Опять, небось, каков размер ума, таков и размер мыслей. Ну, то есть, очень даже уместный и очень адекватный.
Похоже, те страны, которые хоть немножко выдвинулись вперёд в общественном развитии, столкнулись с чем-то, что превысило их возможности справиться с новыми социальными вызовами. Общества передовых стран уменьшаются и количественно, и качественно. Всякие повестки типа международной, гендерной, феминистской, расово-национальной и тому подобных из своих благих начинаний какими-то интересными способами неугомонно перерождаются в своё позорище.
Некоторые деятели требуют из-за этих бед повернуться лицом к религии. Но проблема в том, что одной из сторон кризиса оказывается неспособность как раз в том числе и религий справляться с новыми вызовами. Всё больше накапливается научных фактов, которые говорят о том, что все традиционные религиозные доктрины содержат не истинное знание, а в лучшем иносказательное. А то и прямо противоположное истине. Это как когда-то церковь пыталась отстаивать, что Солнце вращается вокруг Земли, а учёные понавыдумывали, что всё с точностью наоборот - Земля вращается вокруг Солнца. Или как сейчас разные религии пытаются отстаивать, что сначала появился мужчина, и лишь только потом из мужской части была создана женщина, а наука напирает, что сначала появилась женская половая хромосома, и лишь только затем путём трансформации из небольшой части женской хромосомы появилась мужская хромосома.
Многие ученые, анализирующие причины современного системного кризиса, приходят на удивление к одинаковым выводам. Выводят примерно такое, что многие современные фундаментальные понятия о реальности, о сознании, о человеке, об обществе и других процессах на сегодня как бы не совсем адекватно отражают реальность. Имеется в виду то, что современный мир буквально за последние несколько десятилетий изменился столь радикально, что вполне закономерно многие старые понятия потеряли в значительной степени свою объяснительную состоятельность.
Логикой вроде бы напрашивается, что ответственные люди для выправления ситуации должны повышенные усилия бросить на гуманитарно-общественные науки. Но всё происходит с точностью наоборот. Не только в России, но и в пресловутых «развитых» странах, как говорят какие-то эксперты, наблюдается относительное (по сравнению с точными науками) снижение финансирования исследований, уменьшение численности исследователей, сокращение объёма обучения по соответствующим дисциплинам.
Политики и значительная часть общества считают, что гуманитарные науки не имеют прикладного значения, не приносят прибыль и не нужны для технологического и экономического развития страны, а значит, на них не стоит выделять ресурсы. Многие исследователи описывают будущее гуманитарных наук как мрачное и безрадостное (в случае сохранения текущих тенденций). Общественные науки в части экономики и права находятся в несколько лучшем положении - они по-прежнему востребованы. Однако и они поддерживаются во многом по остаточному признаку.
Выглядит всё точь-в-точь как в достопамятной крыловской басне, когда свинья ценила жёлуди и не очень ценила корни.
По молодости довелось мне побывать на научной конференции статистиков, экономистов и социологов. Когда наступил перерыв между выступлениями, во время чаепития, помню, профессора со смехом принялись делиться, что у них у всех самая главная книга на рабочем столе – не какая-то там их сугубо профессионально-специальная, а самый что ни на есть обычный орфографический словарь. Понятно, что произошло данная история ещё в прошлом веке, когда компьютерные технологии не настолько активно ещё вошли в нашу жизнь. Однако схема взаимоотношений различных областей знания от этого не меняется. «В начале было слово». Изменилось только то, что под предлогом скоротечности и сиюминутности жизни все фундаментальные вещи стали уверенно не замечать. А потом и возникают стенания, что, дескать, мы так ловко продвинулись вперёд, что даже основы свои напрочь уже забыли, а чего-то от этого только всё хреновей становится.
Видимо, для порядка нужно теперь идти в обратном порядке – от желудей к корням. От конца к началу.
В конце, думаю, можно заложить примерно такую требовательность к любым научным статьям: прикладывать статистику по обычным словам (орфографический словарь), по общенаучным словам (словарь научных слов), по узкоспециальным терминам (например, для математической статьи – словарь математических терминов), по предложенным новым понятиям. Для заимствованных слов из иностранных языков было бы желательно делать обработку примерно так же, как про иноагентов. Помню профессоршу, которая как встретит где-то новое заумно-иностранное слово, сразу загорается идеей его использовать в своей научной статье, потому что, дескать, от таких слов сразу автоматически веет научной новизной и незаезженностью. А то, что при переводе на традиционные слова содержание такой статьи оказывается банальным – это, мол, мелкие и никому не нужные пустяки. Есть ощущение, что такая статистика даже без морализаторства способна повлиять на определённые настроения.
Далее – середина. Существуют стратегические и тактические задачи и решения. Отличие между стратегией и тактикой, прежде всего, во времени. Чем более протяжён период, на который всё рассчитано, тем стратегичность выше. Такое ощущение, что стратегические задачи люди кое-как наловчились формулировать, а вот решения – нет. А логика стратегических решений, естественно, всё та же элементарная - чем более протяжён период, на который всё рассчитано, тем стратегичность выше. Поэтому я бы предложил в управлении научными исследованиями обязательно этот момент учесть. Если учёный, замахиваясь на проблему стратегического характера, предлагает решения, которые позволяют эту проблему поскорее решить, то надлежит его задумки отнести к тактическому уровню с соответствующими последствиями немножечко пренебрежения. А вот если учёный ловко докажет, что даже при всём рвении и старании его решения окажутся запоздалее всех конкурентов, то он, стало быть, смог таки выйти на стратегическое мышление. А прикол в том, что вложения в гуманитарные и общественные науки, насколько знаю, окупаются хуже и медленнее, чем в технические и естественные. Значит, для обеспечения нужного уровня стратегичности придётся волей неволей окунаться в эти малоприбыльные отрасли знаний.
Наконец, начало. Можно долго упражняться насчёт того, что онтогенез никогда полностью не повторяет филогенез, но если мы принимаем хоть сколько-нибудь теорию непроизвольного возникновения живости на Земле, теорию биологической эволюции, а также теорию психики как субъективного отражения объективной реальности, то должны хоть сколько-нибудь прийти к выводу, что возникновение и развитие живости ума должно хотя бы внешне в самом-самом начале напоминать древний примитив рассуждений о мире вместо выработки системы знаний.
Философия! Но не в современной усечённости, а как у древних греков. Вообще обо всём, что в голову взбредёт. Самое главное в такой философии – умение задаваться вопросами. Как по мне, это идеальнее всего соответствует «возрасту почемучек» (3-5 лет). Но, допустим, мы как-то примем во внимание психологические уверения, что чем круче человек, тем лучше ему удаётся сохранять в себе внутреннего ребёнка, и в таком случае можем распространить принципы почемучного возраста на школу. Учитель мог бы грузить учащихся заданиями вида:
«Придумай вопрос, на который можно содержательно ответить одним словом»
«Придумай вопрос, на который нельзя содержательно ответить одним словом» «Придумай вопрос, на который можно содержательно ответить одним предложением»
«Придумай вопрос, на который нельзя содержательно ответить одним предложением»
«Придумай вопрос, на который нельзя содержательно ответить и за пять минут обстоятельных рассуждений»
«Придумай вопрос, на который ты не можешь сейчас ответить, но мог бы в будущем найти ответ полностью самостоятельно без обращения за помощью к другим людям»
«Придумай вопрос, на который ты сможешь ответить, только если обратишься за помощью к множеству других людей»
«Придумай вопрос, который ты задашь себе через неделю, если сейчас не придумаешь такой вопрос»
И так далее.
Роль учителя, таким образом, заключается в стимулировании вопросительства. А что касается отвечательства, то при каждом удобном случае учитель должен разглагольствовать, что на придуманный учащимся вопрос, по-хорошему, существует какая-нибудь специальная наука, а то и несколько. При таком подходе, предполагаю, хоть какую-то связь между поверхностными желудями и фундаментальными корнями люди начнут улавливать. И больше различий между обывательским и научным мышлением станут подмечать.