Когда мы произносим имя Николая Платоновича Огарёва (1813-1877), сразу вспоминаем имя его друга детства Александра Герцена. Эти два имени предстают перед нами как нечто единое, неделимое, причём Огарёв постоянно остаётся как бы в тени своего товарища, на полшага позади него. Попробуем же беспристрастно взглянуть на биографию и творчество этого выдающегося русского поэта, мыслителя и композитора.
19 интересных фактов из жизни Николая Огарева.
1. Дружба Огарёва и Герцена началась ещё в их детстве. Когда скончалась бабушка Огарёва, чтобы не нанести мальчику моральную травму, гувернёр отвёл его в дом дальнего родственника Огарёвых Ивана Яковлева и попросил "воспитанника" Яковлева, а в действительности его незаконного сына Александра Герцена, развлечь Ника, как называли Огарёва в семье. Этот день, 14 февраля 1826 года, стал началом их дружбы, прошедшей через всю жизнь обоих. Полные решимости продолжить дело декабристов, юноши летом 1826 или 1827 года "в виду всей Москвы", на Воробьёвых горах дают клятву осуществить свои свободолюбивые мечты.
2. В 1830 году Огарёв и Герцен вместе поступили в Московский университет. Огарёв поступил на правах вольнослушателя, посещая лекции одновременно на физико-математическом, словесном и нравственно-политическом отделениях. Помимо того, он слушал курс лекций в Берлинском университете. Но его основным занятием, по желанию отца, считалась служба: в 1832 году 19-летний Огарёв был зачислен в Московский архив Государственной коллегии иностранных дел.
3. Первой женой Огарева стала Мария Рославлева. Они поженились в 1838 году.
4. В ноябре 1838 года умер отец Огарёва, оставив сыну огромное, почти миллионное состояние: большие земельные владения и свыше четырёх тысяч душ. Огарёв приступает к осуществлению плана освобождения принадлежащих ему крепостных. В октябре 1840 года с доверенными выборными лицами от крестьян он подписывает договор, по которому 1800 крепостных села Белоомут за небольшой выкуп становились свободными. Жена Огарёва, в отличие от Герцена, не одобряла его действий и начала борьбу за влияние на мужа. Борьба эта оказалась роковой для семейного счастья Огарёвых. Николай Платонович мучительно выбирал между любовью и дружбой. Поставленный между двух огней, чтобы заглушить свои мрачные мысли, он начал кутить.
5. В 1842 году Мария Львовна ушла от Огарёва к молодому русскому художнику Сократу Воробьёву. Огарёв, однако, продолжал исправно высылать жене немалые деньги, по-прежнему писал ей нежные и заботливые письма. Он подарил жене, просившей обеспечить её на случай непредвиденных обстоятельств – например, его неожиданной кончины - полмиллиона рублей из отцовского состояния. Эту сделку оформили, как будто Огарёв получил у Марии Львовны деньги взаймы, обязавшись регулярно выплачивать годовые проценты. Когда Мария Львовна забеременела от Воробьёва, сразу приехала в Берлин к мужу, и он безоговорочно согласился признать ребёнка своим. Изумление этим поступком Огарёва было всеобщим. Особенно сильно возмущался Герцен. К несчастью, мальчик родился мёртвым, и Мария Львовна вскоре начала беспробудно пить. Всё это стало последним актом семейной драмы Огарёвых. В декабре 1844 года супруги разъехались навсегда.
6. В 1839 году Огарёв в семье драматурга Сухово-Кобылина познакомился с его средней сестрой Евдокией Васильевной (1819-1896), которая стала его музой. Именно для неё он в 1841-1845 годах написал цикл из 45 лирических стихотворений под названием "Книга любви". Вот одно из них:
Как часто я, измученный страданьем,
Любовь мою вам высказать хотел;
Но ваш покой смутить моим признаньем,
Благоговея, никогда не смел.
Не потому, чтобы оно невольно
Могло любовь вам в сердце заронить;
Но вы жалели б, вам бы стало больно,
Что вы меня не можете любить.
А втайне я желал, чтоб вы узнали,
Чего-то ждал, чему-то верил я;
И тешила надежда сквозь печали
Обманчивой улыбкою меня.
Женатый Огарёв не мог сделать предложение Евдокии Васильевне, он даже не рискнул признаться ей в любви. Сердцем поэт чувствовал, что девушка к нему неравнодушна. Он решил добиваться развода. Но Мария Львовна развода не давала. Евдокия Васильевна долго ждала Огарёва, отвергала предложения своих многочисленных поклонников. Но когда весной 1846 года Огарёв наконец вернулся в Россию после окончательного разрыва с женой, Евдокия Васильевна была уже помолвлена с другим. Она прожила долгую жизнь с любимым мужем, родила четырёх сыновей и дочь, сменив свою длинную фамилию на не менее длинную – Петрово-Соловово.
7. Вспоминая о том, как был написан рассказ «Тёмные аллеи», давший название целой книге «о любви, о её «тёмных» и чаще всего очень мрачных и жестоких аллеях», Иван Бунин ссылается на огарёвское стихотворение 1842 года «Обыкновенная повесть» (год написания стихотворения говорит нам о том, что оно было навеяно автору любовью к Евдокии Васильевне):
«Перечитывал стихи Огарёва и остановился на известном стихотворении:
Была чудесная весна,
Они на берегу сидели,
Во цвете лет была она,
Его усы едва чернели…
Кругом шиповник алый цвел,
Стояла тёмных лип аллея…
Потом почему-то представилось то, чем начинается мой рассказ, — осень, ненастье, большая дорога, тарантас, в нём — старый военный… Остальное всё как-то само собой сложилось, выдумалось очень легко, неожиданно — как большинство моих рассказов».
8. В 1848 году Огарёв влюбился в младшую дочь декабриста Тучкова, его соседа по имению, 19-летнюю Наташу. Для неё он даже стал сочинять музыку. И в 1849 году, наперекор воле отца, Наталья стала жить с Огарёвым гражданским браком. Для развода вновь требовалось согласие Марии Львовны. Та же, накрепко пристрастившись к алкоголю, встретила предложение в штыки, несмотря на уговоры друзей, знакомых. Официальный тесть Огарёва Рославлёв даже сочинил на зятя донос, где обращал внимание властей на впавшего в преступный разврат Огарёва. Тот, по его словам, бросив на водах больную жену, вступил в незаконную связь с дочерьми здешнего помещика Тучкова. Старшую - Елену - он якобы уступил Николаю Сатину (“...также принадлежащему к секте коммунистов”), а сам переключился на младшую. Тучков же, как утверждалось в доносе, преспокойно взирает на растление дочерей и многожёнство совратителя. По этому доносу Николай Огарёв был схвачен жандармами на дороге между Пензой и Симбирском, а Тучков – в своем имении. Был арестован также и муж сестры Тучковой – Сатин.
9. В 1849 году Мария Львовна при поддержке своей подруги Авдотьи Панаевой, гражданской жены Некрасова, затеяла против Николая Платоновича сутяжнический процесс, требуя денег. Её, как это ни странно, поддержали Некрасов и Грановский. И Огарёв, почти не сопротивляясь, выплатил требуемое сполна, хотя, срочно распродавая наследственные имения, сам оказался на грани разорения. Спасти кое-что удалось лишь формальным переводом части состояния на имя Николая Сатина – приятеля и будущего свояка (мужа старшей из дочерей А. А. Тучкова) Весь проигранный капитал – обманом и посулами – прибрала к рукам Авдотья Панаева. Почти обезумевшей и одинокой (Сократ Воробьёв давно бросил её) подруге-пьянице Панаева выплачивала проценты совсем не так щедро и регулярно, как Огарёв.
10. Весной 1853 года Мария Львовна умерла, завещав Огарёву толстую пачку писем, немного наличных денег и множество долгов. Основную долю своих же собственных средств ему пришлось потом долго отвоевывать у Панаевой. И хотя суд обязал Авдотью Яковлевну возвратить Огарёву всё наследство первой жены, он из-за своей беспредельной доверчивости почти ничего не получил. Зато его доверенные лица немало нажились на этом деле.
11. После известия о кончине Марии Львовны Огарёв и Наталья Тучкова обвенчались и поселились в Симбирской губернии, на принадлежавшей Николаю Платоновичу Тальской писчебумажной фабрике. Прожили они там два года, после чего фабрика сгорела - это была последняя реальная ценность из недавно ещё миллионного состояния. Говорили, что подожгли её сами крестьяне, не понимавшие введённую странным барином систему оплаты вольнонаемного труда и боявшиеся её.
12. Осенью 1855 года, после смерти Николая I, Огарёвы получили разрешение выехать за границу, якобы на воды, для лечения Огарёва. Чтобы поддержать эту версию, Огарёв расхаживал по Петербургу, опираясь на костыль. Вернуться на родину Николаю Платоновичу уже не было суждено. Николай с Натали поселились в Лондоне в двухэтажном домике Герцена.
13. Герцен к этому времени уже овдовел: последние роды жены Натальи Александровны унесли жизнь и её, и новорождённого. Ей было всего 35 лет. После смерти жены Герцен чувствовал себя одиноким, но у него осталось трое детей, и он обязан был о них заботиться. Перед смертью жена Герцена повторяла имя своей любимой подруги Натали Тучковой-Огарёвой, намереваясь поручить ей воспитание осиротевших детей: тринадцатилетнего сына и двух дочерей - восьми и четырёх лет. (Дело в том, что с Герценами Наталья Тучкова познакомилась ещё в 1848 году, когда путешествовала с отцом и сестрой по Европе). Друзья поселились вместе, вели общее хозяйство. Закончилось это тем, что очень скоро между Герценом и Натальей Алексеевной возник роман, и уже в следующем году у Натальи Алексеевны родилась от Герцена дочка Лиза, а ещё несколько лет спустя – близнецы, Лёля-мальчик и Лёля-девочка. Близнецы, к сожалению, прожили всего три года и умерли от дифтерита.
14. Как ни странно, эта сложная ситуация не внесла раздора в давнюю дружбу Герцена и Огарёва. Николай Платонович деликатно и тактично отошёл в сторону, никогда и ни в чём не упрекая друга. Жили они по-прежнему в одной квартире, вместе работали над выпусками «Колокола» и «Полярной звезды». Дети Натальи Алексеевны называли Герцена дядей, а Огарёва – папой, поскольку формально так и было. Лиза только в 10-летнем возрасте узнала, кто её настоящий отец (на этом пагубном для психики девочки решении настояла сама Тучкова). Совместная жизнь втроём продолжалась восемь лет, пока все жили в Лондоне. Но счастливой семейной жизни у Герцена с новой женой не получилось. Она так и не смогла наладить отношения с его старшими детьми.
15. Герцен отказался узаконить брак с Натальей Алексеевной, опасаясь, видимо, за своё состояние. Ведь у него перед глазами был живой пример – первая жена Огарёва, разорившая его судебными процессами. Дать права законной жены такой непредсказуемой женщине, как мадам Огарёва-2, означало бы поставить под удар не только свою судьбу, но и судьбу своих детей от первого, законного брака.
16. В последние годы своей жизни Огарёв полюбил женщину древнейшей профессии - Мэри Сатерленд - англичанку с пятилетним сыном Генри, муж которой исчез, нанявшись матросом на торговое судно. Она была младше Огарёва на двадцать лет, и он стал для неё и любовником, и мужем, и наставником, и учителем и воспитателем её сына. В одном из стихотворений мы встречаем такое его обращение к ней:
Как благодарен я тебе
За мягкость ласки бесконечной.
За то, что с тихой простотой
Почтила ты слезой сердечной.
Твоей сочувственной слезой,
Моё страданье о народе,
Мою любовь к моей стране
И к человеческой свободе.
Огарёв поселился вместе с Мэри Сатерленд и её сыном. Мэри отплатила ему заботой и любовью, ведь к тому времени Огарёв не мог уже жить один: он страдал эпилепсией с частыми припадками. Кроме того, у него развилась сильная зависимость от алкоголя. Мэри скрасила последние двадцать лет жизни Огарёва. В самые трудные дни эта женщина оставалась с Николаем Платоновичем, ухаживала за ним, готовила, вела хозяйство. Огарёв воспитал её сына, тем более, что своих детей у него так и не случилось, и дал ему хорошее образование.
17. В 1877 году во время приступа эпилепсии Огарёв упал и сломал позвоночник. Сразу приехала дочь Герцена Наталья, вызванная телеграммой Мэри, и Николай Платонович скончался у неё на руках в возрасте 64 лет. Наталья Александровна, Мэри и Генри похоронили Огарёва на Гринвичском протестантском кладбище, прикрыв его глаза медными русскими пятаками, специально сохранёнными для этого. Были эти монеты единственным, что осталось от несметного некогда богатства пензенского помещика Платона Богдановича Огарёва, завещанного им сыну – романтику, бессеребреннику, идеалисту.
18. В 1966 году, спустя 89 лет после смерти Огарёва, когда гринвичское кладбище начали сносить, урна с прахом Николая Платоновича была перевезена в Москву, выставлена для прощания в Московском университете, а потом захоронена на Новодевичьем кладбище, неподалеку от Воробьёвых гор, где он юношей вместе с Герценом принёс свою знаменитую клятву.
19. Натали Тучкова-Огарёва в 1876 году, похоронив на чужбине и Герцена, и их общую дочь Елизавету Огарёву (в семнадцать лет девушка наложила на себя руки), возвратилась на родину, где написала подробные, но неискренние мемуары. Скончалась Наталья Алексеевна в 1913 году в возрасте восьмидесяти четырех лет, на двадцать восемь лет пережив Огарёва и на тридцать пять – Герцена.