Катя поднялась по лестнице и, немного поколебавшись, нажала на кнопку звонка. Интересно, кто будет на этот раз?
Пенсионеры попадались разные. Кто-то встречал ее дружелюбно, кто-то ворчал, кто-то относился подозрительно (“Знаем мы вас, социальных работников! Тащите все, что плохо лежит!”). Катя не объясняла таким людям, что тащить что-то из их не слишком-то богатых домов ей нет никакого резона, что она тут, в соцслужбе, по собственной воле, и что ей действительно это нравится. Она просто делала свое дело, была вежлива, улыбалась. А если получала назначение к “новому” пенсионеру (что случалось достаточно часто, так как Катя была на подхвате у коллег), каждый раз гадала: каким будет этот человек? Как ее встретит?
- Кто там? - бдительно поинтересовались из-за двери.
- Валентина Евгеньевна, здравствуйте. Меня зовут Екатерина, я из социальной службы, буду к вам несколько дней ходить вместо Алеси…
Дверь открылась, Катя уловила аромат выпечки и супа.
- Заходите, конечно, я вас ждала. Здравствуйте!
В небольшой квартирке было чисто, и хоть обстановка казалась небогатой, не чувствовалось здесь налета неблагополучия. За полгода, что Катя работала в социальной службе, она повидала разные дома. Большинство из них были… неприкаянными. Здесь же ощущался уют, выражающийся во всем: от вязаной салфетки на столе до вкусных домашних запахов.
Следом за хозяйкой Катя прошла в комнату. Валентина Евгеньевна, согласно инструкции, оставленной уехавшей к родственникам на Новый год Алесей, год назад сломала шейку бедра - дело, увы, среди пенсионеров нередкое. Ее дочь, крутившаяся на двух работах и обремененная собственной семьей, ухаживать за матерью совершенно не успевала, а потому обратилась в социальную службу. Впрочем, Валентина Евгеньевна довольно бодро восстанавливалась, этой осенью уже выходила во двор, используя ходунки, и Алеся отзывалась о ней, как об одной из любимых своих “пациенток”. Здесь Кате требовалось только помочь по хозяйству: купить продукты, убраться, сходить за лекарствами, ничего более.
- Чаю хотите? - спросила Валентина Евгеньевна. Она была невысокая, полненькая, по дому передвигалась с палочкой. Она напомнила… нет, лучше не вспоминать сейчас.
- Спасибо, нет. Если вы мне дадите список продуктов, я схожу в магазин, пока очереди не выстроились. Новый год через два дня, - улыбнулась Катя, - а горошек уже заканчивается!
- Хорошо, сейчас принесу, я его на кухне писала…
Пока хозяйка ходила за списком, Катя огляделась. Похоже, именно в этой комнате Валентина Евгеньевна проводит большую часть времени. На столике рядом с креслом лежало вязание, торчал из корзинки веселый полосатый шарф; на окне толпились горшки с цветами, особенно разрослось денежное дерево…
А потом Катя увидела еловую ветку.
Она стояла в трехлитровой банке, большая, раскидистая, и была украшена дождиком, гирляндой и несколькими игрушками. Катя подошла поближе. Не может быть! Вот шишка, вот попугай какаду, а вот и “тюльпаны”. Девушка осторожно коснулась одного, и игрушка закачалась, привычно заблестела боками…
- Держите, я принесла…
Валентина Евгеньевна осеклась. Социальный работник, милая девушка, которая пришла вместо Алеси, обернулась. По ее лицу бежали слезы.
Катя всхлипнула и совершенно неприлично вытерла нос рукавом.
- Извините… Просто…
- Что случилось? - мягко спросила Валентина Евгеньевна. И Катя, которая не собиралась ничего на нее вываливать, сбивчиво заговорила:
- Понимаете, меня воспитывала бабушка. Родители… неблагополучные. И я все время жила с бабулей. А в январе ее не стало. Я ее очень любила. И тут… Бабушка всегда ставила еловую ветку, у нас квартира - однушка, большая елка не влезла бы. Мы эту ветку украшали. В этом году я еще не купила, думала, надо ли. И тут увидела у вас… Извините.
Катя достала из сумки упаковку бумажных платочков, высморкалась. Она не стала рассказывать, как сильно тосковала по бабушке. Поэтому и в социальную службу устроилась летом, а как началась учеба - последний курс - стала совмещать. Казалось, будто таким образом бабушка все еще с Катей…
Но Валентина Евгеньевна, кажется, все поняла без лишних объяснений.
- Да, Катенька, так бывает. Ну ничего. У вас с бабушкой было много счастливых лет, верно? - Катя закивала. - Давайте вот что сделаем. Моя дочка меня зовет на праздник к ней в семью, зять привезет-отвезет, но второго января я дома. Приходите ко мне в гости просто так! Молодой человек у вас есть?
- Да, есть парень, его Сашей зовут.
- Тогда приходите вместе с ним. И отказываться не вздумайте, жду вас к двум. Будем пить чай, расскажете мне о своей бабушке.
- Валентина Евгеньевна, неудобно как-то…
- Удобно, - отрезала пожилая женщина, на миг очень сильно напомнив Кате бабулю. - Я зимой все равно почти никуда не выхожу, а вас хочу угостить своей фирменной шарлоткой. Так что отказ не принимается, Катенька. И, кстати, сейчас я в список кое-что допишу. Купите мне?
- Конечно!
Спускаясь по лестнице, Катя улыбалась.
Она очень тосковала по бабушке. Все время казалось, что та присматривает за ней, и все же так хотелось снова увидеть ее, обнять. Физически это невозможно, а вот морально… Предложение Валентины Евгеньевны откликнулось в душе волной тепла. Сашка немного удивится, но с удовольствием пойдет в гости: он Катю всегда поддерживал.
И она сегодня же купит еловую ветку. Сегодня же, потому что бабушка бы ей порадовалась. И украсит шишками и “тюльпанами”. Пусть это первый Новый год без бабушки - но кто сказал, что он будет несчастливым?
© Баранова А.А., 2024