Пожалуй, это действительно уникальная история, в своем роде, но в ней есть что-то особенное и даже обличительное для современного человека, который зачастую забывает как тяжело другим было тогда, да и сегодня... Эта старушка сама испытала много бед, но при этом сохранила радость к жизни и любовь к людям. Она не растеряла веру, а только преумножила её. Имя ее нам неизвестно, увы, но сама беседа сохранилась.
— Я часто помогаю нуждающимся и иногда слышу:
"Бабушка, зачем ты это делаешь? У них там, за углом, по Мерседесу стоит, а ты ведь отдаешь последнее с своей-то скромной пенсии."
Но что мне делать? Ведь моя пенсия, хоть и не велика, но достаточно хороша... пока могу, буду помогать. Кое-кто утверждает, что такие как я, помогая, портят нищих, потому что те перестают работать. Но я считаю, что лучше перебдеть и помочь кому-то, кто, возможно, и не в большой нужде, чем упустить шанс поддержать того, кто действительно в беде. Я не смотрю на лица, а просто помогаю.
Иногда те, кому не нужна помощь, сами отказываются. Они говорят:
"Бабуля, мы тут других обираем, а у тебя брать — грех; давай тебе лучше мы поможем".
Почему я все-таки помогаю?
Вспоминается, мне было семь лет, когда нас с семьей переселили в Германию. Жили мы в лагере для перемещенных лиц, условия были чуть легче, чем в лагере для военнопленных, но и там многие умирали с голода. Я была такой худенькой, как стручок, и никто меня не хотел брать в батраки. К счастью, и не брали. Я вставала в четыре утра, когда охранник на вышке уже уставал и плохо видел, протискивалась сквозь щель в заборе и шла в город просить хлеба. Весь день я просила, а вечером возвращалась, чтобы покормить маму и других, кто был с детьми в лагере.
Кончилась война. Назад в Польшу нас не пустили, отправили на Украину. Да ещё перед этим всё проверяли, не шпионы ли мы... Ладно. Приехали на Украину. А это сорок шестой год. Самый голод. Я до сих пор все помню, как люди на улицах лежали и умирали. Мамка моя начала с голоду пухнуть. А я опять — хожу да побираюсь. И вот... ведь сами там все из последних сил еле-еле тянули... а всё равно подавали! Кто свеколку подаст сахарную, кто угля в передник насыплет. Так мы с мамочкой и выжили. А если бы не подавали, нипочём бы не выжили... Так вот, с тех пор и я, — кто просит, я тому подаю. Знаю, что теперь другое время, что никто с голоду, слава Те, Господи, не пухнет — а всё равно. Не могу не дать. И хочу иногда не давать — а не получается.
И собак я тоже с тех времен люблю, с военных. Там, в лагере, один охранник был... дурной такой, не приведи Господь. Один раз взял и стал на меня собачищу свою натравливать... овчарку. Я со страху как упаду, как руками вот так вот закроюсь... А она, слышь, подошла ко мне, понюхала — и не тронула. Он ей — и так, и сяк, и усь-усь, и чего-то ещё по-ихнему... и даже сапогом ей под брюхо поддал. А она — всё равно... подходит, нюхает и хвостом виляет. Понимает, что перед ней дитя.
И мне действительно повезло, что нашлась такая умная собачка. Другая бы наверняка меня не пощадила, не смотря на мой маленький рост... Но теперь-то я собак просто обожаю... и никак не могу забыть ту особенную. Они ведь тоже меня любят — чувствуют всё на свете! Иногда мне кажется, что собаки по отношению к нам — это как мы перед Богом. Кое-что понимаем, но сути не улавливаем. Желаем помочь, но если что-то не по нам, то сразу в оборону — шерсть дыбом и грозный рык. Накормят нас — мы щенков в душе не чаем, радостно машем хвостами. Забыли покормить — и тут же отправляемся в поисках лучшей доли, у других дворов угождаем. Но потом возвращаемся, смиренно подползая, и умоляем о прощении.
А зачем нам печалиться? Что все такие сейчас недовольные? Почему мы всё жалуемся, с утра до вечера? Ведь, к примеру, у меня была замечательная жизнь. Были, разумеется, всякие моменты, но такие периоды радости случались, что я и не знаю, чем я заслужила такое счастье. И ты говоришь, что нищим не помогать? Как не помочь, когда у меня и так всего достаточно!
Монахиня София, 2018 г.
Зачастую эту историю публикуют под разными именами, но изначально она была опубликована в газете "Вечный Зов" с подписью "Монахиня София", которая и беседовала с этой старушкой.
Слава Богу за все!