Массивные, дубовые двери военного госпиталя скрипнули и, подчиняясь тугой пружине, закрылись за Игорем. Прохладный ноябрьский воздух показался ему умопомрачающе свежим, содержащем в себе, что-то, чего он ещё не мог ни понять, ни осознать, но, безусловно, присутствующее в нём. Неведомое звенело в воздухе. Это нечто ощущалось каждой клеточкой организма… Что-то щемящее и в то же время восторженное, с еле заметной ноткой тоски и детских воспоминаний появилось, казалось, из ниоткуда, вместе со скрипом закрывающейся за ним двери. Сделав несколько шагов, он поднял голову, отчего шапка упала на землю, и засмотрелся на белоснежное облако, напоминающее корабль, подгоняемое, в своём бесконечном путешествии, по небосводу, солнечными лучами.
- Неужели на этом всё?! – Подумал Игорь, – Я смог?! – Не торопясь, он поднял шапку и, сделав ещё несколько шагов, сел на деревянную скамейку, слегка припорошённую снегом.
Кубанская осень, за редким своим исключением, ничем не отличалась от зимы – снег, выпавший за ночь, не имел никаких шансов пролежать до обеда и планомерно превращался в грязь на дорогах и в слякоть на тротуарах. Сквозь ряд голубых елей, высаженных вдоль, замощённого плиткой, выхода из территории краевого госпиталя и железную ограду ворот, врывалась какофония мегаполиса – гул машин, шелест разбрызгиваемой колёсами грязи и ругань, перепрыгивающих через лужи, пешеходов. Тишина была там, сзади… Четырёхэтажное грязно-жёлтое здание, с огромными колоннами и чёрными глазницами окон, казалось, смотрело на Игоря, раздумывая о правильности своего поступка выпустить Игоря на свободу.
- Господи, спасибо тебе, что не оставил, – он достал мятую пачку «Прима», вытащил сигарету и прикурив, с удовольствием затянулся.
- С ума сойти… Я почти потерял надежду, в то, что всему этому, – оглянувшись на здание, продолжил молчаливый диалог, сам с собой, Игорь, – наступит конец. Как же я давно мечтал об этом дне… Вот он… Господи, один ты знаешь, сколько мне пришлось пережить за это время, но я выжил, смог! Сломанные рёбра срослись, выбитые зубы можно вставить, а барабанная перепонка… Ну и что барабанная перепонка? Чёрт с ней – у меня ещё одно ухо есть! "Долг", "должен", как же долго и как же часто я слышал эти слова от всех, кто, не задумываясь о смысле слов, пытался добиться смирения… Долг отдан! Пошли вы все к чёрту, суки, – зло сплёвывая себе под ноги, попавшие в рот, частички табака, подвёл черту размышлениям Игорь. – Забыть всё, как страшный сон… Ненавижу военную форму… Хотя нет, не так – ненавижу своё состояние в форме – бесправное, безвольное, рабское… Никогда больше не надену! А с этим что делать? – Вытаскивая из вещмешка запечатанный конверт, переданный ему дежурным врачом госпиталя, с номером его воинской части в графе «Кому», подумал Игорь, – Плевать я хотел, на все распоряжения, отданные мне после выхода приказа о демобилизации и истечении календарного срока службы. Я больше никому не подчиняюсь! Почему я должен возвращаться в свою часть?! От звонка до звонка я отслужил! Даже дольше! Мой звонок, по календарю, прозвучал ещё полторы недели назад! Какие, к чертям, дембельские аккорды?! Кто скажет, что я не отслужил положенный срок?! Да, пошли вы все! – С этими словами, Игорь встал с лавочки, закинул вещмешок на плечо и, швырнув скомканный конверт в мусорку, направился в сторону ворот, – Засуньте ваш «Военный билет» куда захотите! Печать об увольнении тоже можете сами себе поставить! Я давным-давно обещал не сбегать, а выйти через КПП – я сдержал слово. Всё, прощайте!
Со стороны могло показаться, что военнослужащий торопится по каким-то неотложным делам, кроме того, кажущаяся уверенность солдата, в выбранном направлении движения только усиливала это впечатление. Быстрым шагом он вышел из территории госпиталя, миновал несколько проездов, пересёк улицу Октябрьскую и Мира, собирая, от опьянения свободой, ворох мыслей воедино, и только свернув на Красную, вдруг остановился… Стеной перед ним материализовалась мысль о том, что ему не просто некуда больше торопиться, а, в принципе, некуда идти.
- Ну и куда ты разбежался? – Игорю даже показалось, что этот вопрос он произнёс вслух. – Кому и где ты нужен? Ты забыл, что родители всё бы отдали, чтобы ты ещё пару лет не возвращался, а Надежда… Надя замечательно тусит по дискотекам и без тебя! Собственно, об этом в её последнем письме и было написано… – В растерянности и, скорее по инерции, он прошёл ещё около сотни метров и оказался на территории большого православного храма. – Всё, стоп! Нужно успокоиться и собраться с мыслями. – Бросив вещмешок на лавочку, Игорь достал сигарету и, шаря по карманам, в поисках коробка со спичками, нащупал маленькую Библию. Небольшая синяя книжица вмещала в себе всё самое ценное, что у него было все эти годы: пара засушенных цветов, полевой фиалки, несколько подснежников и чёрно-белая фотография Нади, в цветастой рубашке, на берегу реки.
– Как же давно это было, – произнёс Игорь, смахивая с фотографии упавшие снежинки, – как будто в прошлой жизни. Может быть, это ты помогла мне выжить? Ну как же так, ведь до дембеля оставалось всего несколько недель! Зачем было нужно это последнее письмо?
- Солдат! – Окликнула Игоря старушка в сереньком пальто и такого же цвета шерстяном платке, на голове, - Да, да, я к тебе обращаюсь! Что смотришь? Нельзя курить возле Храма!
- Прости, мать – не подумал. – Игорь, встал и взяв, за лямку, вещмешок, собирался уже закинуть его за спину уйти, но...
- Смотри на него- обиделся! Я тебя не обижаю. Я тебе говорю, что курить плохо, а курить возле Храма – грех! Ты понял меня, сынок? – Игорь молча кивнул. – А ты чего тут сидишь? Ждёшь кого?
- Да нет, я тут, - он запнулся, - отслужил, сижу, думаю…
- Чего ж ты думаешь, сынок?! Отслужил ведь! Дома мать, отец ждут! Девушка небось все глаза просмотрела, тебя выглядывая! А он тут расселся! Пойдём, пойдём! Бабка Катя тебя проводит. Тебе куда, сынок?
- Да я и сам не знаю, – опешил от напора старушки Игорь.
- Как это не знаешь? Где твои родители живут, где твоя любимая?
- Ааа... Вы об этом? Все в другом городе, поёжился Игорь, – недалеко от Краснодара, всего двести километров.
- Ну вот и хорошо, пойдём! – активная жизненная позиция бабы Кати не оставляла шанса на любое возражение.
Игорь послушно закинул вещмешок за спину и встал рядом.
- Ну, что стоишь, как вкопанный? Нам туда, – старушка махнула рукой куда-то прямо, – пошли, говорю, я тебе по пути кое-что расскажу…
За несколько минут, которые занял путь, до трамвайной остановки, он узнал о том, как ждала, с войны, юная Екатерина своего единственного Василия, как работала, как писала письма, как умерли близкие… И он вернулся! Без ноги, но пришёл к ней, вернулся живой! Вот, счастья-то было! Как выживали и берегли друг друга, больше сорока лет, и, то, как сейчас живёт и каждый день ждёт встречи на «том свете» с "милым Васечкой". В её коротком, ёмком рассказе была вся жизнь. Жизнь, пропитанная любовью! Ничего лишнего…
- Пришли, сынок. – Вернула к действительности Игоря бабушка. – Вот остановка, а вот и твой трамвай стоит, тебя ждёт… Ну иди, иди уже… И курить бросай, слышишь меня? Грех это! Свечка дьяволу… Всё, иди…
- Спасибо тебе, бабушка Катя, – произнёс Игорь, ускоряясь к стоящему на остановке трамваю, – до свиданья, берегите себя!
-Храни тебя Бог, сынок. – Услышал он в ответ и увидел боковым зрением, как бабушка Катя перекрестила его на прощанье…
_________________________________________________________________________________
От автора:
Есть несколько вопросов, которые периодически задаю сам себе, как минимум:
- зачем тебе это нужно?
- нужна ли твоя писанина ещё кому ни будь?
Если на первый вопрос ответ я могу попробовать найти и оправдать себя… Например: продолжаю своё повествование, одной из уже опубликованных книг; собираю информацию для следующей; пишу, чтобы не забыть или, наоборот, вспомнить, то ответа на второй вопрос точно нет, за что извиняюсь перед теми, кто дочитал, до конца.
Спасибо за прочтение. Буду раз за отзывы и комментарии...
Еще больше статей автора на страничке ВК https://vk.com/evgeny_kireev