Чванство, важничанье, стремление показать свою значимость в ущерб остальным - позиция негативная. Если мы заменяем ее смирением, мы делаем мир гармоничнее. Отсюда добродетельность смирения. Важный момент. Чванство направлено на людей, которые выглядят слабыми (иллюзорно или нет), следовательно, замена чванства смирением происходит по отношению к тем, кто выглядит слабее. Это и есть настоящее здоровое смирение. Смирение перед слабыми.
Иной представляется позиция, когда мы уступаем барану.
Скажем, мы сошлись с бараном на дороге, на которой не можем разъехаться. И кто-то должен уступить. И мы уступаем, даже в случае, если более оптимальным с точки зрения совокупного конструктивизма был бы вариант уступки бараном (ему пятиться меньше). Но тут уже у барана есть сила, и мы не можем его сдвинуть. Однако, с другой стороны, он слаб умственно, и с ним нельзя договориться. Получается, в каком-то плане, мы и здесь уступаем слабому.
В этом тоже есть позитив, но не такой как в первом случае. Получается, меньше слабости у противника - меньше позитива в смирении перед ним. Здесь, скорее, даже не смирение, а благоразумие.
Третья позиция. Вооруженный бандит взял нас на мушку, и мы подчиняемся.
Это тоже можно назвать благоразумием: глупо было бы дергаться. Но подобное благоразумие доступно более широкому кругу людей, и обстоятельства здесь могут быть настолько неблагоприятными, что даже баранам приходится уступать, если на мушку взяли их. Поэтому похвальности в такой уступчивости еще меньше. Мы можем этой позиции дать собственное имя: принуждение.
Четвертая позиция. Смирение перед сильным в случае, когда тебя к этому не принуждают. Или чрезмерное заискивание вместо простого подчинения. Эту позицию можно назвать раболепием. Эта позиция негативна.
Мы видим, что чем слабее человек, перед которым мы смиряемся, тем достойнее смирение, а по мере возрастания его силы, смирение выливается в негатив.
Поэтому смирение, скажем, перед Богом, как перед сильным, сложно назвать похвальным. Подобное смирение даже предосудительно, если благоразумное смирение перед злым Ветхозаветным Богом вырождается в раболепие.
Однако, настоящий Бог не требует смирения и не старается никого унизить, тем более слабых.
Высшие существа сами смиряются перед слабыми. "Кто хочет быть первым - будь всем слугою" - гласит евангельская мудрость.
Почему тогда нам внушают, что смирение перед Богом похвально?
Пережиток древности. У людей было тогда рабское мышление, и за неимением лучшего, они выставляли такое мышление за образец.