К работе над регулированием блогерской деятельности мы шли 4 года - от глобального к локальному, но чтобы подводить итоги этого года необходимо вспомнить с чего всё начиналось.
В 2021 году наши специалисты представили органам власти «Анализ мер по исключению и предупреждению санкционных рисков». Работа эта выявила нерегулируемую до этого сферу - блогерство. В силу уникальных тенденций, некоторые блогеры с огромной аудиторией опережали некоторые СМИ в масштабе, при этом, не попадая в сферу действия законодательства о СМИ.
Неочевидная связь между блогерством и санкционными рисками была выявлена при анализе судебной практики США и ЕС.
Например, до 2018 года трое акционеров «Альфа-банка» отлично справлялись с задачей непопадания под санкции США, пока один британский экс-разведчик (расследователь) не увязал их с рядом фактов из «досье на Трампа». И у этих уважаемых господ началась «трёх матчевая» серия по судебному оспариванию заявлений экс-разведчика, так как только за эти факты американский санкционный орган вполне реально может включить всю троицу в санкционный список США.
Попадание в санкционный список способно очень сильно изменить привычный стиль жизни не только компаний, но и ее руководителей, акционеров и их родственников. Есть примеры Олега Дерипаски и Виктора Вексельберга, когда министр финансов США одним росчерком пера уменьшил состояние обоих вдвое.
На сегодняшний день только США администрирует 29 санкционных режимов. Для тех, кто слышал о санкциях, но не владеет вопросом, сообщим, что санкционные режимы не являются наказанием или мерой ответственности за определенные правонарушения. Задачами санкционной политики не является восстановление социальной справедливости, предупреждение совершения преступлений или наказание виновных за инкриминируемые им деяния или события. Это средство политического давления.
В Евросоюзе механизм попадания в санкционный список также не слишком замысловатый: появляется информация в СМИ и других интернет-источниках о связи конкретных лиц с политическими режимами, их лидерами или государственными органами. Компетентный орган собирает эти публикации и готовит доклад, а Совет ЕС на основании этой информации принимает решение о введении санкций в отношении конкретного лица.
Практически во всех делах по оспариванию санкций ЕС, заявители указывают, что принятые в отношении них меры не имеют под собой фактического обоснования, а выводы Совета ЕС основаны исключительно на публикациях СМИ и интернет-источниках (С. Любецкая против Совета Европейского Союза, Н. Воробей против Совета Европейского Союза).
Если исследовать сами источники информации, которые стали основанием для попадания в санrционные списки отдельных лиц, то можно сделать вывод:
- ссылки на такие неназванные источники, как «заслуживающий доверия соотечественник» и «правительственный чиновник высшего уровня» и прочее, принимаются во внимание.
- если лицо вовлечено в глобальную экономику, то могут быть откровенные «вбросы информации», информационные войны и т.д.
- конспирологические версии от «анонимных источников».
Таким образом, для наших соотечественников такая информационная повестка превращается в историю исков против журналистов или иных радетелей за свободу слова в иностранных судах. Успешные дела на стыке «клевета – санкции» отсутствуют как таковые. При этом на родине (в странах ЕАЭС) деятельность различных расследователей, разведчиков по масштабности переплёвывает любое СМИ, но никаким образом не регулировалось.
С 2014 по 2017 год в Российской Федерации действовал так называемый Закон о блогерах. Он определял круг лиц, подпадающих под понятие «блогер», их права и обязанности, а также запреты, связанные с их деятельностью. Но в 2017 году указанные нормы законодательства были отменены и с тех пор регулированием деятельности блогеров законодатель не занимался.
Примерно с середины 2020 года в русскоязычном сегменте интернет становятся популярными информационные войны (расследования и прочее), в частности, в отношении Владимира Соловьева, Дмитрия Кисилёва, и Артёма Шейнина.
Уже 15 марта 2021 года Дмитрий Кисилёв и Артем Шейнин включены в список физических лиц, которые попали под санкции ЕС. Отчет Совета Европы в обоснование введенных санкций, содержит также и отдельные формулировки, используемые в видеоматериалах из русскоязычного сегмента интернета.
В отношении Владимира Соловьева также начинаются негативные последствия, проявляющиеся в различного рода санкционных ограничениях, вплоть до того, что компания Google ввела ограничения на Youtube-канал «Соловьев – LIVE».
В конце 2020 года, Владимир Путин подписал законопроект о внесении изменений в Федеральный Закон «О мерах воздействия на лиц, причастных к нарушениям основополагающих прав и свобод человека, прав и свобод граждан Российской Федерации». В обществе эта инициатива получила название «Закон о защите Соловьева».
Законом предоставлялись инструменты для реагирования, Роскомнадзор обязан вести перечень владельцев информационных ресурсов, причастных к нарушениям прав и свобод российских граждан. Более того, генпрокурор по согласованию с МИД РФ сможет присваивать владельцу информационного ресурса статус допускающего дискриминацию против российских граждан и СМИ. Предусматривается возможность блокировки, замедления трафика и административных штрафов.
И лишь в 2024 году законодатель пришел к решению о регулировании деятельности блогеров. Несмотря на то, что правоприменительная практика начнет формироваться с нового 2025 года, уже сейчас понятно, что это является большим сдвигом в этой сфере.
Более того, с 11 декабря 2024 года вступил в силу закон, вносящий изменения в УК РФ и вводящий новую статью 272.1, которая предусматривает уголовную ответственность за использование, хранение, передачу, сбор персональных данных с наказанием вплоть до 10 лет лишения свободы. Статья содержит 6 частей и запрещает абсолютно все, что связано с обработкой ПД, полученных незаконно (читаем - без согласия лица). Поэтому теперь будет очень четкое разделение между тем, что человек дает интервью (своими действиями соглашается с обработкой своих ПД), и теми "разоблачителями"- блогерами, которые просто собирают информацию о лице (без его ведома). Кстати, украденная фотография из социальных сетей, признается биометрическими персональными данными.
Это позволит исключить из криминальной хроники такие случаи, которые гремели с 2020 года, когда, например, Хамовнический суд г. Москвы приговорил администраторов анонимных телеграм-каналов Riddle и «Проект Сканер» Владислава Малушенко, Евгения Москвина и Алексея Свободенкова к восьми годам лишения свободы по делу о вымогательстве.
Согласно материалам уголовного дела, в 2020 году Малушенко, Московин и Слободенюк «объединились в организованную группу с целью вымогательства денег у публичных людей, которым они угрожали публикацией порочащих сведений в Интернете». Они разместили статьи, дискредитирующие деловую репутацию замдиректора «Газпром-Медиа» Тины Канделаки. Полагаем, что теперь не обязательно доказывать факт вымогательства.
За текущий год в регулировании деятельности блогеров произошли изменения и в Казахстане. В сентябре прошлого года Президент Токаев подписал закон «Об онлайн-платформах и онлайн-рекламе». Введена обязанность блогеров регистрироваться в качестве предпринимателей, а также идентифицировать и маркировать рекламу, размещаемую на своей странице.
Еще одно важное нововведение – в законе дано определение ложной информации и противоправного контента, за распространение которого предусмотрена административная ответственность, а также обязанность его удалять.
Регуляторная политика стран ЕАЭС приходит к единому пониманию и унификации законодательства стран-участниц, что несомненно говорит о том, что в 2025 году формирование правоприменительной практики в целом будет учитывать все аспекты деятельности блогеров - от монетизации до устранения факторов, позволяющих вести противоправную деятельность.