Татьяна на бегу распахнула калитку, Во дворе никого уже не было. Запыхавшаяся она забежала в дом.
- Доченька! Приехала. Дождались! - затормошила мать Альку. - Ну как, все, получила диплом, куда направили?
- Да погоди мама, дай хоть вздохнуть, задушишь. И диплом получила, и направление. Даже денег выдали . Так что все, Теперь сама буду работать, деньги зарабатывать.
- Давай, скидывай платье то, Валюшка, дай ей халат. Иди с дороги возле бочки ополоснись. Вода то за день нагрелась, что парное молоко. А то, чай, взопрела вся в дороге то.
Сколько Алька себя помнила, бочка с водой летом всегда стояла на одном месте. Мать не разрешала залезать в нее грязными руками, мыть овощи. Там была чистая вода, чтобы умыться, скатиться из ковшика в жаркий день. Возле нее на чурбаке стоял оцинкованный тазик с двумя ручками и на гвоздике висел ковшик.
Сестренки побежали умываться, споласкиваться. В жаркий день лишний раз поплескаться одно удовольствие. Они поливали друг друга водой из ковша и смеялись.
- Ой, хорошо то как. Дышать даже легче.
Мать вышла на крылечко и любовалась, как за невысоким забором из жердочек плещутся ее девчонки.
Выросли, совсем большие стали. Не увидишь как замуж повыскакивают. А что, Аля то уж самостоятельная стала. Слава Богу, выучили девку. Да и Валюшка в этом году школу закончила. В педучилище собралась поступать. Не захотела в город далеко от дома ехать. Решила тут, недалеко, в райцентре остаться учиться. Городок небольшой, но педучилище есть. Со всей округи молодежь там учится. Даже из других районов приезжают.
Татьяна рада была, что Валя не поехала в краевой центр. Здесь рядышком, каждую неделю домой будет приезжать. А что училище, так не беда. Захочет потом учиться дальше, можно и заочно. Глядишь и им учить ее полегче будет. С Алькой то в струнку приходилось вытягиваться, чтоб пять лет проучить ее. Была бы близко, так и овощи и мясо да и молоко, все бы свое посылали. А так в такую даль не пошлешь ничего. Каждую морковку, каждую луковицу купить надо было девчонке.
Ладно хоть, что училась Алька хорошо, все сессии на стипендию сдавала. Сорок рублей немалые деньги для девки. Она вон в конторе в совхозе работает, так восемьдесят рублей в месяц получает. А всю семью держать надо. Хорошо хоть отец на тракторе больше зарабатывает. В уборочную так и по сто восемьдесят, а то и по двести рублей выходило. Но уж и вкалывать приходилось ему с утра раннего до позднего вечера. Домой только поспать приходил.
Каждый месяц посылали Альке по двадцать рублей. Татьяна бывало тайком от мужа в письмо трешницу или рубль положит. Та получит, радехонька. Петр бы слова жене не сказал, как узнал бы про это. Но Татьяна получала какое то наслаждение, представляя, как Алька в письме получит рубль. А мать ей в этом письме напишет, чтоб не говорила отцу. И вот у них одна на двоих маленькая тайна.
Девчонки закончили плескаться. Алька пошла глянуть, что в огороде растет. Сорвала огурец, обтерла его в руках, захрустела и огуречный запах разлился возле нее. Она наслаждалась, наконец то дома, где все так привычно и мило, и родные все рядом.
- А папка то где?
- Сенокос в дальнем логу ставят. Скоро уж, чай, приедет домой, как роса ляжет.
- А бабушка?
- Она к дяде Вите водиться с ребятишками уехала. У них в деревне садик на ремонт закрыли. Вот она там и живет пока. Говорят, что к сентябрю закончат.
- Ой, а я то что, не увижусь с ней. Я ведь только до августа здесь буду.
- Да не переживай. Съездим мы туда как-нибудь.
Сестры набрали в подол огурцов, нащипали пучок луковых зеленых перышек, укропу. Мать наказала девчонкам салат нарезать да сметаной заправить. Сама взяла дойницу, пошла доить Зорьку.
- Вы пока тут управляйтесь. Вон, солнышко то за лес заходит. Скоро и отец явится. Ужинать будем. А ты, Аля, если есть больно хочешь, так блины вон от обеда остались, поешь со сметаной. Валя, покажи ей.
Но Аля есть отказалась. Сказала, что дорогой перекусила. Она раскрыла свою сумку, достала две палочки копченой колбасы, шоколадные конфеты, кусок сыра. Она знала, что в деревенском магазине эти продукты редко бывают в продаже. А если и выбросят их, то приходится давиться в очереди. А еще пакет мелких горчичных сушек.
Толик увидев это богатство на столе даже присвистнул.
- Ничего ты, богачка. Сколько денег ухайдакала.
- Не свисти, все деньги просвистишь. А это гостинца вам. Мы с девчонками на детскую кухню бутылочки мыть ходили. Все, что зарабатывали, я откладывала. Не с пустыми же руками домой ехать. Вот и накопила.
В избу вошла мать с дойницей. Взбитая молочная пенка возвышалась над ее краями и грозилась вот-вот перевалиться. Татьяна осторожно поставила ведро на табуретку прямо у дверей. Пусть осядет сперва. Потом уж процедит. Она увидела на столе выложенные городские гостинцы и всплеснула руками.
- Алька, сдурела ты что ли. Сама то что ела? Колбаса то копченая сколько денег стоит. Ладно бы одну палку, а то две.
Довольная Аля стояла и улыбалась. Она знала, что завтра мать будет хвалиться в своей конторе дочерью. Мало того, что учиться закончила, так и родителей не забыла, гостинцев привезла. Сама недоедала. Аля знала, что в конторе осуждали мать. Вот мол, потакает она своим детям во всем. Виданое ли дело, надумала учиться поехать в такую далищу. Можно бы и поближе где. А мать, вместо того, чтоб приструнить, отпустила ее, ни слова не сказала. А в большом то городе чему научат. Только извертится вся. Да еще, не дай Бог, гулять начнет, а то и в подоле принесет.
К приходу отца стол был уже накрыт. В доме пахло горячими щами и свежими огурцами с зеленым луком. На сковороде дожидались поджаренные со сметаной блины.
- Вон папкин “белорус” едет. Он его сейчас около дома ставит, чтобы утром на базу не ходить. Сейчас подкатит. - увидел Толя в окошко.
Аля спряталась за занавеской в заулке у печки. Решили сюрприз отцу сделать.
А он не торопился в дом. Сперва прошел в огород, Скинул с себя пропахшую потом и пылью рубаху, вымылся у бочки. Только потом зашел в дом. Петр увидел накрытый стол и удивился.
- А это что за праздник у нас? В честь чего?
Особенно его удивила четверка, стоящая посреди стола и маленькие стопочки. Татьяна не любила этого, а тут гляди, сама выставила.
Алька тихонько выбралась из-за занавески, на цыпочках подошла сзади к отцу и закрыла руками глаза. Он даже спрашивать не стал, кто это.
- Алька! Алька приехала.
Петр обернулся и обнял свою любимицу. Не для кого не секрет был, что свою первенькую он любил больше всех. Татьяна даже другой раз сердилась на него за это.
- Ну вот все на месте. Теперь можно и отпраздновать начало новой жизни. Пусть она будет у тебя гладкой и ровной, без ухаб.
Татьяна поднесла уголок фартука к глазам и вытерла непрошенные слезинки.