В начале современной Пречистенки- старинные боярские белокаменные палаты.
Один из немногих сохранившихся кусочков допетровской Москвы.
Обычно называют- Белые палаты. Чтобы отличать от находящихся рядом Красных палат. На Остоженке.
В отличие острова Буяна, где «изоб нет, везде палаты», в Москве и в старину каменных палат не так уж много было. Даже богатые и знатные жители столицы хоромы из дерева строили. Материал технологичный. Но не слишком долговечный.
Палаты построил боярин Борис Иванович, Меньшой, Прозоровский.
Почему меньшой?
- Наверное потому, что ростом мал – предположит читатель.
Нет. С ростом все в порядке.
У отца – Ивана Семеновича – было три сына. Старшего Петром назвал. А двух других- Борисами. То ли фантазии не хватило. То ли имя это боярину по нраву было.
Чтобы различать, Бориса старшего большим стали называть. А младшего, соответственно, меньшим.
В 1670 году Борис Большой погиб от рук мятежников. Но младшего продолжали Меньшим называть. Хотя и он в том эксцессе пострадал.
До 1670 года жизнь братьев протекала вполне благополучно. Папаша- воевода астраханский. Братишки при нем.
Но тут бунтовщики Астрахань захватили. Во главе с зачинщиков беспорядков. Именем которого потом пивзавод в Питере назвали. Стенькой Разиным.
Воеводу с кремлевской башни сбросили. А братьев за ноги на крепостной стене подвесили.
На следующий день Стенька «одного (старшего) велел казнить смертью, а другого (младшего) со многими муками изувеча, отведя к Митрополиту, не чая его от таких мук жива».
Митрополита Иосифа бунтовщики потом все равно «с раската» сбросили. А вот Бориска Меньшой «жива» остался. Правда инвалидом. На обе ноги.
В Третьяковке в первом зале галереи его большой портрет висит.
Одной рукой на палку опирается. Другой- на костыль.
Пострадавший от рук бунтовщиков сирота был обласкан царскими милостями. Получил хорошее образование. Братья Ликуды, памятник которым в Богоявленском переулке стоит, его воспитанием занимались. Всегда при хороших должностях был.
Вот только в семейной жизни не везло. В 1711 году 50- летний Прозоровский женился на Ирине Михайловне Римской- Корсаковой. Зря он это сделал. Ирина Михайловна и до этой женитьбы успела двух мужей похоронить. Через пять лет похоронила и Бориса Ивановича.
Только и Борис Иванович, хоть и Меньшой, не так прост оказался. Детей у четы не было. И все свое имущество казне отписал. Черной вдове лишь небольшую сумму на обеспечение оставил.
Последующие владельцы надстраивали- перестраивали дом. К началу прошлого века в облике здания трудно было узнать боярские палаты.
Тут были и трактир, и торговая лавка, и даже кинотеатр.
В советское время коммуналки устроили. А в 1972 году и вовсе решили снести.
Всю стрелку между Остоженкой и Пречистенкой снесли. А тут, почему-то, решили остановиться. И даже прежний облик восстановить.
Расчистили многовековые наслоения.
Табличку повесили.
Раньше еще табличка висела «Департамент культурного наследия Москвы».
Сняли. То ли переехали. То ли исторические стены стыдно стало портить.