—Ну вот и все. Егорка свободен, как ветер в поле. Кстати, а куда это он убежал? —глянула за занавеску. —Ну ничего, побегает и вернется.
глава 91
Лену словно холодной водой окатили. Вытаращившись на свекровь, она сжимала кулаки, но в душе теплилась надежда, что сейчас муж встанет, злобно скажет матери, чтоб она закрыла свой поганый рот, заберет дочку и поедет вместе с женой в Новгород. Но Егор сидел как в воду опущенный. Его потерянный взгляд был направлен на тарелку с супом, от которого воняло горелым. Понимая, что от мужа ничего не добиться, Лена рванула в комнату за дочкой. Влетев в спальню, она встала у кровати и развела руками.
—Где Надя?? Егор, где моя дочь?
—Гуляет, —весело отозвалась свекровь, —вся в мать! Такая же вырастет!! —расхохоталась она во все горло.
Лена выбежала к мужу и начала тормошить его, задавая один и тот же вопрос с криком. Егор как сидел, замерев от страха, так и продолжал изображать безмолвную статую.
—Да отойди ты от него! —Аня с силой толкнула невестку. —Что за привычка кидаться на Егора? Никак не пойму, Егор, тебе нравится, как она к тебе относится? Что молчишь? Скажи хоть слово.
Повернувшись к женщинам, парень сжал челюсти. Мать и жена стояли в ожидании ответа, каждая в свою пользу. Но Егор, привстав, резко рванул к входной двери и был таков.
—Куда! Без куртки!! —Аня хотела было побежать за ним, но Лена, вцепившись в ее кофту, дернула женщину на себя:
—Где мой ребенок? —прошипела она в лицо хозяйки.
—Да дрыхнет, забирай и проваливай, —с ухмылкой ответила Анна и ударила невестку по руке.
Лена отпустила женщину.
—Где спит?
—Во второй комнате, дурында. В отличие от тебя, я имею свою собственность с комнатами, а ты снимаешь чужое жилье...
Лена не стала дослушивать бред наглой тетки и поспешила во вторую комнату. Но и там она не обнаружила девочку.
—Я сейчас здесь всё разнесу!! —завопила Лена, на что услышала издевательский смех свекрови:
—Под одеялом ищи, рохля! Ха-ха!! Девка твоя мерзлячка! Пришлось двумя одеялами укрыть, чтоб согрелась и замолчала!
Лена откинула одеяла и увидела раскрасневшуюся Надю. Девочка спала, как сурок, медленно двигая губами.
—Фу! Чем от нее так пахнет!! —Лена подняла дочь и почувствовала ужасный запах, сравнимый со спиртным.
—Лечебным зельем!! —Аня не прекращала смеяться. —Не переживай, моим сыновьям это зелье помогало успокоиться и твоей помогло. Верное средство, но я тебе его секрет не раскрою. Если не заплатишь, конечно.
Лена заметила, что ребенок мокрый. Покрутив головой, не нашла пеленок. Набрав полные легкие спертого воздуха, она выглянула из спальни.
—Где ее вещи?
—Какие еще вещи? А-а-а, переодёвка? Так нету. Видишь, пришлось в простыню обернуть.
Лена только сейчас увидела, что дочь действительно завернута в простыню, сложенную в несколько слоев. Анна не стала больше издеваться над невесткой и дала ей другую, чистую простыню. Лена переодела девочку, завернула ее в одеяльце, бросила в сумку бутылочку и уехала в Новгород, послав всех к чертовой матери перед отъездом. После того, как за невесткой захлопнулась дверь, Анна плюхнулась на табурет, закинула ногу на ногу и вздохнула с облегчением.
—Ну вот и все. Егорка свободен, как ветер в поле. Кстати, а куда это он убежал? —глянула за занавеску. —Ну ничего, побегает и вернется.
Егор вернулся ближе к ночи. Рванув дверь на себя, завалился в сенях и заохал, так как сильно ударился головой о деревянную бочку, в которой когда-то солили огурцы. Старая рухлядь простояла здесь много лет, но никто так и не удосужился вынести ее на помойку. Аня прибежала на матерную ругань и была не удивлена тому, что сын еле ворочал языком.
—Напился, горе ты мое. А почему? —она помогла Егору подняться и повела его в кухню.
—Зза-ххо-о-те-ллось, —заикаясь, ответил Егор.
—Захотелось ему. Вот мне тоже хочется, да боязно. Что-то я последнее время чувствую себя, как разбитое корыто. То ноги ломит, то руки крутит. А так бы напилась вволю и радовалась жизни. Жалко, что Светка в Новгород умотала. Скучно без нее, спасу нету. Опять у нее что-то там случилось. Стоило съездить к знакомой на день рождения, так сразу беда какая-то приключилась. Умотала к черту на куличики, а ты думай, как там она.
—Ма-а-ам, плохо мне, —выдохнул Егор и у него начались рвотные позывы.
Анна быстро принесла таз из сеней, поставила его перед Егором, а сама села напротив, на лавку.
—И что ж мне с тобой делать, горемыка? То приезжаешь, говоришь, мол, жить тут остаешься, то убегаешь, как будто там медом намазано. Егорушка, наконец-то ты всё понял, потому что мама знает поболее твоего.
Егора полоскало так, что он не слышал ее слов. Всю душу вынуло долгое волнение, смешанное с местным самогоном. С кем пил Егор, он так и не сказал, да и мать не спрашивала. И так понятно – со Степаном, который начал частенько праздновать ежедневные выходные. Степа давно не работает. Слоняется по деревне, ищет калым, чтобы на водку хватило. Мать его уже не знает, каким богам молиться, чтобы сын взял себя в руки и начал жить по-человечески. Отчего Степан изменил образ жизни, никто не ведал. Неприкаянный парень повторял лишь одно:
—Меня никто не понимает.
Вот и Егор, нахватавшись от друга всякой ненужной информации о бытие, вцепился в эту же фразу, как клещ.
—Ложись, ложись спать, —Аня привела его в спальню и пыталась уложить на постель, но Егор повторял одно и то же:
—Меня никто не понимает…
***
Лена вернулась домой и сразу же набросила на мать. Юлия Потаповна выслушала, внимательно, а потом сказала:
—Ты связалась с никчемным человеком, а обвиняешь меня во всех грехах, —ее тон был ровным, даже равнодушным. —Посмотри на себя, в кого ты превратилась. Стала нервная, психованная, как будто у тебя жизнь украли. А ведь так и есть! Егор из тебя сотворил истеричку!
—Мама! Причем здесь он, когда ты не доглядела за внучкой!
—Замолчи и дай мне сказать. Я уже наслушалась твоих обвинений, теперь позволь высказаться мне. —опустив глаза на спящую внучку, Юлия сузила их. —Ты стала неадекватной, когда родила, но перед этим…
—Мама!
—Я прошу, —с нажимом заговорила мать, —не встревай.
Лена прислонилась спиной к стене и закатила глаза.
—Вспомни, какой ты была со Славиком.
—Он Стас, мама.
—Он и Стас, и Славик и еще бог знает кто. Друзья называли его Лехой и ничего, ему нравилось.
—Мам.
—С ним ты была спокойной, рассудительной. Не ссорилась со мной, не брыкалась и не позволяла себе говорить грубо с матерью. Лена, обрати внимание, что с тобой происходит. Услышь меня, наконец. Иначе станешь психически нездоровой, кидающейся на всех женщиной. Ребенка у тебя отберут, а сама попадешь в психушку. Верь мне, знаю, о чем говорю.
Лена уставилась на мать, приподняв одну бровь.
—Что ты сейчас сказала?