Анна Петровна стояла у окна в своей маленькой квартире. Вечернее солнце, будто ленивый художник, заливало стены мягким оранжевым светом, но она этого не замечала. В руках у неё был листок бумаги — наследственное дело, подписанное ещё несколько недель назад. Документ казался ей тяжёлым, будто весь груз её сомнений и нерешительности перешёл на этот клочок бумаги.
Она перечитывала текст, хотя уже знала его наизусть. Каждое слово напоминало о её решении, которое теперь было окончательным. Деньги, что остались после смерти её мужа, она разделила не так, как, возможно, ожидали близкие. Большая часть ушла Надежде, её младшей сестре, ради спасения её ребёнка. Остальное — Арише, её единственной дочери.
Но Анна знала, что это неравенство станет искрой, которая взорвёт всё. Арина не примет это. Уже не приняла.
Анна глубоко вздохнула и убрала бумагу в папку. Долг перед семьёй и долг перед самой собой тянули её в разные стороны. Кто-то обязательно останется недоволен. Кто-то посчитает её решение несправедливым.
Глава 1. Раскол
Анна Петровна сидела у окна, неподвижно глядя на серое зимнее небо, по которому лениво ползли рваные облака. Ее руки нервно сжимали и разжимали подол старого шерстяного пледа. В комнате было тихо, слишком тихо, как перед бурей. Только тиканье старых часов над комодом наполняло тишину.
Она знала, что Арина скоро придет. И этот разговор будет жестче всех предыдущих. Арина уже пару дней не отвечала на звонки, а вчера бросила сухое сообщение: "Завтра заеду. Поговорим". Этот тон, как ледяной нож, вскрыл в Анне старые страхи и сомнения, которые, казалось, она уже похоронила.
— Мам, ты это серьезно? — Арина, конечно, не стала ждать ни чаепития, ни обычных расспросов "Как дела?" Она вошла в комнату словно буря, резко закрыв за собой дверь.
Анна подняла глаза на дочь. Арина выглядела напряженной: длинное каштановое каре растрепалось, глаза метали молнии, а руки сжимали ремень сумки так, будто это была последняя преграда между ней и неконтролируемым гневом.
— Ты отдала деньги Наде? — голос Арины дрогнул, но в нем все равно сквозила сталь.
Анна глубоко вздохнула. Она знала, что этот момент неизбежен, но почему-то до последнего надеялась, что удастся найти другие слова, другие объяснения.
— Я не "отдала", — мягко начала она, хотя голос тоже выдавал напряжение. — Я помогла. У них… сложная ситуация.
— Сложная? — Арина почти выкрикнула это слово, сжав кулаки. — А у меня, значит, нет сложных ситуаций? Мама, ты вообще думаешь обо мне? Я собираюсь замуж. Максим рассчитывает на эти деньги, чтобы мы могли купить квартиру!
— Я думаю о тебе, — Анна попыталась говорить спокойно, но в душе разгорался пожар. — И думаю о Надиных детях. Леша болен, Арина. Ты видела его в последний раз? Он совсем исхудал. Ему нужна помощь.
— А я? Я тебе не ребенок? Или я меньше заслуживаю этой помощи? — Арина резко отвернулась к окну, будто стараясь взять себя в руки. Но голос уже звенел от обиды. — Всю жизнь, мама. Всю. Ты всегда ставила Надю выше меня. Как будто я у тебя — так, вторая по важности.
Анна почувствовала, как сердце болезненно сжалось. Эти слова были как удар под дых. Она молчала, потому что знала — это правда. Возможно, не так, как думала Арина, но правда. Надежда, младшая сестра, была для нее всегда чем-то вроде дочери, хоть и непутевой. Когда их родители погибли в автокатастрофе, Анне пришлось заботиться о тогда еще совсем юной Наде.
— Это не так, Арина. — Анна попыталась заглушить дрожь в голосе. — Я люблю вас обеих. Но сейчас Наде нужна помощь. Ты же знаешь, я не могла иначе.
— Могла! — Арина обернулась. Ее лицо пылало гневом. — Ты просто не захотела! А теперь… теперь мне что, идти и объяснять Максиму, что мы будем снимать эту крошечную халупу на окраине города, потому что ты решила поиграть в благотворительность?
Анна сжала руки, стараясь сохранять выдержку. Но ее голос все же стал резче.
— Максим… Максим может помочь тебе заработать на квартиру. Арина, ты взрослая. Ты строишь свою семью. А у Нади сейчас нет другого выхода. Если не я, то кто?
Эти слова только разожгли новый виток спора. Арина смеялась — коротко, нервно, почти истерично. Она ходила из угла в угол, как загнанный зверь, высказывая все обиды, которые копились годами. Что в детстве мама всегда уделяла больше внимания тете Наде, помогала ей, когда Арина нуждалась в новых учебниках или одежде. Что вся жизнь Анны Петровны будто вращалась вокруг чужих проблем, а дочь всегда оставалась в тени.
Анна слушала это и чувствовала, как боль пробирается в самое сердце. В каких-то словах Арины было зерно истины. Но разве могла она иначе? Надежда действительно всегда была в беде, и не раз. А теперь — болезнь ее младшего сына стала последней каплей.
— Это просто деньги, Арина, — наконец произнесла Анна тихо, но твердо. — Всего лишь деньги. Я знаю, что ты сможешь справиться. Ты сильная. Но Надя…
— Всего лишь деньги, — передразнила Арина, глядя на нее исподлобья. — Знаешь что, мама? Если это всего лишь деньги, тогда я тебе "всего лишь дочь". Я никогда не буду для тебя важнее нее. Никогда!
Она схватила сумку и направилась к двери. Анна вскочила.
— Арина! Подожди! — но дочь даже не обернулась. Дверь хлопнула с такой силой, что зазвенели стекла в серванте.
Анна опустилась на диван, тяжело дыша. Усталость и боль навалились сразу. Все пошло не так, как она хотела. Но разве могло быть иначе? Разве есть правильные слова, когда ты стоишь между двумя дорогими сердцу людьми и вынужден выбирать?
За стеной послышались шаги. Это была Галина, соседка и подруга. Она вошла в комнату, не стесняясь постучаться.
— Аннушка, слышала я… Не сладко тебе, да?
Анна молча кивнула. Галина села рядом, мягко похлопала ее по плечу.
— Ты же знаешь, она перебесится. Молода еще, горячая. Ей нужно время.
Анна только прикрыла глаза, позволяя словам Галины упасть в пустоту, где сейчас клубилось одно чувство — пустота.
Когда Галина ушла, Анна осталась наедине с тишиной. Она вернулась к окну, за которым уже начинал идти первый снег. Белые хлопья падали на землю, смешиваясь с грязью. Анна подумала, что в этом есть что-то символическое. Вся ее жизнь была похожа на этот снег: белая, чистая снаружи, но внутри грязь и сомнения.
Она хотела поступить правильно. Она хотела помочь. Но чем дальше, тем больше понимала: в этой ситуации нет "правильно".
Глава 2. Долг
Надежда сидела на краю старого дивана в своей крошечной квартире, прижимая к груди потертую кофту. Леша спал в соседней комнате, и это было единственным источником ее короткого облегчения. Когда мальчик засыпал, наступал тот редкий момент тишины, который она могла позволить себе для размышлений. Но и эти размышления, как правило, приносили не покой, а новые муки.
Ее взгляд скользнул по столу, на котором лежали бумаги — счета из больницы, список анализов, рецепт дорогих лекарств. Их суммы врезались в память, как нечто невероятное, как цифры, которые с каждым днем становились тяжелее камней. Надежда знала: если бы не помощь Анны, она бы уже давно сдалась.
Дверь хлопнула. Анна вошла, держа в руках небольшой пакет.
— Я принесла фрукты и немного курицы, — сказала она, ставя пакет на стол.
— Спасибо, — Надежда ответила тихо, не глядя на сестру. Анна, заметив это, нахмурилась.
— Что случилось? — спросила она, снимая пальто.
Надежда пожала плечами.
— Ты говорила с Ариной, да?
Анна тяжело опустилась на стул. Усталость плотно поселилась в ней с того момента, как Арина выскочила из дома.
— Да, — ответила она, обхватив лицо руками. — Говорила. Слишком громко, слишком остро. Она обижена. Очень.
— Ты не должна была из-за меня ссориться с дочерью, — прошептала Надежда, наконец поднимая взгляд. Ее глаза блестели от слез, но она сдерживалась.
Анна вскинула голову.
— Не говори так, — твердо сказала она. — Надя, ты же знаешь… Я сделала то, что должна была сделать. Леша нуждается в лечении. Ты его мать. Ты бы поступила точно так же.
Надежда опустила глаза. Она знала, что это правда. Но знала и то, какой ценой далось сестре это решение. Анна буквально разрывалась между двумя огнями, и в этом было ее проклятие.
— Арина меня ненавидит, — продолжила Анна, будто разговаривая с самой собой. — Она говорит, что я всегда ставила тебя выше. Как будто я любила тебя больше… Но ведь это не так! Это неправда!
— Знаю, — тихо ответила Надежда, подходя ближе и садясь рядом с сестрой. — Аннушка, я понимаю, насколько это тяжело для тебя. Но, может, тебе стоит поговорить с ней еще раз? Объяснить?
Анна покачала головой.
— Понимаешь, Надя, дело не в том, чтобы объяснить. Она слышит меня. Но она не хочет принимать. Для Арины это предательство, и ничего больше. Я даже не знаю, как… — Она запнулась, закрыв лицо руками.
Надежда осторожно положила руку на ее плечо.
— Ты сильная. Ты всегда была сильной. Ты справишься.
Анна посмотрела на сестру. Ее лицо выглядело изможденным, но в глазах горела надежда. Надежда, которую та черпала из последних сил ради своего больного ребенка. Это дало Анне силы.
Она встала и обернулась к сестре.
— Ты права. Надо попробовать еще раз. Я не могу оставить Аришу с этим чувством. Это будет мучить нас обеих.
— Спасибо тебе, Аннушка. За все, — прошептала Надежда, всхлипывая.
Анна только крепче сжала ее руку и направилась к выходу.
Тем временем, на другой стороне города…
Арина сидела на кухне своей съемной квартиры. Максим молча стоял у плиты, размешивая кофе. Атмосфера была натянутой. Арина знала, что Максим ждет объяснений, и ей самой уже надоело носить это в себе. Она отодвинула пустую чашку в сторону.
— Моя мать отдала наследство моей тете, — начала она, стараясь, чтобы голос звучал спокойно.
Максим обернулся. Его лицо осталось непроницаемым, но брови слегка поднялись.
— Все? — уточнил он коротко.
— Да. Все. — Арина вздохнула. — Эти деньги были нашим шансом, Макс. А теперь их нет. Потому что мой брат, видишь ли, болен.
Максим присел напротив нее, сложив руки на столе.
— Болен… Это серьезно?
— Достаточно серьезно, чтобы мать вот так взять и лишить нас будущего, — она уткнулась лицом в ладони. — Я не знаю, что делать.
Максим молчал. В его взгляде читалась смесь беспокойства и легкого разочарования. Он понимал ситуацию, но все равно был раздражен.
— Значит, нам придется самим заработать на квартиру, — сказал он наконец, глядя на нее внимательно.
Арина подняла голову.
— Это не так просто, Максим. Ты же знаешь. Мы оба работаем. Мы копили. Но этой суммы нам бы хватило, чтобы решить все проблемы. А теперь…
— Ариша, — он прервал ее мягко, но твердо. — Ты злишься. Я понимаю. Но это не конец света. Деньги можно заработать. Главное, чтобы мы были вместе.
Его слова звучали искренне, но Арина не могла избавиться от чувства, что он тоже обвиняет ее. Она не знала, как жить с этой пустотой внутри. Ее мать выбрала Надежду. Выбрала еще раз. А она, Арина, осталась ни с чем.
Максим дотронулся до ее руки.
— Поговори с ней. Не ломай отношения из-за денег.
Арина только вздохнула, отдернув руку.
— Ты не понимаешь, Максим. Это не просто деньги. Это… это все, что я значу для нее.
Позже вечером Анна Петровна набралась храбрости и снова позвонила дочери. Арина долго не отвечала, но, услышав голос матери, все-таки сказала:
— Ладно, я приеду завтра. Только не думай, что это значит, что я тебя простила.
Анна кивнула, хоть Арина этого не могла видеть.
— Хорошо, дочка. Главное, приезжай.
Когда звонок завершился, Анна посмотрела на себя в зеркало. Сколько боли отражалось в ее глазах! Но она знала: если они не поговорят, все только усугубится.
Глава 3. Паутина обид
Арина появилась на пороге ровно в назначенное время. Ее шаги по лестнице были тяжелыми, как груз, который она принесла с собой. Анна Петровна встретила дочь у двери, нервно поправляя волосы.
— Привет, — коротко бросила Арина, не глядя на мать.
— Привет, проходи, — ответила Анна мягко, стараясь не спугнуть этот хрупкий шанс на примирение.
Арина прошла в комнату и села на диван, сложив руки на груди. Взгляд у нее был отрешенный, но напряженный. Анна принесла чай, поставила чашки на стол и села напротив. Они несколько минут сидели в тягостной тишине. Наконец Арина вздохнула.
— Ну, говори, — сказала она, глядя на мать. — Я пришла, как ты просила. Ты хотела объясниться, вот и объясняйся.
Анна почувствовала, как грудь сдавило от волнения. Она прекрасно знала: каждое слово сейчас должно быть выверено, каждое слово будет рассмотрено под лупой.
— Арина, я понимаю, что ты злишься, — начала она осторожно. — И имеешь на это право. То, что я сделала… я понимаю, как это выглядит.
— Выглядит? — перебила Арина с усмешкой. — Это даже объяснять не надо, мама. Ты просто решила, что я справлюсь сама, а вот Наде обязательно нужно помогать. Это же стандартная схема, правда?
— Это не так, — Анна нахмурилась, но сдержалась. — Я не говорю, что ты должна справляться сама. Просто сейчас у Нади... у нее ребенок, Арина. И он болен.
Арина закатила глаза.
— Да-да, я это уже слышала. Мама, ты понимаешь, что для меня это тоже важно? Я не говорю, что я бы отказала Наде в помощи. Я бы помогла. Но ты даже не спросила. Ты решила за меня. В очередной раз.
Анна опустила взгляд. Это обвинение звучало особенно больно, потому что оно было правдой. Она действительно не обсудила свое решение с Ариной. Ей казалось, что так будет проще, что ей легче будет объяснить поступок уже по факту. Но она ошиблась.
— Я хотела уберечь тебя от лишних забот, — призналась она. — Возможно, я была неправа.
— Возможно? — Арина фыркнула. — Конечно, неправа! Ты даже не понимаешь, как это чувствуется. Ты всегда думаешь только о Наде. Всегда.
Анна собралась с духом.
— Я понимаю, что так может казаться. Но ведь я столько сделала и для тебя. Помнишь, как я подрабатывала, чтобы оплатить твои курсы по дизайну? Как я поддерживала тебя, когда у тебя был тот тяжелый разрыв с Сашей?
— Это было в прошлом, мама. Сейчас я для тебя просто кто-то второстепенный. У тебя есть Надя и её дети, — Арина сжала кулаки. — Ты выбрала их, а не меня.
Анна почувствовала, как слезы начинают подступать. Ей хотелось кричать, объяснять, убеждать, но она понимала: чем больше она будет оправдываться, тем сильнее Арина закроется.
— Я не выбираю между вами, — тихо произнесла она. — Вы обе для меня важны. Но иногда приходится принимать трудные решения.
— А ты не думаешь, что твоё "трудное решение" лишает меня будущего? — Арина смотрела на мать так, словно впервые видела её по-настоящему. — Я не хочу быть злой, не хочу обижаться. Но, мама, мне больно. И ты не можешь это понять.
Анна растерянно подняла руки.
— Ты права, я не могу полностью понять, как ты себя чувствуешь. Но я люблю тебя, Арина. Я не хотела тебя ранить.
— Хотела или нет — это уже неважно, — Арина резко встала. — Мама, я пыталась понять тебя. Всегда. Но ты даже не попыталась понять меня.
Анна ощутила, как эта фраза пронзила её, как игла. Она хотела остановить дочь, но не нашла нужных слов.
— Я больше не могу, — сказала Арина, оборачиваясь у двери. — Я позвоню, когда буду готова говорить. Пока, мама.
И снова хлопнула дверь.
Поздно вечером.
Анна сидела у окна, обхватив плечи руками. Она чувствовала себя пустой, словно что-то внутри умерло. Она проиграла. Всё, что она сказала, только усугубило разрыв между ней и дочерью. Галина снова заглянула к ней, будто почувствовав неладное.
— Ну, как? — спросила она, присаживаясь рядом.
Анна молча покачала головой.
— Всё хуже, чем я ожидала. Арина меня не простит. Я её потеряла.
— Никого ты не потеряла, — строго ответила Галина. — Она молодая, горячая. Упрямство у неё, как у тебя в молодости. Помнишь, как ты тоже с матерью ссорилась?
Анна горько усмехнулась.
— Да, помню. И знаешь что? Я жалела об этом. Но тогда было уже поздно.
Галина погладила её по руке.
— Времени у вас ещё полно, Аннушка. Дай ей остыть. Дай себе время. А потом поговорите ещё раз.
Анна только кивнула. Но в душе она не верила, что всё можно исправить.
Арина.
В своей квартире Арина сидела одна, сжимая телефон. В её голове крутились слова матери. Её обида была ещё слишком свежей, чтобы уступить место пониманию, но она впервые задумалась: возможно, мать тоже чувствует боль. Возможно, ей было так же тяжело, как и самой Арине.
Но звонить она пока не могла.
Глава 4. Точка невозврата
Анна проснулась от назойливого звука телефона. Взглянув на часы, она поняла, что едва пробило семь утра. Сердце ёкнуло: может, это Арина? Она схватила телефон, даже не взглянув на экран.
— Алло? — голос был чуть хриплым от сна, но в нем звучала надежда.
— Аннушка, это я, Надя, — раздался встревоженный голос сестры. — Прости, что так рано, но Лёше стало хуже. Мы в больнице.
— Что? — Анна мгновенно проснулась. — Что с ним?
— Температура поднялась до сорока. Он почти не дышал. Я вызвала скорую ночью. Мы теперь здесь, но врачи говорят, что нужны срочные анализы, а потом, возможно, операция. Я… я не знаю, что делать, Аннушка.
Анна ощутила, как страх холодной волной прошелся по всему телу. Лёша. Такой маленький, такой беззащитный. Если бы что-то случилось с ним, Надежда этого бы не вынесла.
— Я сейчас приеду, — твёрдо сказала она.
Она накинула пальто и поспешно выбежала из дома. Мимо мелькали серые улицы и мокрый снег, но она не замечала ничего. Все её мысли были о Лёше, о Наде, о том, как все сложилось так, что теперь их жизнь зависела от этой борьбы.
В больнице.
Надя сидела на скамейке в коридоре, обхватив себя руками. Она выглядела ещё более уставшей, чем обычно: волосы растрёпаны, лицо бледное, глаза покрасневшие. Анна подошла к ней, присела рядом и осторожно обняла.
— Что говорят врачи? — спросила она.
— Пока ничего определённого, — шёпотом ответила Надя. — Но они боятся, что инфекция распространилась. Они говорят, что нужна операция, но для этого нужны деньги, Аннушка. Они намекнули, что без предоплаты ничего делать не будут.
Анна почувствовала, как земля уходит из-под ног. Её сердце болезненно сжалось. Она знала, что денег у неё больше нет. Всё, что она могла собрать, она уже отдала. Она не решалась сказать это вслух, но Надежда поняла её молчание.
— Я больше не могу занимать. Я пыталась, но уже никому не нужна, — Надя закрыла лицо руками и разрыдалась. — Это мой ребёнок, Аннушка. Мой Лёша. Я не могу его потерять.
Анна прижала сестру к себе, чувствуя, как слёзы подступают и к её глазам. Она должна что-то придумать. Она просто обязана.
— Я найду деньги, — твёрдо сказала она, отстраняясь.
— Как? — Надя подняла на неё полный отчаяния взгляд. — У нас ничего не осталось.
Анна задумалась, но решение пришло само собой. Она знала, что этот шаг будет последним. Это разрушит мосты с Ариной окончательно. Но она не могла поступить иначе.
— У меня есть квартира, — сказала она наконец. — Я могу её продать.
Надя замерла.
— Что? Аннушка, ты не можешь… Это же всё, что у тебя есть. Где ты будешь жить?
— Это не важно, — Анна попыталась улыбнуться, хотя её голос дрожал. — Главное, чтобы Лёша был здоров.
Надежда не могла сдержать слёз. Она обняла Анну, но та знала: это решение станет для неё окончательным шагом в пропасть.
Позже в тот же день.
Анна вернулась домой и начала разбирать документы. У неё было немного времени. Она хотела успеть найти покупателя и договориться с риелтором. Она достала из ящика старые папки, перебирая бумаги, когда услышала звонок в дверь.
Она открыла и увидела Арину. Лицо дочери было напряжённым, но уже не таким яростным, как раньше.
— Я думала, что ты не захочешь меня видеть, — сухо сказала Арина, входя в квартиру.
Анна попыталась улыбнуться, но вышло натянуто.
— Я всегда рада тебя видеть, дочка. Садись, поговорим?
Арина села за стол и уставилась на мать.
— Я не хочу, чтобы ты думала, что я передумала. Я всё ещё злюсь. Но Максим сказал, что, возможно, я была слишком резкой. Что, может быть, стоит попытаться понять тебя.
Анна хотела что-то ответить, но её взгляд упал на бумаги, которые всё ещё лежали на столе. Арина тоже заметила их.
— Что это? — спросила она, прищурившись.
— Это… — Анна запнулась, не зная, как объяснить. — Документы на квартиру. Я собираюсь её продать.
Глаза Арины расширились.
— Ты собираешься продать квартиру? — голос её повысился. — Ты хочешь лишить себя дома ради тёти Нади?
Анна вздохнула.
— Это ради Лёши, Арина. У него серьёзные проблемы. Я больше ничего не могу сделать.
— Ты серьёзно? — Арина вскочила. — Ты уже лишила меня наследства, а теперь собираешься лишить себя крыши над головой? Ради чего? Ради чужих детей? Это даже не твой сын, мама!
Анна встала, чувствуя, как её терпение подходит к концу.
— Он — мой племянник, Арина. И он умирает. Ты понимаешь это? Или для тебя важнее только твоя квартира?
— А для тебя важнее Надя, чем я! — выкрикнула Арина, дрожа от гнева. — Всегда она, всегда её проблемы! А я? Кто я для тебя, мама?
Анна замерла. Эти слова, которые уже звучали прежде, на этот раз прозвучали как приговор.
— Ты моя дочь, — тихо сказала она, но голос дрогнул. — Но я не могу смотреть, как умирает ребёнок, если я могу что-то сделать.
Арина схватила сумку и направилась к двери.
— Ну что ж, мама, тогда живи со своими решениями. Не жди, что я буду с этим мириться.
Дверь захлопнулась. Анна стояла посреди комнаты, чувствуя, как остатки её мира рушатся.
Позже ночью.
Анна сидела в темноте, обняв плечи. Она сделала свой выбор. Она спасёт Лёшу. Но где-то в глубине души ей казалось, что цена за это слишком высока. Она потеряла дочь. И не знала, сможет ли когда-нибудь вернуть её обратно.
Глава 5. Последний шанс
Вечер застал Анну Петровну врасплох. Она не заметила, как часы пробили восемь: день пролетел в суматохе звонков, переговоров с риелтором и попыток найти хоть малейшую зацепку, чтобы отложить продажу квартиры. Ни одной. Казалось, мир сузился до бесконечных цифр, сумм и решений, каждое из которых было сродни удару молота.
Когда в дверь постучали, Анна даже не сразу поняла, что это реальность. Она вздрогнула, глядя на силуэт за матовым стеклом. "Арина," мелькнуло у неё в голове, но когда она открыла, на пороге стоял Максим.
— Добрый вечер, Анна Петровна, — он выглядел сдержанным, как всегда, но в его глазах читалась какая-то решимость. — Могу я зайти?
Анна растерянно кивнула, пропуская его в квартиру. Она давно ждала этого разговора, но не с ним, а с Ариной. Максим явно не собирался играть роль миротворца — это видно было по его прямой осанке и серьёзному выражению лица.
— У Арины тяжелый день, — начал он, снимая куртку. — Она не хочет говорить, но мне кажется, вы обе страдаете из-за этой ситуации. И кто-то должен разорвать этот круг.
Анна устало присела за стол, пригласив его жестом сесть напротив.
— Максим, я даже не знаю, с чего начать, — призналась она. — Она так сильно обижена. Я пыталась объяснить, но её обида... Она словно стена между нами.
Максим медленно кивнул, сложив руки на столе.
— Вы пытались объяснить ей свою позицию. Но пытались ли вы понять её?
Анна нахмурилась.
— Конечно, пыталась. Я знаю, что ей больно. Я знаю, что она видит в моем решении предательство. Но, Максим, я не могу иначе. Надежда… Лёша… Они просто не выживут без помощи. А Арина, она взрослая, самостоятельная. Она справится.
Максим немного помолчал, будто подбирая слова.
— Анна Петровна, можно быть взрослым и всё равно чувствовать себя покинутым. Для Арины это не вопрос денег. Это вопрос любви. Она считает, что она для вас — не главное.
Эти слова кольнули Анну, как нож. Она отвела взгляд.
— Я люблю её, — шёпотом сказала она. — Я люблю обеих. И Надю, и Арину. Но почему она не может понять, что любовь — это не всегда выбор в её пользу?
— Потому что вы никогда не говорите об этом прямо, — сказал Максим мягко, но твёрдо. — Для неё ваше решение — это доказательство того, что она всегда была на втором месте. Вам нужно показать, что это не так.
— Как? — Анна беспомощно развела руками. — Всё, что я скажу, она воспримет как оправдание.
Максим встал.
— Начните с того, чтобы не продавать квартиру.
Анна вздрогнула, её глаза расширились.
— Но как тогда спасти Лёшу? У меня нет другого выхода, Максим. Я не могу позволить себе сидеть сложа руки, когда этот ребёнок умирает.
— Арина сама предложила вам деньги, если вы просто попросите, — сказал он. — Она в этом не признается, но мне она говорила об этом. Её гордость — это её броня. Но она готова помочь, если вы начнёте с того, чтобы признать её значимость для вас.
Эти слова словно сорвали с Анны пелену. Она сидела, ошеломлённая, стараясь переварить сказанное. Арина… была готова помочь? Несмотря на всю обиду?
— Почему она не сказала этого мне? — спросила Анна тихо, почти шёпотом.
Максим усмехнулся, но с грустью.
— Потому что вы обе слишком упрямы. Но если вы сделаете шаг навстречу, я уверен, она откликнется.
Поздним вечером.
Анна долго не могла уснуть. Слова Максима крутились в голове, а сердце разрывалось от противоречий. Просить помощи у Арины значило разрушить её броню. Но ведь и самой Анне приходилось рушить свои барьеры. Наконец, взяв телефон, она набрала номер дочери. На этот раз Арина ответила сразу.
— Что? — сухо бросила она, но её голос дрожал.
— Аришенька, — начала Анна, чувствуя, как внутри всё сжимается от волнения. — Можно я приеду? Мне нужно с тобой поговорить.
Наступила долгая пауза. Анна уже почти решила, что ответ будет "нет", но Арина наконец сказала:
— Хорошо. Завтра. Только ненадолго.
Анна кивнула, смахивая слёзы.
— Спасибо, дочка.
Следующий день.
Когда Анна вошла в квартиру дочери, её встретил лёгкий запах кофе и вымытых полов. Арина сидела за столом, ожидая её. Лицо у неё было напряжённым, но не таким враждебным, как в прошлый раз.
Анна присела напротив, нервно теребя в руках край сумки.
— Я хотела извиниться, — сказала она прямо, без лишних предисловий. — За всё. За то, что ты чувствуешь себя второстепенной. За то, что я не смогла найти слов, чтобы объяснить свои действия.
Арина подняла на неё взгляд, полный скептицизма.
— Ты серьёзно? Думаешь, извинения всё исправят?
— Нет, — честно ответила Анна. — Но я хочу попробовать всё исправить. Я хочу, чтобы ты знала, как много ты для меня значишь.
Арина долго молчала. Наконец, она тихо произнесла:
— А что с Лёшей?
Анна с трудом сглотнула.
— Я не могу его оставить, Ариша. Но я не буду продавать квартиру. Я… я хотела попросить твоей помощи. Если ты готова.
Это признание далось ей с огромным трудом. Арина удивлённо подняла брови. Видя мать такой уязвимой, она почувствовала, как её обида начинает медленно растворяться.
— Ты правда просишь у меня помощи? — спросила она.
— Да, — Анна кивнула. — Ты — моя дочь. Я доверяю тебе.
Арина долго смотрела на мать, потом тяжело вздохнула.
— Хорошо. Но это не значит, что я всё простила.
— И не должна, — ответила Анна, сжимая её руку. — Просто знай, что я тебя люблю.
Их разговор продолжился, не такой напряжённый, как раньше. Это был первый шаг. И хотя впереди ещё предстояло пройти долгий путь, Анна знала: главное, что они снова двигаются навстречу друг другу.
Глава 6. Раны заживают
Прошло две недели с момента того долгого разговора между Анной и Ариной. Обида всё ещё теплилась в душе дочери, но что-то изменилось. Арина впервые почувствовала, что мать смотрит на неё иначе — не с чувством долга, а с искренним желанием услышать. Это растопило часть её недоверия, хотя и не до конца.
Анна тем временем продолжала бороться за здоровье Лёши. Деньги, которые Арина согласилась дать, позволили покрыть срочные расходы: операцию и базовые лекарства. Но это было только начало. Впереди маячили месяцы лечения и реабилитации. Анна понимала, что ей придётся искать способы обеспечить сестре и племяннику поддержку в долгосрочной перспективе.
Однажды вечером, возвращаясь домой из больницы, она получила сообщение от Арины. В нём было всего три слова: "Ты где сейчас?"
Анна ответила: "Возвращаюсь домой."
Через полчаса Арина стояла на её пороге. Она пришла без предупреждения, с видом человека, который долго собирался с мыслями. В руках у неё был большой пакет с продуктами.
— Решила заехать, — сказала она, ставя пакет на стол. — Ты выглядела уставшей в последний раз. Думала, что тебе пригодится что-то готовое.
Анна растерянно посмотрела на дочь. Это была первая маленькая искра заботы, исходившая от Арины после всех их ссор. Она едва сдержала слёзы.
— Спасибо, дочка, — произнесла она. — Я… даже не знаю, что сказать.
— Не надо ничего говорить, — перебила её Арина, снимая пальто. — Лучше расскажи, как там Лёша.
Анна заметила, что тон Арины стал мягче, в нём уже не было той колкости, которая раньше резала их общение. Она вздохнула и начала рассказывать: о том, как Лёша перенёс операцию, как Надя почти не спит, а врачи дают осторожные прогнозы. Арина молча слушала, иногда кивая, но не перебивая.
Когда Анна закончила, Арина сказала:
— Знаешь, я подумала. Ты права. Надя в этой ситуации действительно беспомощна. А я… Я могу работать, зарабатывать, что-то делать. Но мне всё равно тяжело, мама. Я не могу сразу взять и забыть.
Анна медленно кивнула, чувствуя, как ком подступает к горлу.
— Я понимаю, Аришенька. И я не жду, что ты простишь меня сразу. Просто… спасибо, что ты здесь.
Арина отвела взгляд, но в её глазах на мгновение мелькнуло что-то похожее на тепло.
Тем временем у Надежды.
В больничной палате Лёша спал, подключённый к мониторам и капельнице. Надежда сидела рядом, держа его маленькую ладошку в своих руках. Она уже перестала плакать — слёзы закончились. Теперь её лицо было серым и уставшим, как у человека, который прошёл через слишком много испытаний.
Когда в палату вошла Анна, Надя едва взглянула на неё.
— Он спит, — тихо сказала она, как будто боялась разбудить мальчика. — Врачи говорят, что операция прошла хорошо. Но дальше… Они ничего не гарантируют.
Анна присела рядом и положила руку на плечо сестры.
— Всё будет хорошо, Наденька. Мы справимся. Вместе.
Надежда впервые за долгое время позволила себе немного расслабиться. Она обернулась к сестре и с трудом улыбнулась.
— Ты сделала больше, чем должна была. Аннушка, я никогда не смогу отплатить тебе за это.
— Ты ничего мне не должна, — мягко ответила Анна. — Главное, чтобы Лёша поправился.
Надя кивнула, но в её глазах была видна нескончаемая усталость.
Прошло ещё несколько недель.
Лечение Лёши продвигалось медленно, но стабильно. Его состояние улучшилось, а врачи начали говорить о первых положительных результатах. Это стало маленьким лучиком света в жизни всей семьи.
Арина, хотя и не сразу, начала приезжать к матери чаще. Они не обсуждали больше ссоры, словно молчаливо согласились оставить прошлое в прошлом. Вместо этого они сосредоточились на настоящем: обсуждали лечение Лёши, делились новостями и, впервые за долгое время, чувствовали себя ближе друг к другу.
Однажды, сидя за чаем, Арина сказала:
— Мама, я думала об одном… Может, если всё будет хорошо, мы сможем найти какой-то фонд или организацию, которая помогла бы Наде дальше? Ты ведь не сможешь поддерживать её вечно.
Анна задумалась. Это предложение было неожиданным, но разумным.
— Да, — сказала она наконец. — Ты права. Надо подумать над этим.
Арина усмехнулась.
— Видишь, иногда я могу быть полезной.
Анна улыбнулась, и в этот момент между ними вновь появилась та связь, которая, казалось, была утрачена навсегда.
Эпилог.
Спустя несколько месяцев Лёшу выписали из больницы. Он был ещё слаб, но врачи говорили, что прогнозы благоприятные. Анна и Арина вместе стояли у больничного входа, глядя, как мальчик, опираясь на руку матери, делает свои первые неуверенные шаги после болезни.
Арина наклонилась к нему и протянула шоколадку.
— Это тебе, герой. Ты справился.
Лёша улыбнулся, и в его глазах блестела радость. Надежда обняла сестру, а Анна почувствовала, как сердце наконец освободилось от груза.
Они не стали идеально счастливой семьёй, но шаг за шагом научились понимать друг друга и находить общий язык. Это было самое важное.