Мирослава росла в полноценной семье, где были мама и папа, бабушки и дедушки. Ее все любили и баловали. Она легко училась, потом нашла работу по душе. Влюбилась, вышла замуж.
В ее жизни всё было светло, ярко, красочно. До беременности...
Практических с первых дней вместе с ребенком в ней зародился страх. Страх потерять ребенка.
Анализы все были в норме. Но ей казалось, что что-то не так. Она из женской консультации по прописке перевелась в самую дорогую и лучшую клинику города по ведению беременности и родам.
Все обследования говорили - здоровы. И она, и малыш. Но страх сжимал ее тело. Не давал спать, дышать...У Миры начались панические атаки. 9 месяцев ада.
Она ходила к психологу. Но ей не помогало. Врачи объясняли это гормонами. Родит и успокоится.
Но после родов стало еще хуже. Мирослава не отходила от малышки ни на шаг. Никому не доверяла. Не подпускала ни мужа, ни бабушек-дедушек.
Не могла спать. Прислушивалась - дышит ее дочь или нет. Если девочка спала дольше обычного, то ее накрывала паника, что малышка умерла. В ужасе она трясла ребенка и пугала дочь. Девочка чувствовала мамино состояние. Была капризной и тревожной.
Через три месяца без сна и отдыха, Мирослава превратилась из красивой барышни в косматую неврастеничку с черными кругами под глазами. Ради дочери она согласилась принимать препараты, которые ей назначил психотерапевт.
На препаратах ей стало легче. Страх не ушел. Он просто притупился.
Малышке исполнилось три года. Мирославе пора было выходить из декрета. Она нашла дочке лучший частный детский сад. Но в первый же день дочь упала на детской площадке, получила шишку на лбу. У Миры случилась истерика. В сад она ее больше не повела.
Ко мне она пришла, чтобы разобраться с причиной своего страха, который не давал спокойно жить не только ей.
В расстановке мы вышли на то, что в ее роду погибали дети. У мамы и папы она был единственной рожденной. До и после нее было множество попыток родить, но все заканчивались выкидышами. Ее рождение было чудом. Всю беременность ее мама ходила со страхом, что снова потеряет ребенка, как это уже было до нее.
Ее мама тоже единственная дочь. Один брат утонул, второго сбила машина. Папа тоже единственный ребенок в семье. Его сестру похитили во младенчестве. Мама оставила коляску, заскочила в магазин за молоком на 5 минут. Вышла, а коляска пустая. Девочку так и не нашли.
У бабушки по маминой линии немцы сожгли в сарае всех родных: маму, бабушку, тетю, братьев и сестер. Она спаслась только потому, что была самая маленькая. Мама протолкнула ее в дырку в стене, выломив подгнившую доску.
У прабабушки по папиной линии из 11 детей выжили только двое. Кто-то умер от болезней, кто-то от голода, кто-то от несчастных случаев, кто-то погиб на войне. От горя прабабушка ослепла. В их семье говорили, что она выплакала все глаза, оплакивая своих детей.
И таких историй в Роду Мирославы по обеим веткам огромное количество. В них практически не было семей, где бы дети не погибали.
А Мира несла в себе страх и боль всех матерей и отцов своей родовой системы, которые хоронили своих детей. Так она бессознательно пыталась уберечь дочь, сохранить ей жизнь, из страха повторить судьбу своих предков.
Но он перешел в фобию и начал мешать спокойно растить дочь, наслаждаться материнством, давать свободу ребенку расти и общаться со сверстниками, познавать мир, учиться справляться с трудностями...
После расстановки Мира отпустила страх. Конечно, она еще тревожится, но верит, что с ее дочкой всё будет хорошо. Ей понадобилось полгода, чтобы перестать писать воспитателям в течение дня и интересоваться, как у дочки дела. Она больше не соскакивает ночами, чтобы проверить дышит дочь или нет.
И препараты она больше не принимает.
Если было интересно и полезно, то ставьте реакцию.