Как говорится, человек может бесконечно смотреть на огонь, воду и на то, как другие люди работают.
"Этот фильм, безусловно, принадлежит к числу картин, делающих» артхаусу «доброе имя. Хотя так называемое» женское кино" приобрело в последние годы дурную славу, чувственный и неторопливый дебют Элеонор Фоше достоин самой высокой похвалы. Это исследование материнства, это акт сотворения - новой жизни или прекрасного произведения искусства - буквально из ничего. Картина, столь же хрупкая и изящная, как и ее важный образный мотив, вышивка, повествует об искренней и сильной привязанности, какая только возможна между двумя женщинами."
"Молодая актриса Лола Наймарк, чья красота словно сошла с полотен прерафаэлитов, обладательница прекрасных огненных кудряшек - жива, непредсказуема и необыкновенно пленительна в своем экранном воплощении. Ее героиня, беременная 17-летняя Клер из маленького провинциального городка, чтобы избежать пересудов соседей принимает решение родить ребенка тайно, а затем оставить его. Безразмерная одежда и легкий корсет до поры до времени помогают ей скрывать правду от коллег по работе в супермаркете, а от мыслей о грядущих проблемах отвлекают увлеченные занятия по вышиванию. Но в супермаркете тайн не сохранишь, и рано или поздно Клер приходится отправиться на поиски новой работы.
"Девушка с ясными светлыми глазами, прозрачной кожей и милой очаровательной улыбкой… Жаль, что улыбка теперь редко появляется на ее лице… У девушки столько проблем и забот, что ей не до смеха и веселья. Юная 17-летняя Клэр беременна. И теперь перед ней стоит выбор – оставить ребенка или сделать аборт… Ребенка ей не больно-то хочется, а убить его страшно… Ко всему прочему, она бросила школу, мать ее вечно ругает, а парень, сделавший ей ребенка, только и может, что предложить денег на а*орт… И что бедняжке делать? Живот уже почти заметен, а денег на жизнь нет, и помощи ждать неоткуда… Зато у нее есть шустрый мопед, наушники с музыкой, есть подружка, знающая ее тайну, и самое главное: у нее есть золотые руки, умеющие держать иголку, есть душа, полная ярких узорчатых фантазий, и светлая голова, способная этим распорядиться. Клэр из тех людей, что способны созидать красоту…"
"Судьба приводит ее к Мадам Меликян, вышивальщице От Кутюр. У Мадам своя личная драма: в автокатастрофе она потеряла сына. Однажды она пытается покончить с собой, но по счастливой случайности Клер вовремя оказывается рядом. С этого момента развертывается прекрасная и тонкая история дружбы, доверия, исцеления и любви. День за днем, стежок за стежком, по мере того, как растет живот Клер, девушка и Мадам становятся все ближе и роднее друг другу. В этом фильме нет длинных монологов и пространных речей. Вместо них - простые, но эмоциональные визуальные образы и замечательная игра актерского дуэта. "
В этом ролике Клер вышивает на так называемой тамбурной вышивке.
"Кино, на самом деле, из разряда тех, которые люди часто называют "скукотища" и "нудятина", с одним предложением в полчаса, короче, артхаус.
Я не могу сказать, что осталась именно в восторге от просмотра, но кино, безусловно, особенное. Думаю, надо пересмотреть его еще раз, чтобы хорошенько прочувствовать детали.
Самое интересное и завораживающее, конечно, в фильме - это кадры, где героини вышивают. Речь, естественно, идет не о вышивке крестиком по схеме:-))
Они работают, как я выяснила, в особой французской технике, когда тончайшая ткань расшивается бисером и пайетками при помощи "люневильского" крючка (crochet de Luneville)."
Интервью с режиссёром фильма «Вышивальщицы» Элеонор Фоше.
— Важное место в Вашем фильме занимает искусство вышивания. Учились ли этому актрисы?
— Да, они учились у профессиональной вышивальщицы - это ее работы мы видим в картине и ее руки сняты на крупных планах. Актрисы даже специально не носили колец, что требовалось по одной из техник. Лола Наймарк, играющая Клер, научилась очень быстро. В эпизоде, когда ей нужно было разорвать вышивку, она очень нервничала и не хотела уничтожать прекрасную работу. Ее разорвала сама автор. Мы даже вздрогнули.
— Диалоги между Клер и Мадам довольно скупы, особенно в эпизодах их совместной работы. Что же есть такого особенного в вышивании, что оно способно так сблизить двух разных людей?
— В основном, две вещи. Во-первых, за вышиванием вы начинаете думать иначе. Руки делают монотонную, тонкую работу, а душа начинает мечтать. Для Клер это стало обретением своей природы, возможностью задуматься о будущем ребенке. В начале фильма ребенок для нее только помеха: она скрывает беременность, и чтобы отогнать мысли о нем, занимается вышивкой. Когда работа закончена, Клер, уже на последних месяцах беременности, воспринимает будущего ребенка гораздо более позитивно. Во-вторых, сам процесс вышивания, создания из нитей прекрасных вещей, помогает двум женщинам исцелиться и заново начать свои жизни.
— В картине заметен визуальный контраст между открытой природной средой городка, где живет Клер и утробной темнотой жилища Мадам, в котором затем она поселяется. Это сделано Вами намеренно?
— Да. Мне совсем не хотелось, чтобы природа была в фильме красивой декорацией для происходящего. Природа - это стихийная часть Клер. Ее неосторожная б*ременность указывает на то, что Клер слишком близка к своим основным инстинктам. В сцене в лесу она не боится своей кексуальности, даже будучи беременной. Мастерская Мадам стала для обоих своеобразным убежищем. Да, это и есть утроба, в которой растут и готовятся к новой жизни наши героини.
— Очень тёплый и светлый фильм. Грустный, как осень. Но именно той грустью, когда ты точно знаешь, что дальше будет все хорошо. Мое впечатление: умиротворение. От неспешности, некоей монотонности и тишины.
— В этом фильме я нашла то, что, пожалуй, является самым ценным для меня. Наконец-то кто-то решил воспевать искусство вышивки в кино и передать зрителю то неповторимое чувство, которое испытываешь, когда сидишь часами, склонившись над станком, погружённая в свой внутренний мир и мир тканей, ниток, бисера и бусинок. Это чувство приносит настоящее удовольствие и делает тебя абсолютно счастливой. Это своего рода ода интроверсии, и я знаю, что многим это может показаться странным.