В конце смены Светлана Федоровна снова подошла к нам и своим елейным сюсюкающим голоском попросила нас завтра надеть что-нибудь попроще, - что не жалко испортить, - объяснив это необходимостью помыть в ателье окна и еще кое-что сделать… Нам такой поворот событий не слишком понравился, и не только потому, что мы, такие ленивые, не хотели мыть эти чертовы окна. Просто еще в техникуме, инструктируя нас всех перед производственной практикой, наш классный руководитель категорически запретила нам заниматься чем-то подобным, - аж под угрозой отчисления. Мы все получили наистрожайшее указание делать исключительно только то, что будет иметь непосредственное отношение к нашей будущей специальности.
Наш классный руководитель, - дамочка, кстати, незамужняя, а потому необычайно вредная, - даже пообещала нам, что будет периодически появляться на наших предприятиях и проверять нашу работу. А так же пригрозила, что сразу же снизит нам оценку за практику, если хоть раз застанет нас за выполнением каких-либо других поручений, не имеющих отношения к легкой промышленности. А при повторном нарушении нам грозило немедленное исключение из нашего учебного заведения.
Но в тот день, - в самом - самом начале нашей работы, - возражать администрации ателье мы не осмелились, желая сохранить со всеми хорошие отношения. Мы лишь понадеялись на то, что вряд ли наш классный руководитель нагрянет с проверкой уже так скоро, и согласились выполнить то, что нам было велено.
Но уже на следующий же день нас ожидал новый сюрприз, - и еще менее приятный, чем предыдущий. На досуге оказалось, что хозяин этого ателье, уезжая в отпуск куда-то поближе к экватору, приказал директору позаботиться о ремонте помещения и, разумеется, оставил достаточно солидную сумму на его осуществление. Но работники ателье во главе с его директором дружно пришли к выводу, что их зарплаты по нынешним сложным временам не соответствуют их ожиданиям. А потому решили честно разделить эти выделенные деньги между собой, - с целью улучшения своего материального положения, - а ремонт попросту провести силами практиканток.
Вот так и получилось, что на протяжении последующих двух недель мы довольно-таки успешно осваивали профессию маляров-штукатуров. И, если поначалу это получалось у нас достаточно паршиво, следует признаться, то с течением времени наше мастерство увеличивалось. Ну, а поскольку, судя по предстоящим объемам предполагаемой работы, нам должно было с избытком хватить ее до конца практики, то вполне можно было надеяться на то, что покинем мы это ателье настоящими профессионалами. В сфере строительства и отделочных работ.
А это, даже с натяжкой, совершенно не было похоже на то, к чему нас изначально готовили почти целых три года…
Нельзя сказать, что мы покорно восприняли подобную ситуацию и не пытались протестовать. В первые же дни мы устроили настоящую забастовку с требованием прекратить это форменное издевательство и позволить нам работать четко по профилю. Но наш бунт был подавлен самым решительным образом. Чудесная наидобрейшая женщина Светлана Федоровна разом, как по мановению волшебной палочки, перестала быть и милой, и дружелюбной. Для начала она полчаса вопила на нас, не выбирая выражений, а потом просто безапелляционно заявила нам, что, если мы не желаем выполнять ее разумные и справедливые требования, то можем просто убираться отсюда обратно в техникум, - нас здесь никто не держит!
Кипя от праведного возмущения, мы действительно всей толпой ринулись в техникум в поисках справедливости. Но там нас уже ждали знающие обо всем происходящем после телефонного звонка Светланы Федоровны наш классный руководитель и заместитель директора по практике. И те же самые взрослые и разумные, вроде бы, люди, которые всего лишь пару дней назад строго-настрого запретили нам заниматься чем-либо посторонним под угрозой отчисления, теперь, пряча глаза, с умным и авторитетным видом пытались объяснить нам, ошарашенным подобным поворотом событий студенткам, что мы обязаны беспрекословно выполнять все требования администрации ателье, какими бы нелепыми они нам, на первый взгляд, ни казались. Потому что, в противном случае, мы попросту сорвем производственную практику, - а трудоустроить нас сейчас в какое-либо другое место для техникума не представляется возможным.
Ошарашенные, шокированные всем происходящим до глубины души, мы, открыв рты от изумления, слушали пространные и весьма туманные рассуждения нашего классного руководителя о том, насколько немыслимо трудно сейчас договориться хоть с какой бы то ни было организацией по поводу производственной практики для студентов, и понимали, что нас попросту откровенно подставили…
Нам не оставалось ничего другого, кроме как вернуться обратно в ателье и, под аккомпанемент гнусных насмешек со стороны его работников, возглавляемых плюющейся ядом Светланой Федоровной, приступить к ремонту помещения…
Кульминация всех этих нелепых событий произошла на исходе второй недели. В тот день мне выпала завидная честь красить лестницу. Мои глаза непрестанно застилали слезы ярости, пока я безжалостно малевала эти проклятые ступеньки, совершенно не заботясь о том, насколько ровным слоем ложится краска. Мне это было совершенно фиолетово. К тому времени мне уже настолько осточертело подобное занятие, что я уже всерьез подумывала о том, стоит ли диплом моего техникума подобных усилий, и не пора ли мне уже попросту послать всех скопом в известном направлении, на языке грубых обывателей выражающемся тремя буквами…
Но, если этот вопрос пока еще пребывал в стадии осмысления, то вот решение надеть ведро с краской на голову Светлане Федоровне уже почти созрело в моей голове и казалось мне необычайно привлекательным. Подвернись она только мне под горячую руку, - и плевать на любые последствия… Но директриса, очевидно, ощущая взрывоопасную атмосферу, отсиживалась где-то в безопасности своего кабинета и не горела желанием вступать в полемику со своими жертвами…
- Какого черта вы здесь творите?! - услышала я вдруг за своей спиной возмущенный голос.
Искренне недоумевая, кому и что еще от меня могло понадобиться, я обернулась. Сзади меня стоял высокий темноволосый мужчина в светлом костюме, из-под которого выглядывала рубашка с расстегнутой верхней пуговицей. В руке странный незнакомец держал брелок с ключами, - очевидно, от машины, - который он нервно время от времени крутил на пальце.
- Простите?.. - сухо переспросила я, абсолютно не понимая, кто этот тип, откуда он взялся, и какого хрена ему от меня надо, раз он решил докопаться до меня?..
- Я спрашиваю, что вы здесь такое творите?! - снова рявкнул на меня мужчина, и его брови при этом весьма грозно сдвинулись.
Это было уже больше того, что я могла выдержать. Мои нервы и без того были сейчас натянуты, как струна, грозящая вот-вот порваться с громким треском. И появление этого чокнутого господина, с его барскими замашками, почему-то привязавшегося именно ко мне, просто стало последней каплей, переполнившей чашу моего терпения.
- Валяю и к стенке приставляю, - не видно, что ли?! - грубо, с яростью в голосе, бросила я ему в лицо. - А вам вообще какого хрена здесь надо?!
Мужчина изумленно вытаращился на меня и нервно хрустнул костяшками пальцев.
- Вообще-то, все это принадлежит именно мне! - возмущенно воскликнул он, окидывая взглядом, полным непередаваемого ужаса, изуродованную мною лестницу и в отчаянии разводя руками. - Так что получается, вроде как, что вы на меня работаете! И на вашем месте я попридержал бы язык, если, конечно, вы прямо сейчас не желаете оказаться на улице! Потому что я мигом вам это обеспечу!..
В тот самый миг, когда я поняла, что передо мной стоит хозяин этого богом проклятого ателье, - тот самый, очевидно, который поначалу так мечтал поскорее с нами познакомиться и должен был объявиться вот-вот с минуты на минуту, но слегка запоздал, похоже, - в моем мозгу словно что-то взорвалось. Перед глазами возникла красная пелена. А охватившая меня жажда убийства была настолько сильна, что я даже сама испугалась нахлынувших на меня эмоций…
* * *
Илья.
Эта ненормальная положила кисточку прямо на ступеньку и медленно выпрямилась. Ее перепачканное краской лицо перекосилось от дикой ненависти, а сузившиеся в две щелочки глаза вспыхнули таким яростным огнем, что я, взрослый мужчина, уже немало повидавший на своем веку, невольно отшатнулся от нее, напуганный происходящим. Но, к счастью, я быстро сумел взять себя в руки и не показать своего испуга. По крайней мере, я очень надеялся на это…
Не хватало еще так перепугаться какой-то малолетней идиотки!.. Просто ее поведение было настолько неожиданным и неординарным, что спровоцировало у меня такую вот ответную реакцию…
- Так какого черта здесь происходит?! - снова грозно рявкнул я, на всякий случай разумно оценивая расстояние между нами, поскольку вовсе даже не исключал, что эта сумасшедшая может на меня наброситься. - Вас, что, красить нормально не научили?!
Горящие лютой ненавистью зеленые глаза, не мигая, уставились на меня, и я вдруг осознал, что передо мной стоит очень молоденькая девчонка, практически подросток, ребенок. В первый миг я не понял этого, - да я и не присматривался к ней особенно поначалу. Но теперь я ясно видел, что эта заляпанная краской физиономия принадлежит очень юной девушке.
НАВИГАЦИЯ ПО КАНАЛУ