– Ты ведь знаешь, что я это не люблю...
– Прости, – отозвался я. – Редко в моей постели бывают гости.
– И поэтому ты так пялишься? – Без злобы спросила она.
– Да. Есть нечто прекрасное в женщине поутру. Некий симбиоз нежной теплоты и обаятельной непосредственности. Так и хочется обнять.
– То есть, ты ещё сдерживаешься? – Спросила она, приоткрыв один глаз.
– Постоянно. Но давай не будем об этом, ладно?
Гостья сменила позу и посмотрела на меня слегка сонным взглядом:
– А о чём ты хочешь поговорить?
– Не знаю. Я ведь необразованный.
Малолетка посмотрела на меня с недоумением. Я тяжело вздохнул и откинулся на подушку:
– Ну в смысле Мане от Моне не отличу. То есть я знаю, что Эдуард Мане и Клод Моне, но вот по стилистике... – я пожал плечами, – кто из них лилии писал, а кто людей – ни бельмеса. Некоторые полотна Магритта люблю. Могу, конечно, вкратце обсудить принцип неопределённости Гейзенберга, но это всё. Плюс, мне нравится теория струн. Знаю, что она уже устарела, но есть в ней некая притягательность. С музыкой тоже не очень: Вивальди от Паганини, может, и отличу, а вот Шопена от Баха уже вряд ли. А в литературе у нас разные предпочтения.
– А что ты сейчас читаешь?
Я нащупал у изголовья потрёпанный роман с красной стрекозой на обложке и протянул собеседнице.
– Это? – Удивилась она, – порнуха же в чистом виде. Причём извращённая.
– Да я в курсе. На работе обычно читаю.
– Смеёшься?
– Ни в коем разе.
– И это все темы, которые ты можешь придумать?
– А что такого? – Спросил я.
– То, что разговоры не сводятся к литературе, музыке и картинам.
– Хочешь впустую сотрясать воздух? Бездарная трата слов.
– Почему ты так зациклен на словах?
– Хм... Может, такой тип сознания – зацикленный, маниакально-депрессивный. Могу ошибаться. А может потому, что только слова в нашем мире чего-то стоят. Если ты не знаешь цену словам, то не знаешь, чего стоит твоё слово.
– И если их и тратить, то только на нечто ценное или прекрасное, – добавила она.
– Прям с языка сняла,– улыбнулся я. – И не смей душнить про экзистенциализм.
– Ладно. Завтрак. Можешь покормить меня?
– Кофе? – Спросил я.
– В том числе.
– Хорошо.
Я поднялся, поцеловал «малолетку» в лоб и отправился на кухню.
– Свежемолотый кофе и тост с яйцом, сыром и ветчиной, – с гордостью проговорил я спустя полчаса. На подносе было ещё пару кексов и панкейки.
– Это завтрак?
– Ну да, – удивился я, – а что не так?
– Да это целый обед, как минимум.
– Знаешь, вот тут я с тобой поспорю. Это, – я указал на еду, – то, в чём есть завтракость. Как самость у Хайдеггера.
Гостья посмотрела на меня, закатила глаза и покачала головой. После чего молча взялась за «бутерброд».
– Оделась бы хоть.
– Плевала я.
Она буквально вгрызлась в свой завтрак, отчего яичный желток лопнул. Две ярко-жёлтые капли скатились по обжаренному хлебу и упали на ареолу. Я облизнулся и перевёл взгляд на довольную гостью.
Сердце моё таяло. Я смотрел, как она уплетает приготовленный наспех бутерброд и не мог оторваться. Думаю, это было видно по моим глазам.
Только когда тыльная сторона девичьей ладони коснулась моей щеки, я очнулся.
– Что-то случилось?
– Нет, – ответил я.– Просто ты прекрасна.
Она покраснела.
– Bon appeti, – добавил я, спустя мгновение.
Малолетка отпила кофе и, отложив еду, проговорила:
– Кажется, я готова к десерту...
***
– Ты же понимаешь, что рано или поздно нам всё же придётся выбираться из кровати?
– Разумеется, – отозвался я и закурил.
– О чём задумался?
– Сперва о том, боюсь ли я «выбираться из кровати». А в итоге пришёл к воспоминанию. Точнее, к поиску в памяти того дня, когда стал осторожнее.
Я постучал двумя пальцами по своей левой груди и продолжил:
– Вспомни детство. Были ведь дни, когда ты доверяла каждому человеку; когда казалось, что мир такой приветливый, добрый. Помнишь ли ты, в какой момент эти дни закончились?
– Всё до последней мелочи.– С горечью проговорила она.
– А я – нет.
– Так может, они и не закончились?
– Тогда всё ещё хуже.
– Пессимизм?
– Реальность, – с печальной улыбкой проговорил я и пожал плечами.
– Хорошо. Где бы ты сейчас хотел бы оказаться?
– На побережье, – не задумываясь, ответил я, – пустынный песчаный пляж. С мириадами небесных светил над головой. Лежать на остывающем песке и пялиться на свет давно почивших звёзд. И с тянущей негой в сердце размышлять о том, что мы состоим из тех же самых частиц, которые появились в момент большого взрыва. Или о прекрасной квантовой запутанности. Быть может, прочитать на память один из сонетов Шекспира в честь прекраснейшего создания, решившего разделить со мной это мгновение.
Повисла тишина. Это не было неловким молчанием. Скорее что-то вроде безмолвного умиротворения. Таинственно тёплого.
Давно забытое и потерянное чувство: момент запредельной близости душ. Далеко не каждая женщина или девушка обладает такой глубиной. И от осознания прикосновения к чему-то столь исключительному, становилось ещё волшебнее.
Я сжал крепче лежащую рядом и, полушёпотом, спросил:
– А нам точно придётся выбираться?
– Рано или поздно.
– Лучше поздно.
– Согласна, – ответила она и прижалась крепче.
Так, объятые нежностью друг друга, мы медленно провалились в сладкий мир грёз. Туда, где реальны самые смелые фантазии и мечты...
*Конец*
Ссылки(кликабельны):
Канал на Яндекс Дзен: http://dzen.ru/std
Канал в Telegram: http://teleg.run/stdtg
Группа в ВК: http://vk.com/stdpub
Профиль на Boosty: http://boosty.to/stdbst
Блог в Teletype: https://teletype.in/@stdtt
- Поблагодарить автора (или высказать свое «фи») вы можете материально, подписками, репостами, лайками и комментариями.
- Все имена и персонажи выдуманы/получены из космоса/созданы генератором случайных имен и персонажей. Все совпадения с реальностью случайны/концептуальны/параноидальны. Произведение не ставит себе цель оскорбить какие-либо расы/вероисповедания/сексуальные ориентации. Автор не несет ответственности за неверно истолкованные мысли/чувства/фантазии.
- Данное произведение (как и все остальные, написанные мною) не пропагандирует употребление запрещенных веществ, алкогольных напитков и никотиносодержащей продукции.
- Спасибо за внимание и до новых встреч :)