И сердце Андрея наполнялось теплом и… болью. Потому что, несмотря на всю радость и непринужденность Павлика, Андрея не покидало чувство вины. Чувство, что он что-то скрывает от сына. Что-то очень важное.
– Папуль, а почему эти малыши живут здесь? – спросил как-то Павлик, когда они уезжали из детского дома. – У них нет мамы и папы?
– У некоторых есть, – ответил Андрей, – но… они пока не могут забрать их домой.
– А почему?
– Ну… разные бывают ситуации, – уклонился Андрей от прямого ответа. – Иногда родителям нужно время, чтобы… подготовиться.
– А к чему готовиться? – не унимался Павлик.
– К тому, чтобы забрать своих детей домой, – сказал Андрей, стараясь, чтобы его голос звучал уверенно.
С каждой поездкой Андрея всё сильнее одолевало чувство тоски и беспомощности. Особенно его трогали малыши из ясельной группы. Крохи, едва научившиеся ходить, с такой жаждой тянулись к нему, к его рукам, к его теплу. Стоило ему прикоснуться к пушистой головке одного малыша, как тут же вокруг него образовывался клубок из маленьких телец, каждое из которых стремилось получить свою долю ласки и внимания. Их тоненькие пальчики цеплялись за его руки, их головки доверчиво прижимались к его ногам. И сердце Андрея обливалось кровью.
– Тише, тише, малыши, – шептал он, стараясь погладить каждого. – Всем хватит, никого не обижу…
Как же им не хватало родительского тепла! Эти жадные до ласки ручонки, эти доверчиво подставленные головки… Андрей чувствовал, как к горлу подкатывает комок. Ему хотелось забрать их всех, прижать к себе, защитить от всех невзгод… Но он не мог. Он мог лишь гладить их по очереди, стараясь никого не пропустить, никого не обидеть.
– Папа, а почему они все тянутся к тебе? – спросил Павлик, наблюдая за отцом.
– Они просто хотят, чтобы их погладили, – ответил Андрей, стараясь говорить ровным голосом. – Им не хватает ласки.
– А почему им не хватает ласки? У них нет мамы? – в голосе Павлика послышались тревожные нотки. – И папы?
Андрей тяжело вздохнул. Он знал, что рано или поздно этот разговор должен был состояться. Но он никак не мог решиться рассказать Павлику правду. Правду о том, кто он есть на самом деле…
– Павлик, нам нужно серьезно поговорить, – сказал он тихо.
– О чём, папа? – спросил Павлик, не поднимая глаз.
– О… о твоих настоящих родителях.
Павлик вздрогнул и резко поднял голову. В его глазах застыл немой вопрос.
– Ты… ты знаешь, что мы с мамой тебя очень любим? – начал Андрей, стараясь подобрать нужные слова. – Очень-очень любим. Ты наш сын, самый лучший сын на свете.
– А… а мои настоящие родители? – прошептал Павлик, и голос его задрожал. – Они меня… бросили?
– Нет, Пашенька, они тебя не бросили, – Андрей крепко обнял сына. – Просто… просто у них не было возможности заботиться о тебе. Так иногда бывает в жизни. Но это не значит, что они тебя не любили.
– А… а они вернутся за мной? – в глазах Павлика вспыхнула искорка надежды.
– Нет, сынок, – Андрей погладил Павлика по голове. – Ты теперь наш. Навсегда. И мы никогда тебя никому не отдадим. Ты наш сын, Павлик. Понимаешь?
Павлик кивнул, но глаза его были полны слез. Андрей прижал сына к себе ещё крепче.
– А… а если мои настоящие родители вдруг придут и заберут меня? – Павлик всё ещё не мог успокоиться.
– Никто тебя не заберет, – твердо сказал Андрей. – Мы с мамой тебя очень любим, и мы всегда будем рядом. Всегда. А теперь давай поедем домой. Мама, наверное, уже волнуется.
Дома Павлик долго не мог успокоиться. Он ходил из комнаты в комнату, играл с любимым конструктором, листал книжки, но мысли его были далеко. Он всё время возвращался к разговору с отцом, к вопросу о своих настоящих родителях. Почему они его оставили? Неужели они его не любили? Эти вопросы мучили его, не давали покоя.
Вечером, когда Андрей укладывал Павлика спать, сын снова задал ему тот же вопрос:
– Папа, а мои настоящие родители… они меня правда не бросили?
– Правда, сынок, – ответил Андрей, гладя Павлика по голове. – Просто… так сложились обстоятельства. Но ты не должен об этом думать. Ты наш сын, и мы тебя очень любим.
– А они… они красивые? – неожиданно спросил Павлик.
Андрей улыбнулся.
– Наверное, красивые. Все родители красивы для своих детей.
– А они скучают по мне?
– Не знаю, сынок, – Андрей вздохнул. – Но ты не должен об этом переживать. У тебя есть мы с мамой, и мы тебя никогда не оставим.
***
Больше всего Андрея мучил страх непринятия. «А вдруг Павлик вырастет и скажет: «Вы мне никто! Вы меня не рожали!» – эта мысль словно яд проникала в самые потаённые уголки его души. И чем сильнее он любил сына, тем сильнее становился этот страх.
Однажды во время очередной поездки в детский дом Андрей заметил малыша, который почти не двигался, лежа в манеже. Ему было около года, но он не умел даже переворачиваться. Малыш казался таким хрупким, таким беззащитным… Андрей и подумать не мог, что этот маленький комочек счастья вскоре станет его вторым сыном. Но судьба, видимо, распорядилась по-своему.
Через месяц, вернувшись из командировки, Андрей сразу же поехал в детский дом. На привычном месте малыша не было. «Забрали?» – мелькнула тревожная мысль. Андрей поспешил к воспитателям.
– А где… где тот малыш, который лежал в манеже? – спросил он с замиранием сердца.
– Вы про Тимофея? – воспитательница улыбнулась и показала на ползающего по полу ребёнка. – Вот он! Смотрите, как вырос!
Андрей не сразу узнал малыша. Тимофей действительно изменился. Он стал более активным, живым, глазки его лучились радостью. Андрей взял малыша на руки, и тот сразу же прижался к нему, словно ища защиты и тепла. А потом… потом произошло нечто невероятное. Тимофей, глядя Андрею прямо в глаза, тихо прошептал:
– Папа…
Андрей замер. У него перехватило дыхание. Воспитательницы тоже были поражены. Оказывается, в отсутствие Андрея они рассказывали детям, что скоро придет папа и принесет сладости…
Как этот кроха смог всё понять? Андрей не знал. Но он точно знал одно: он не сможет оставить Тимофея. Не сможет просто так взять и уйти. Он должен быть рядом с этим малышом. Должен подарить ему семью, любовь, заботу.
Вернувшись домой, Андрей начал «подготавливать» Марину. Показывать фотографии Тимофея, рассказывать о его первой улыбке, о первых шагах. И Марина, которая сначала немного колебалась, вскоре и сама влюбилась в этого маленького человечка.
– Он такой милый, – сказала она, глядя на фотографии Тимофея. – И такой… беззащитный. Представляешь, каково ему там, в детском доме? Без мамы, без папы…
– Представляю, – вздохнул Андрей. – И поэтому я хочу, чтобы он стал нашим сыном. Братиком для Павлика.
– Я… я тоже этого хочу, – Марина обняла мужа. – Давай заберём его.
И вот наступил день рождения Андрея. Марина торжественно вручила ему подарок – большую, красиво упакованную коробку. Андрей с любопытством раскрыл её… и увидел внутри… детские пинетки. Маленькие, голубые, с вышитыми мишками.
– Это… это Тимофею? – спросил он, с трудом сдерживая слезы.
Марина кивнула.
– Мы заберём его домой на следующей неделе, – сказала она, и глаза её тоже блестели от слёз.
Андрей был на седьмом небе от счастья. Но сама Судьба приготовила ему страшное испытание. Читать далее...