Новость об аресте принца Рени немедленно всколыхнула всё столичное дворянство. Теперь в каждом дворянском доме только и обсуждалось, что известие о произошедшем задержании его высочества. Сам главный имперский судья официально предъявил принцу обвинение в коллаборационизме. Это было настолько же удивительно, насколько и жутко. По данным службы внутреннего контроля, сын императора вступил в тайный сговор с послами алгарского царя.
Это произошло в тот самый момент, когда войска Виргаваша Азали, нарушив мирный договор, вторглись в земли главного союзника империи, регион Таракию. Смягчающим обстоятельством в этом деле, было лишь то, что на момент сговора, между алгарским царством и империей, формально всё ещё действовал мирный договор. Он не был расторгнут лишь по тому, что алгары не дошли до непосредственных границ империи. Сам принц Рени разумеется все обвинения отрицал.
Однако службе внутреннего контроля удалось собрать множество доказательств, косвенно указывающих на причастность принца к хищению государственных документов с помощью третьих лиц. А так же, его причастность к подделке императорской подписи. Тем не менее, прямых доказательств у судьи по-прежнему не было. Все кто был связан с тем или иным пунктом дела, либо внезапно погибали, либо вовсе исчезали без следа.
Впрочем, Ираги Мацуба был не удивлён этому. Вместе с принцем Рени, по делу о коллаборационизме проходили представители таких высокородных дворянских родов, как герцог Ларан и один из сыновей лорда Гирад. Так что сочувствующие им дворянские семьи, наверняка делали всё, чтобы свидетели их предательства навсегда замолчали. Тем не менее, обвинение всё же состоялось.
В распоряжении имперского судьи, оказались весьма веские доказательства, причастности обвиняемых к сговору с алгарским царём. В захваченной туринцами столице алгарского царства, была обнаружена переписка Виргаваша Азали с неким безымянным герцогом империи. В своих письмах этот безымянный персонаж называл себя преданным другом алгарского царя. При этом, свои письма он подписывал как некий герцог «Ди».
В обнаруженной корреспонденции, данный герцог сообщал алгарскому царю, что выполнил его просьбу по поводу предложения семьям Ларан и Гирад. Судя по содержанию письма, указанные в нём дворяне, согласились помочь встретиться с принцем, за солидное вознаграждение.
К сожалению, никаких других подробностей в письмах не было. По ним нельзя было точно утверждать, с кем именно просил свести принца алгарский царь. Возможно, что круг дворян был намного больше, и в письме оказались указаны только те, кто согласился сотрудничать. В итоге затянувшегося разбирательства защита принца, смогла убедить имперского судью, заменить строгое наказание для дворян, на обычный домашний арест.
Главный упор, защита делала на отсутствие прямых доказательств вины обвиняемых. А так же отсутствие ущерба, нанесённого империи. Тем не менее, полностью обвинение снято не было. Прямо из зала суда, все обвиняемые были отправлены под домашний арест. С этого момента, принцу Рени строго запрещалось покидать его особняк в столице без разрешения самого императора. Кроме этого, он был полностью отстранён от всех государственных дел.
Ираги Мацуба удивляло в этом деле только одно. Главные друзья принца, герцоги Кадзи и Малеро не появились даже в зале суда. Они словно исчезли из его окружения на время всего процесса разбирательства. Впрочем, принц не страдал от одиночества. Сочувствующие ему дворяне, сплошной вереницей приезжали в его особняк, чтобы выразить свою поддержку.
Но всё это не могло продолжаться слишком долго. Спустя пару недель, суета с судебным процессом начала постепенно затихать. Столица жила слишком бурно, чтобы надолго зацикливаться на чём-то одном. Новые балы, новые торжества, эти события сменяли друг друга в непрерывной череде дворянского досуга.
За всей этой роскошью убранства и одеяний, скрывались совершенно другие удивительные процессы. Дворяне не переставали строить интриги, безжалостно конкурируя между собой при любом удобном случае. Всё это подпитывало закулисную жизнь дворянского сообщества.
Повесть Путешествие Самохи. Книга Четвёртая. Часть 86.
К примеру, ещё недавно вызывающие бурный интерес, коллекции госпожи Кики Наёро, теперь начинали вытесняться ранее неизвестными никому швейными мастерскими. Причиной этому был прагматичный сговор между известными в столице родами Шарад и Стабин. Ходили упорные слухи, что с недавнего времени, на их производствах спешно наращивали количество новых ткацких станков, изготовленных по эксклюзивному заказу. Где и кто их разработал, оставалось тайной. Но цель сговора семей Шарад и Стабин была известна очень многим.
Поговаривали, что их главной задачей, было вытеснить со столичного рынка ткани, поставляемые восточным торговым союзом. Эти ткани производились на фабрике компании Моир. Главным владельцем которой, была семья лорда Ирити. Таким образом, столичные дворянские семьи, пытались, при помощи сговора, вытеснить компанию Моир с главного рынка империи. Кто именно стоял за этим решением, было до конца не ясно. Но усилия, прилагаемые семьями Шарад и Стабин, были колоссальны.
Неся приличные убытки они, тем не менее, предлагали швейным производствам, закупать у них ткань по удивительно низкой цене. И если раньше их ткани сильно уступали по качеству тканям из Бара-салама, то в последнее время, разница в качестве стала практически незаметна. Настолько жёсткий ценовой демпинг сильно влиял на спрос и заказы, отправляемые в восточный торговый союз. В связи с чем, поставки в столицу начали резко сокращаться.
Пытаясь уменьшить свои убытки, восточный торговый союз поднял цены на кофе и множество других товаров, поставляемых в столичный регион. Так началась настоящая торговая война между столичной торговой гильдией и востоком империи. Конечно, полностью заместить объёмы поставляемой ткани столичные фабриканты не могли. Их оборот на торговых площадках был слишком большим. Но производство столичных фабрик интенсивно наращивалось. Это могло вскоре пошатнуть сложившийся на рынке баланс спроса.
Мастера компании Моир так же не сидели, сложа руки. Кроме выпуска новых видов тканей, фабрика под руководством госпожи Мюльне производила настолько огромный ассортимент расцветок, что превзойти их пока было невозможно. Тем не менее, семьи Шарад и Стабин не только смогли прочно занять место на столичном рынке тканей, но и постоянно старались его расширить.
Апофеозом всей этой закулисной борьбы, стали дворянские балы. На которые, представители дворянских семей приходили похвастаться тем или иным нарядом, сшитым разными мастерскими.
Вот и на этот раз, в доме герцогов Харнов, состоялось крупное торжество, на которое были приглашены все знатные рода столицы. К разгару торжества в особняк приехали и главные действующие лица. Сначала прибыли семьи Шарад и Стабин. А чуть позже, когда их новыми нарядами успели насладиться гости, в дом Харнов приехала госпожа Кики Наёро. Её давно уже считали лицом компании Моир. Так как именно коллекции этой компании, превратили некогда обычные магазины госпожи Кики, в настоящий торговый дом. Она даже теперь отказывалась сотрудничать с мастерскими, шьющими из столичной ткани.
Кики предпочитала продавать платья только из тканей, производимых компанией Моир. Именно поэтому семьи Шарад и Стабин сделали её своей главной соперницей на всех торжествах.
За всем этим с большим интересом наблюдали остальные дворяне. При этом сама Кики Наёро, относилась к происходящему с иронией. Её веселила та серьёзность, с которой представители дворянских семей смотрели на её наряды. Это больше походило на какой-то глупый экзамен, где жюри, со всей строгостью, оценивало одежду конкурсантов. Как бы там ни было, переиграть Кики пока никому не удавалось. Ведь любое платье смотрелось на ней сногсшибательно. Злые языки поговаривали, что именно поэтому клиенты в её магазинах никогда не исчезали.
Однако сегодня был особый случай. Госпожу Кики сопровождал её муж, господин Наёро. И когда он снял с её плеч дорогой расшитый плащ, гости поняли, почему она приехала не одна. От вида её нового наряда, гости едва не подпрыгнули от удивления. На Кики было надето удивительное платье, чернично-белого цвета, которое на свету переливалось перламутром, при каждом её движении. При этом ткань платья так изящно подчёркивала красоту Кики, что отвести от неё взгляд было крайне сложно. Не будь рядом с ней её мужа, горячие головы наверняка бы бросились выражать ей свои восхищения. Теперь же, гости могли только восхищаться её платьем издалека. Первыми, кто осмелился к ней подойти с вопросами, были сам владелец особняка и его супруга.
— Госпожа Кики. Позвольте нам выразить восхищение, вашим удивительным нарядом. Признаюсь, ничего подобного, я никогда не видел в своей жизни, — заявил сам герцог.
— Мне очень приятно слышать ваши слова, господин Харн, — улыбаясь, ответила Кики. — Это платье из новой коллекции, поступившей в наш торговый дом совсем недавно. Завтра мы начинаем её продажу. Обязательно приходите со своей супругой и дочерью. Вам очень понравится.
— Непременно, госпожа Кики, — согласился герцог. — А вы не подскажете, что это за ткань?
— Это Тилаферский шёлк. В наш торговый дом его поставляет компания Моир, — продолжая улыбаться, ответила Кики.
— Никогда не слышала о такой ткани, — признался герцог.
— Это потому, что нить, из которого соткан этот шёлк, производят далеко на островах, за южным морем, — со знанием дела, ответила Кики.
Это был сокрушительный удар по амбициям дворянских семей. Как бы они теперь не старались, скопировать ткань без возможности достать сырьё, было невозможно.
Буквально на следующий день, вся столица снова гудела, как растревоженный улей. Все были в восторге от новой коллекции платьев и нижнего белья, появившейся в торговом доме госпожи Кики. И снова перед её магазинами стояли огромные очереди.
— Мока великий кудесник! — Кики восхищалась новой серией товаров, поступивших в сеть её торгового дома.
Такой удивительной фактуры и глубины красок не было ни у одного вида тканей. Тилаферский шёлк не только был приятен на ощупь, но и удобен в носке. Изготовленное из него бельё, сидело на теле так естественно, что любая женщина, которая его надевала, через какое-то время переставала ощущать на себе ткань. Шелк становился буквально как вторая кожа. При этом ткань одновременно не давала, и перегреваться телу, и чрезмерно охлаждаться ему. Это Кики заметила почти сразу.
В осеннее время года, она не могла подолгу сидеть на кровати с книгой в ночной сорочке. От излишней прохлады ей приходилось быстро ложиться под одеяло. Однако теперь, Кики было на удивление тепло и комфортно. Но самое удивительное ждало Кики, когда она заказала себе постельное бельё из Тилаферского шёлка. Оно обошлось их семье в приличную сумму, но это того стоило. Кроме удивительного внешнего вида, шёлк давал невероятное ощущение комфорта. Спать под ним было так приятно, что даже муж Кики, заявил ей, что он стал удивительным образом высыпаться.
После этого, в торговом доме Кики появилась продажа элитного пастельного белья. На самом деле, его большая цена была оправдана многократно. Кроме своих удивительных свойств, каждый комплект белья был настоящим произведением искусства. Неизвестно как этого смогли добиться мастера компании Моир, но каждый комплект выглядел, словно живая картина. Можно было часами разглядывать каждый из продаваемых комплектов. Отныне клиентами торгового дома Кики были самые могущественные семьи империи. Даже камердинер самого императора делал заказы для его семьи у госпожи Кики. К счастью, никто из этих высокородных дворян даже не знал, что в том же Камергисе или городе Морра, подобными вещами пользовались обычные жители. Именно на них первоначально опробовали свою продукцию мастерские компании Моир. После этого мастера выслушивали замечания жителей, исправляли, что было возможно, и только тогда, эту продукцию начинали поставлять в империю.
Третий месяц мастерские Камергиса ткали Тилаферский шёлк, продолжая увеличивать производство. Спрос на него неуклонно рос в геометрической прогрессии. К тому же, мастера работали не покладая рук и с каждой неделей, сортов шелка становилось всё больше и больше. Смешивая шелковую нить с синтетическим аналогом лавсана, в ткацких цехах научились получать удивительно прочную и качественную ткань. С некоторых пор из неё стали шить неброскую, но очень добротную одежду для туринских солдат. В ней не было жарко и холодно одновременно. А главное, одежда хорошо защищала тело и не стесняла солдат в движении.
Сначала по приказу Самохи, этой одеждой начали снабжать войска Морры и Камергиса. Но она оказалась настолько практичной, что вскоре её стали поставлять и в другие города туринского самирашта. Деньги полились в казну сплошным потоком. Это позволило Самохе начать строительство по всем своим землям одновременно. Не обходилось, правда, и без определённых трудностей.
Всё чаще их соседи-алгары, начинали беспокоить пограничные земли самирашта. Кроме этого, со стороны южного моря время от времени приходили тревожные новости. Ходили слухи, что между хетами началась большая и кровопролитная война. Однако прямой связи с ними не было. Все новости им приходили от торговцев, что на свой страх и риск отправлялись к южному морю за прибылью.
Самохе пока было не до соседских разборок. Он почти каждую неделю посещал царство эденов, где вёл большое строительство. За последние несколько лун, их крепость Тилафера увеличилась почти втрое и стала походить на настоящий город. Там появились множество дорог и зданий, а население прибавилось за счет переброски туда пленных алгар.
Кроме этого, Угаса постоянно покупал рабов в Тартусе, большую часть которых оставляли для работы в Тилафере. Из-за быстрого роста спроса на шёлк, перед Самохой встала настоящая проблема. За короткий срок, вырастить нужное количество личинок он попросту не мог. В итоге, чтобы выйти из сложившегося положения, он через Угаса начал закупать взрослых личинок по другим поселениям царства. Решение оказалось настолько успешным, что он в нескольких поселениях даже заказал вырастить им новых личинок жука. Таким образом, Самоха не только освободил своих людей от посторонних дел, но и сэкономил множество ресурсов. Ведь для роста личинки требовалось большое количество пищи. А для её добычи нужно было добывать постоянно каменных пауков и песчаных червей. На это так же нужно было много ресурсов, так как содержать охотников стоило не дёшево.
Кроме строительства в царстве эденов и землях туринского самирашта, Самоха одновременно возводил храм на горе, где находился источник воды для Камергиса. Постоянные опасения за отравление чистой воды, сильно беспокоили Самоху. Так что он раз и навсегда решил искоренить эту проблему. Построив прямо в горе храм златорогого ифаритога, он снабдил его небольшим магическим ядром. Теперь от его имени, с жителями общалось именно оно. После окончательных настроек, Самоха снабдил ядро нужными знаниями. Когда нужного ответа не находилось, ядро отсылало запрос через канал связи напрямую к Самохе. Но со временем таких вопросов становилось всё меньше и меньше. В храме даже стали появляться ревностные последователи божества, в разговоре с которыми ядро изучало мышление жителей горной долины. Самохе оставалось только наведываться в храм время от времени и проверять, всё ли там идёт хорошо.
Но не только строительство занимало голову Самохи. Было много и других забот. То алгары соберут войско, то бунт жители поднимут, приходилось приезжать разбираться и наводить порядок своими силами. А тут ещё таракийцы в Сабад пожаловали.
Лорд Гальтий прислал своих послов, чтобы якобы подписать с ним мирный договор. И всё бы ничего, да только многие таракийские вельможи хорошо знали Самоху в лицо. Так что принять он их так просто не мог. Если весть о его положении долетит до столицы империи, это могло стать настоящей катастрофой.
Столичные дворяне, настолько его недолюбливали, что в адрес Самохи непременно начнутся бесконечные обвинения, причём наверняка в совершенно безумных масштабах. Этого нужно было избежать любым путём.
Именно поэтому, Самоха долго тянул с приёмом послов. Он несколько дней занимался убранством дворца, готовясь пустить гостям пыль в глаза. Его главной задачей было отвлечь внимание послов на всякие диковины, чтобы они меньше смотрели в его сторону. Однако как бы Самоха не старался всё предусмотреть, ему постоянно казалось, будто этого недостаточно. Но время поджимало. Пока он занимался убранством дворца, другие дела приходилось откладывать в сторону. В итоге решив, что лучше уже не сделать, Самоха назначил день аудиенции.
Из дворца он приказал убрать всех лишних людей, и расставить стражников на каждом шагу. Это нужно было, чтобы гости меньше отвлекались от богатого убранства дворца. В тронный зал Самоха приказал подыскать ему вельможу поколоритнее. Им оказался один из прежних советников алгарского царя. Семья уважаемого Бариола одной из первых присягнула ему на верность. К счастью все они не были алгарами, и это на данный момент было главным. К тому же, пожилого возраста советник оказался весьма умён. Он быстро понял, чего желает Самоха, и они пришли с ним к единому мнению.
Ещё пару молодых людей, Самоха для эффектности нарядил в одежду из золотой парчи. Их оставили в тронном зале для помощи вельможе. Обоих посоветовал Самохе сам Бариол. Молодые, исполнительные, и готовые работать. Большего от них и не требовалось. Брать в тронный зал ещё кого-либо, Самоха не стал. Лишние свидетели ему были не нужны. Создав перед собой магическое заклинание преломления света, Самоха наконец-то был готов встретить таракийских послов.
По его приказу, двое молодых людей, прибывших из Таракии, были приглашены в его дворец на приём. Как назло, в этот день в Сабад прибыла Унга, со своим отрядом всадников. Узнав, что Самоха занят какими-то делами в городе, она решила воспользоваться этим для личной встречи. Её прибытие едва не перевернуло всё с ног на голову. Стража смогла остановить княгиню только за сотню шагов от дворцовой стены. Унга была в ярости. Но офицер службы охраны, наотрез отказался пропускать всадников. Он сообщил княгине, что во дворце сейчас идет приём иноземных послов и проехать дальше она никак не может. Однако это не остановило Унгу. Спешившись, она, отпихнув офицера, направилась во дворец своим ходом.
От самых ворот защитной стены, до самого дворца, вдоль дороги из каменных плит стояли сотни туринских солдат с тяжёлыми щитами. В начищенных до блеска доспехах они выглядели, словно сказочное войско. Это было настолько эффектно, что Унга едва не остановилась от удивления.
Где-то за рядами солдат возвышались пышно цветущие деревья, в которых утопало всё пространство вокруг. На фоне цветущего сада стояло полностью перестроенное здание, в котором некогда обитал алгарский царь. Теперь оно выглядело, как настоящая драгоценность. Лазоревого цвета стены дворца были настолько удивительного оттенка, что даже видавшая виды Унга была удивлена. Украшавшие дворец белоснежные колонны, перемежались с лепниной, выкрашенной под золото. На вид это было просто как сокровище.
Стараясь не глазеть по сторонам, Унга с хмурым видом вошла в сам дворец. Её никто даже не пытался остановить. Хотя стражников внутри дворца, хватало с избытком.
Поднявшись по мраморной лестнице, она вошла в коридор, стены которого в виде колонн подпирали фигуры мраморных гигантов высотой в пять сакров. Подобное Унга видела только во дворце Морры. Но даже там их не было так много. Золотые витиеватые канделябры светильников свисали с потолка, усиливая эффект всеобщего великолепия. Но всё это совершенно меркло с удивительным видом восседавшего на золотом троне правителя самирашта. Именно так, во всех её невероятных фантазиях, должен был выглядеть великий правитель.
В конце просторного зала, у стены с невероятно реалистичным изображением огромного дракона, на возвышенности из семи мраморных ступеней, стоял массивный золотой трон. На нём, в своём титановом панцире, украшенном золотой чеканкой, восседал могучий усул. Впервые Унга видела его таким величественным и грозным. Шлема на правителе не было. Вместо него, голова усула была украшена массивным золотым венцом. Инкрустация драгоценных камней, на венце затмевала собой даже блеск окружающего золота. Вид усула был настолько величественен, что Унга, едва не сбив оказавшихся на пути послов, опустилась на колено перед троном.
— Мой повелитель, княгиня Унга прибыла, чтобы верно служить вам, — только и смогла произнести она.
В этот момент её сердце вырывалось из груди от невероятно волнительного ощущения. Когда-то, давным-давно, она так же смотрела на этого человека, не зная как выразить ему свою преданность. И вот, это удивительное и всепоглощающее чувство снова вернулось. Сейчас Унга настолько была взволнована видом сидящего перед ней человека, что готова была лишить себя жизни, если он только этого захочет.
— Госпожа Унга, госпожа Унга, — рядом с ней остановился молодой мужчина одетый полностью в золотую парчу.
Унга с большим трудом перевела на него взгляд.
— Прошу вас. Вам стоит отдохнуть с дороги. Немного позже, великий усул уделит вам своё время. Он сейчас очень занят, — произнёс мужчина. — Я провожу вас в гостевые покои.
Унга посмотрела на правителя самирашта. Поймав её взгляд, он, хмурясь едва заметно кивнул. Когда Унга покинула тронный зал, к таракийским послам обратился стоящий справа от трона вельможа с золотым жезлом.
— Прошу вас простить госпожу княгиню, — произнёс он. — Она очень спешила на встречу с великим усулом. Но государственные дела сейчас важнее.
Послы согласно закивали головами.
— Мы очень ценим возможность встретиться с великим усулом, и очень надеемся на заключение мирного договора между туринским самираштом и Таракией, — произнес один из послов. — Наш правитель, мудрейший Айзен Гальтий, так же хотел бы заключить торговое соглашение с великим усулом. Наши земли имеют общую границу и было бы большим упущением не вести друг с другом торговлю.
Вельможа взглянул на Самоху. Затем словно услышав его ответ, склонил голову в поклоне.
— Великий усул согласен заключить с Таракией мирный договор, — произнёс он послам. — Что же касается торговли, то на данный момент земли самирашта ещё не оправились от войны с алгарами. Вряд ли мы сможем предложить достойные товары таракийским купцам.
— Мы всё понимаем, — согласился посол. — Но мудрейший Айзен Гальтий считает, что торговля позволит быстрее развиваться городам. Мы могли бы заключить предварительное торговое соглашение.
Вельможа снова посмотрел на неподвижно сидящего усула. И снова он, склонив голову, повернулся к гостям.
— Великий усул считает, что торопиться не нужно. Ваши купцы могут приезжать пока в город Ялын. Там скоро будет построен большой торговый порт, куда уже приглашены торговцы из Морры и Камергиса, — произнёс вельможа.
— Это замечательное решение. Мы привезли с собой договора, — произнёс посол. — Мы надеялись, что великий усул согласится рассмотреть их для подписи.
— Великий усул согласен рассмотреть ваши предложения, — кивнув, ответил вельможа.
Рядом с послами снова появился молодой мужчина, в одежде из золотой парчи. Он держал серебряный поднос, куда и положили договора таракийские послы. Откланявшись, мужчина унес документы куда-то за колонны.
— Вас уведомят о рассмотрении документов, — произнёс вельможа. — На этом аудиенция закончена.
Послы поклонились и под пристальным надзором стражников покинули дворец великого усула. Едва они скрылись за дверями, Самоха облегчённо выдохнул. Эта Унга, едва всё не испортила! Знала бы она, как нелегко держать затеняющую лицо магию! Заклинание преломления света было очень сложным и имело ограничение по времени. Самохе приходилось постоянно его обновлять, при этом стараясь не затенять лицо слишком сильно. К счастью, на этот раз всё обошлось. Но заклинание стоило сильно доработать.
— Вы были великолепны, мой повелитель, — заявил вельможа. — Эти таракийцы, едва не попадали перед вашим величием. Даже госпожа Унга не смогла устоять на ногах.
— Эта Унга, — Самоха нахмурившись, сжал пальцы в кулак, — Какого демона она притащилась сюда?
— Прикажете позвать её? — спросил вельможа.
— С ума сошёл? — Самоха посмотрел на него как на полоумного. — Ты что не видел её безумного взгляда? Я думал, она прям здесь раздеваться начнёт.
— Пожалуй, вы правы, — согласился вельможа. — Вам стоит быть с княгиней поосторожнее.
— К демону всё это! Давай посмотрим, что там пишет этот Гальтий, — произнёс Самоха.
— Как прикажете, великий усул, — склонив голову, произнёс вельможа.
Он подал знак рукой, и молодой мужчина принёс им свитки, переданные послами. Развернув первый из них, вельможа, откашлявшись, зачитал его содержимое. Это был стандартный мирный договор, в котором обе стороны соглашались уважать границы земель друг друга и не нарушать их без предупреждения. Так же в договоре был достаточно расплывчатый намёк о некоем уважении друг к другу и законам государств.
Выслушав всё это Самоха задумался.
— Мне кажется, или Айзен Гальтий пытается оставить лазейку, чтобы вторгнуться в наши земли? — спросил он.
— Разве? — вельможа ещё раз перечитал договор.
— Надо отыскать старый договор между алгарским царством и Таракией. По-моему, там были чётко указаны границы земель. И ничего про предупреждение о нарушении границ не было. Если он хочет нарушать наши границы, надо его предупредить, что он понесёт десятикратный убыток. Либо этот Гальтий соглашается не вторгаться в наши земли, ни при каких условиях. Либо это будет не граница, а проходной двор, — произнёс Самоха.
— Вы как всегда правы, великий усул, — кивнув, произнёс вельможа. — Я перечитаю старый договор с Таракией и предложу вам наилучший вариант.
— Хорошо, — согласился Самоха. — Что там ещё?
— Это торговый договор, — вельможа протянул ему второй свиток.
Развернув его, Самоха пробежался взглядом по содержанию. Кроме общих предложений о торговле, в договоре имелся достаточно конкретный список основного товара, который готовы были предложить таракийцы к продаже.
— Так... Это понятно... Это тоже понятно, — Самоха бегло просматривал перечень товара. — Железо это хорошо, медь тоже неплохо, а вот ткани из империи нужно обложить дополнительным налогом. У нас со столичным регионом можно сказать торговая война. Их дворяне мешают нашей торговле. Так что их ткани тут не нужны.
— Но великий усул, в Сабад через Таракию всегда шло много тканей, — попытался возразить вельможа.
— Я уже договорился. Ткани нам будут поставлять напрямую из Камергиса. У них и качество получше, и сортов ткани больше, — ответил Самоха.
— Как прикажете, великий усул, — склонив голову, ответил вельможа.
— И ещё, нам нужен список товара, который таракийцы желают получить с нашей стороны. Наверняка было что-то, что пользуются у них огромным спросом. Иначе, зачем таракийцам так спешно договариваться с нами о торговле? По сути, наши земли ещё не оправились от последствий войны. Вряд ли продажи их торговцев будут очень большими. Выясните, что им так нужно, — произнёс Самоха.
— Вы как всегда проницательны, великий усул, — снова склонил голову вельможа. — Я всё узнаю, и подготовлю необходимые документы.
— Хорошо. Полагаюсь на тебя, Бариол, — ответил Самоха.
— Слушаюсь, великий усул, — произнёс вельможа.
Самоха с грозным видом поднялся с трона.
— Где эта Унга? — спросил он.
Вперёд вышел молодой мужчина в золотой парче.
— Я провожу вас, великий усул, — услужливо произнёс он.
Глядя ему вслед вельможа не мог отвести взгляда. Их великий усул был одновременно настолько грозен и настолько величественен, что Бариол не мог решить, что больше его в нём восхищает.
Алексей Шинелев