И снова разбираем первую оду. В прошлых постах я уже писал о том, что
1) Гораций изображает множество разнообразных призваний и занятий,
2) в carmen I,I внимательный читатель может заметить настоящее изобилие ярких контрастов и противопоставлений,
3) горацианская поэтика характеризуется предельной конкретностью образов,
4) разбираемый нами стихи представляет настоящую панораму жизни древних.
Сегодня мы прочитаем еще несколько строк и коснемся парочки новых βίοι. Итак, поэт продолжает:
«hunc, si mobilium turba Quiritium
certat tergeminis tollere honoribus;
illum, si proprio condidit horreo
quidquid de Libycis verritur areis.
«одному нравится, если толпа переменчивых квиритов спорит по поводу возвышения тремя почестями; другому, если ему удалось собрать в собственном амбаре все, что было сметено с ливийских полей....» (как всегда, перевожу прозой для удобства — И.Ф.)
«hunc, si mobilium turba Quiritium
certat tergeminis tollere honoribus...»
«одному нравится, если толпа переменчивых квиритов спорит по поводу возвышения тремя почестями...»
Конечно, первое, что бросается в глаза — некие загадочные «три почести». На самом деле, все очень просто. Почестями (honores) у римлян именовались все государственные должности, которые были «почетными» и давали различные привилегии как тому, кто непосредственно исполнял обязанности, а нередко и его потомству. Почестей несомненно было больше, нежели три, но, обращаясь к схолиастам (а именно к Акрону), мы можем предположить, о каких должностях говорит наш поэт — это квестор, претор и консул. Эти магистраты (правительственные должности) представляли собой необходимые ступени роста каждого политика в его cursus honorum, чиновной карьере.
Впрочем, на мой взгляд, могли иметься в виду и иные обязанности, ведь во времена республики (в т.ч. и respublica restituta, я полагаю) признавались только три высших должности. Проще говоря, вместо квестора, к примеру, мог подразумеваться эдил или плебейский трибун. Можно предположить и обязанность цензора, впрочем, во времена Августа ценз осуществлялся самим императором, так что это должность перешла к нему. Ясно одно — наши полноправные граждане скорее всего участвуют в выборах на какую-то государственную должность.
Но есть и те, кто склонен считать, что в этом месте речь идет не столько о должностях, сколько о той славе, которую они приносят. Это мнение разделяется некоторыми английскими комментаторами и схолиастом Порфирионом. Он пишет следующее:
«Гораций говорит про того, кто, стремясь заполучить благосклонность толпы, хотел бы, чтобы, когда он приходит в театр, народ приветствовал его рукоплесканием, ведь именно так люди встречают уважаемых людей, о которых они хорошего мнения; потому Гораций и говорит, что эти рукоплескания являются почестями».
Одним словом, квириты соревнуются за то, чтобы получить народное признание и популярность, выражающееся в тех аплодисментах, которыми одаривает почетных граждан Рима толпа в публичных местах.
Скажем теперь об очаровательной характеристике толпы спорящих или соревнующихся Квиритов. Здесь следует обратить внимание сразу на несколько моментов. Во-первых, эпитет «подвижная» является ироническим, ведь Гораций специально выбирает это слово, чтобы скрытым образом выразить свое слегка отстраненное отношение к непрестанно меняющейся политической ситуации и ветрености толпы. Во-вторых, заметим очередное противопоставление (для предположения которого имеются некоторые основания) — римскому по духу «возвышению при помощи трех почестей» (т.е. политической деятельности) отвечает ранее упоминавшееся вознесение победителя олимпийских игр к богам «почетной пальмой» первенства.
«...illum, si proprio condidit horreo
quidquid de Libycis verritur areis».
«...другому, если ему удалось собрать в собственном амбаре все, что было сметено с ливийских полей».
По-видимому, под местоимением illum скрывается образ крупного землевладельца, также некоторые считают (A.Y. Campbell), что здесь речь идет о крупном поставщике зерна. Второй вариант может быть даже более предпочтителен, ведь в этом случае возникает замечательный контраст между образом φιλοχρήματος (человека, живущего ради прибыли) и φιλότιμος (человека, чья жизнь протекает на политическом поприще в погоне за почетом и славой). Итак, в любом случае, в разбираемом отрывке речь идет о ком-то, зарабатывающем землевладением.
Что до ливийских полей, то здесь тоже можно дать кое-какие разъяснения. Речь идет о территориях на севере Африки (бывший Карфаген), нередко упоминаемых в поэзии Горация за плодородность своих земель, которые уже во времена поздней Республики и начала принципата Августа были «житницей Рима». В этих местах процветали латифундии (крупные землевладения римлян).
Помимо прочего, Гораций в этом месте выражается довольно интересно. Некоторые исследователи склонны видеть в verritur («сметается») скрытую насмешку. (A. Kiessling) Гораций, по их мнению, иронизирует над тем, что столь желанное некоторыми имущество в общем-то состоит из просто сметенного в кучу зерна. Конструктивно же из этого места о жизни древних можно уяснить тот факт, что после перемалывания зерна на открытом воздухе его буквально «сметали» в корзины. В целом доля иронии, конечно, присутствует в этом фрагменте если не в глаголе, то в обобщающем прилагательном quidquid («что бы то ни было»), создающем эффект шуточного преувеличения — «собирает в амбар абсолютно все, что сметают с полей Ливии».
Илья Фирциков (и.ф.)