Хотелось бунтовать, хотелось сделать что-то такое, отчего и ему станет невыносимо больно. Я должна перешагнуть через Марка, дать ему понять, что не стану сидеть и ждать, как дурочка, не побегу по первому зову. Или побегу?
Рычу от бешеной гонки мыслей в голове, и на меня косятся прохожие. Наверное, считают, что я под чем-то. Да и плевать. Мне нереально плохо. Даже сейчас, когда прошло уже больше двух месяцев.
Никотиновый туман пьянит, бокалы красного просят добавки и подстрекают на глупости. Достаю мобильный и принимаюсь изучать контакты, понимая, что мне срочно нужна компания.
Начало истории
Предыдущая глава
Кому мы звоним первым, когда нам невыносимо плохо?
Все зависит от того, с кем на тот момент мы в хороших отношениях. Ругаясь с мужем – сразу набираем маме или сестре, если с ними тоже проблемы, нас выручает лучшая подруга, а, если их несколько, это добавляет шансов «пропесочить» мужа и со спокойной душой жить дальше. Конфликты с матерью – идем в обратную сторону, теперь уже муж вытаскивает из шкафа жилетку и дает вволю высморкаться на своем плече. А что делать тем, у кого не так все гладко с ушами, которые выслушают и поймут? Та-дам и тяжелая артиллерия в виде психолога вам в помощь, при условии, что имеете возможность оплачивать подобного дорогостоящего друга.
Матери звонить не хотелось, она словно была по другую сторону баррикад, изменяя отцу. Понятное дело, выслушает и посочувствует, но с некоторых пор не могу оставить мысли о лицемерии с ее стороны, где постоянно витает Валентин Николаевич и эта ужасная история. Зойка тоже отпадает: ныть беременной, у которой ужасно отекли ноги, и которую полощет по утрам – сомнительный выход. Тем более, что еще и свадьба предстоит в скором времени. Конечно, не такая пышная, как была у меня: годы не те, желание и возможности, но все же готовится надо. Я предлагала свою помощь, правда, как-то нехотя. Зойка сказала, что пригласить парочку знакомых и заказать для них стол в ресторане она в состоянии и сама.
Да и гора с плеч.
Оставалась Ленка, которая уже второй раз не взяла телефон. Это неимоверно злит. Я тут могла умереть, похорониться. А она и не узнает.
Хороша подруга. Ну явно же не случилось ничего, просто забыла где-то или не видит смысла перезванивать. Да, наверное, со мной было последнее время тяжеловато. Да что там, не наверное, а точно, и не тяжеловато, а тяжело! Вечные разговоры о Марке: Марк то, Марк сё, когда мы с Марком, как-то мы с Марком, почему он не звонит, вот если он позвонит. Ленка даже сделала знак в виде двух пальцев, приставленных к горлу. Это была клиника. Маркозависимость, как окрестила ее Ленка.
Листаю контакты дальше. Все?
ВСЁ.
Усмехаюсь, хотя вот вообще ни разу не смешно. Короткий список близких людей вышел. Негусто у меня народу в группе поддержки.
Не подсесть ли на уши виолончелистке Зиночке или тромбонисту Косте? Даже стало на секунду смешно, а потом грустно. Из почти ста контактов позвонить было просто некому. Я всегда хотела завести подруг, но как-то не вышло. Знакомства были в институте, на работе, в бассейне, но дальше банальных «Привет» и «Как дела?» так и не продвинулись. Я старалась понравиться, приглашала провести вместе время, но почти все ссылались на занятость, только Ленка уверенно заняла свою позицию и крепко держалась там. И Марка, конечно, я всегда считала своим другом, с которым можно обсудить, если не все, то многое. Громко выдохнула. Слишком глубоко пустил корни этот человек.
Снова смотрю на бумаги, лежащие рядом на скамейке. В траве около валяется спичечный коробок, и машинально его поднимаю. Что бы не решила – это ничего не изменит. Семья – это минимум двое.
Достаю спичку, зажигаю ее и вставляю горящим концом в скамейку, потом проделываю это со второй спичкой, как когда-то в детстве мы с Олькой гадали на парней. Одна спичка – я, почти догоревшая и клонившаяся к своей товарке, вторая – Марк, вывернувший обугленный конец в другую сторону. Даже глупая детская забава не оставляла никаких шансов.
Мне было семь, когда исчезла любимая кукла. Сначала дома с родителями, а потом уже с Олькой мы искали злополучную игрушку на улице. Не нашли. Вот и сейчас мне хотелось плакать, как тогда в свои семь. С высоты лет понимаешь, насколько глупы и наивны детские переживания.
Закрываю руками глаза и сижу так пару минут. До жути хочется напиться, потому иду в сторону дома. Пройдя несколько метров, возвращаюсь за письмом, одиноко белеющим на скамейке. Можно просто сжечь. Только это вряд ли что-то изменит.
По телевизору идёт «Голубая лагуна» - фильм, который смотрела раз пять. Закидываю ноги на подушку и небольшими глотками пью мартини. Он помогает расслабиться, но вместе с тем вытаскивает на свет угнетенное либидо.
Третий звонок Ленке не приносит результата. Зато приходит смс от Бориса.
«Ты действительно прекрасна».
Незнакомец, набивающийся в ближайшее окружение. Но ему явно сидеть во friend-зоне, по крайней мере в моей.
Заказав пиццу по интернету, приканчиваю белое и понимаю, что вполне могу не дождаться прихода разносчика. Фильм подошел к самому романтичному моменту, когда в домофон звонят. Все-таки голодной сегодня не лягу.
Парень рассматривает прихожую, пока ищу в сумочке нужные купюры. Он молодой и симпатичный, явный студент. В чёрной толстовке и светлых джинсах. Случайно задеваю пустую бутылку, и та громко катится по паркету. Даже как-то неловко, будто я реально из маргиналов.
Нахожу, наконец, кошелек и достаю даже больше, чем нужно, протягивая парню.
- Спасибо.
Он берёт купюры вместе с моей рукой и смотрит прямо в глаза. Ладонь уверенная, немного грубая на ощупь, и становится неловко вот так стоять и держаться за руки.
- Меня Влад зовут, - с какого-то перепуга он представляется, будто это входит в доставку, и ползёт свободной рукой по моему предплечью вверх.
Подкидываю брови, не до конца понимая, что вообще происходит. Да, видимо, мой нормальный лимит закончился полчаса назад, и теперь движения и мысли не такие быстрые, как это бывает.
На глаза попадается письмо, и мне на долю секунды приходит идиотская мысль, как я могу отомстить Марку.
Продолжение здесь
Навигация по роману