Первую и вторую истории, которые вращается вокруг странных старушек из салона "Мария", можно почитать на платформе Лимаркет и платформе Литгород.
"Петров, бесишь!" и "Моя безумная бывшая" читаются, как самостоятельные истории.
Начало
-Кого? – умело притворилась, смеясь, мама, а сама приуныла. Любит, ещё как любит. И хотя теперь Женька была куда более опытной волшебницей, куда матери до неё, но как бы хорошо не блокировала от мамы она свои мысли, материнская интуиция оказалась посильнее колдовства.
Женька ничего не поняла и беззаботно рассмеялась.
-Да не важно. Кстати, - завертела она головой , точно кого-то разыскивая. А когда нашла, замахала рукой. – Знакомься, это Марк. Только ты с ним не сильно знакомься, он дальше едет, в Москву, мы с ним в поезде познакомились.
Высокий темноволосый парень маме сразу понравился. Опять материнская интуиция сработала. Жаль, что простые попутчики.
-Жаль, что проездом, - сказала она вслух, хотя он и так все понял, потому что был круглым отличником в своем колледже. – Я таких пельменей налепила, что в Сибири обзавидуются.
Нескладный Марк густо покраснел и покосился на Женьку.
-Мне тоже очень, очень жаль. Но меня уже в Москве ждут. Работу предложили. В музее.
Марк говорил короткими предложениями, как будто боялся сказать лишнее.
Остановка была недолгая, вскоре Марк запрыгнул на подножку, и пока его не втолкнула в вагон проводница, провожал на Женьку щенячьим взглядом
-Эх, вот бы мне тоже в Москву, - вздохнула Женька. – Там столько возможностей! А, мам?
Что-то Женька темнит. Уж не Михаил ли Игоревич причина такого рвения проявить себя в столице?
Дома, пока Женька на кухне сыто переваривала пельмени, а заодно тренировались включать воду взглядом, мама позвонила своим тётушка в Москву и попросила все про этого типа мутного выяснить. Тоже мне интеллигенция.
Разведка быстро донести, что бывший Женькин учитель давно женат, строит карьеру, а о Женьке и думать забыл.
Удовлетворённо вздохнув, мама попросила тетушек на время приютить Женьку в столице.
-Пусть попробует себя показать. А ещё там парень такой милый, из наших, живет. Я была бы не против, если у него с Женькой что-нибудь замутилось.
Так и собрали всем домом Женьку в Москву. Пирогов с собой напекли, курицу зажарили, яйца отварили, напутствовали добром словом и отправили в столицу.
-А я ведь ещё когда ты только приехала, - вытирала слезы мать, - пирогов хотела испечь, но испугалась, что на вокзал опоздаю. Тесто и скисло.
-Ничего, мам, - и мимоходом смахнула мамину печаль, переключив её мысли на ужин для папы. – А я там в Москве ещё всем себя покажу.
Но больше остальных она хотела показать себя Мише. Ишь, женился он. Глупость сделал. Назло ей женился. А она перед ним такая красивая, как появится, сразу про свою жену и думать забудет.
Женька и правда за четыре года расцвела так, что парни головы сворачивали. Только не нужны они ей. Она Мишу полюбила. А раз уж полюбила, то навсегда.
Поэтому в Москве, избавившись возле своры голубей от несъеденной провизии, Женька упаковала в рюкзак гостиницы для бабушек, и прямиком помчалась к школе, где теперь работал её Миша.
Она же думала, одного его застанет, выскочит из-за угла: а вот и я!
Мишу она почувствовала издалека. Сердце забилось, коленки задрожали, голос куда-то пропал. Ещё секунда и он появится.
Он появился. Но прежде, из школы вышла серая мышь, которой он придержал дверь. Мышь привычным жестом взяла Мишу под руку, и они пошли в сторону его машины.
Ни он, ни она не выглядели счастливыми. Они выглядели пустыми. Совсем пустыми. Не было в них света.
И прежде чем расплакаться, Женька поклялась этот свет в них зажечь.