— С невесткой, говорите, проблемы? Не хочет продавать папкину квартиру? Ничего, у нас методы... проверенные. Хоп, и квартирка продана.
Тесная комнатка с облезлыми обоями и единственным пыльным окном. За потёртым столом — двое: лысоватый мужчина в дешёвом костюме и холёная дама в очках.
— Значит, так, Ольга Александровна, — мужчина постучал ручкой по столу. — Мы всё берём на себя. Подписи-шмодписи, печати. Всё будет как родное. Главное — предоплата и доверенность.
— А это... нельзя будет потом отменить как-то обратно? Если вдруг она закажет экспертизы всякие. Я слышала есть какие-то грамота-логические. Или как-то так. — Ольга Александровна нервно теребила сумочку.
— Графологические, мадам. Обижаете! — усмехнулся риелтор. — Мы серьёзная компания. Наш девиз не "тяп-ляп". Наш девиз - "шито-крыто"! "Золотой ключик" называется. Слышали?
— Нет, не слышала я о вас...
— Ну так мы не для рекламы работаем, а для результата! Дела-дела, говорят за нас сами, — подмигнул он. — С невесткой, говорите, проблемы? Не хочет продавать? Ничего, у нас методы... проверенные. Хоп, и квартирка продана.
В коридоре послышались шаги. Вошла эффектная брюнетка с папкой документов:
— Олег Иваныч, вот договорчик подготовила. И доверенность...
— А может... — Ольга Александровна замялась. — Может, не надо? Всё-таки скандал будет...
— Скандал?! — риелтор хлопнул по столу. — Невестка-то ваша — эгоистка! А кто о вашей семье думает? Квартиру зажала, живёт с вашим сыном в хрущовке на окраине! Разве это справедливо? Когда можно жить достойно! Вы так жизнь и не попробуете никогда.
— Нет, но...
— Вот именно — нет! — он придвинул бумаги. — Подписывайте. Миллион двести комиссионных предоплаты — и через месяц квартира продана. Станете баснословно богатой! Честно, быстро, надёжно!
Ольга Александровна, дрожащими руками достала деньги:
— Это все мои сбережения...
— За результат надо платить! — брюнетка ловко сгребла пачки в пакет. — Распишитесь вот здесь... и здесь...
Через неделю Ольге Александровне позвонили:
— Срочно приезжайте! Покупатель горит!
Она примчалась в офис. Там её ждал "покупатель" — представительный мужчина в дорогом костюме:
— Готов дать не 12, а 14 миллионов! Но нужно срочно подписать кое-какие бумаги... Перевожу семью с севера, не на вокзале же нам ночевать.
— Какие? — растерялась Ольга Александровна.
— Да так, формальности... — он протянул увесистую стопку. — Вот тут... и тут...
Вечером того же дня раздался звонок из банка:
— Ольга Александровна? Поздравляем! На ваше имя оформлен кредит на шесть миллионов рублей!
— Что?! Какой кредит?! Я ничего...
— Как какой? Вот ваша подпись...
А утром пришли приставы:
— Ваша квартира в залоге у банка. Просим освободить помещение.
— Господи! — Ольга Александровна схватилась за сердце. — Что же я наделала...
Трясущимися руками она набрала номер "Золотого ключика". Телефон был отключён. Офис — пуст.
Вечером на пороге квартиры сына появилась зарёванная Ольга Александровна с чемоданом:
— Димочка... сынок... меня... меня из квартиры выселяют!
— Что?! — Дмитрий втащил мать в прихожую. — Как выселяют?
Ирина выглянула из кухни, увидела свекровь и окаменела.
— Я... я хотела как лучше! — разрыдалась Ольга Александровна. — Риелторы... они обещали... а теперь... теперь я без крыши над головой!
Она рассказала всю историю, давясь слезами. Ирина молча слушала, прислонившись к стене.
— Мама, — голос Дмитрия дрожал от ярости, — ты что натворила?!
— Простите... — Ольга Александровна упала на колени. — Простите меня, дети! Я... я во всём виновата!
Ирина медленно подошла к свекрови:
— Вставайте... мама. Будем думать, как быть дальше. Мы же одна семья.
****
Тесная однокомнатная квартира наполнилась удушающим напряжением. Каждое утро начиналось одинаково — со скрипа половиц под ногами Ольги Александровны, которая специально вставала в пять утра, гремя посудой на кухне.
— Ой, разбудила? — притворно сокрушалась она, когда заспанная Ирина выходила из комнаты. — Я тут просто решила пирожки с яичком к завтраку... Димочка их с детства любит!
— В пять утра? — Ирина старалась сдержать раздражение. — Мама, вы же знаете, что Дима только в три ночи со смены вернулся... Да и мне на работу.
— А я что? Я ничего! — Ольга Александровна всплескивала руками в муке. — Просто материнское сердце болит — исхудал мой мальчик на твоей постной диете! А ты и не замечаешь...
Дни тянулись невыносимо. Ольга Александровна методично захватывала территорию: её халат появился в ванной, её тапочки — в прихожей, её "фирменные" соленья заполонили холодильник и плавно оккупировали балкон.
— Ирочка, — вкрадчиво начинала она за ужином, — а давай я тебя научу огурчики мариновать? А то Димины любимые закончились...
— Спасибо, — цедила сквозь зубы Ирина, — на пенсии обязательно займусь.
— Займётся она! — фыркала свекровь. — Вот помру и будешь как сейчас — в магазине покупать!
Вечерами Дмитрий возвращался в атмосферу холодной войны:
— Дима, — жаловалась мать, — представляешь, твоя жена даже суп разогреть не может! Вчера мой борщ испортила — пересолила!
— Я не солила ваш борщ! — взрывалась Ирина. — Это вы специально пересолили, чтобы меня обвинить!
— Господи, да что ты такое говоришь! — Ольга Александровна хваталась за сердце. — Сынок, ты слышишь? Она меня во вредительстве обвиняет!
— Хватит! — рявкал Дмитрий, но через пять минут всё начиналось снова.
Последней каплей стала генеральная уборка. Ольга Александровна решила "навести порядок" в шкафу с вещами Ирины.
— Это что такое?! — раздался крик из комнаты. — Димочка! Иди сюда!
На кровати лежало старое папино пальто, которое Ирина хранила как память.
— Вы копались в моих вещах?! — задохнулась от возмущения Ирина.
— А как же! Я имею право знать, в каких условиях живёт мой сын! — Ольга Александровна потрясла пальто. — Это рухлядь надо выбросить! Развела тут... кормушку для моли!
— Не смейте! — Ирина выхватила пальто. — Это папино!
— Опять папа, папа! — взвилась свекровь. — А о живых подумать? Места нет из-за этого хлама!
— Мама! — рявкнул Дмитрий. — Прекрати!
— Ах так?! — Ольга Александровна схватилась за сердце. — Значит, я теперь враг? Я, которая ночей не спала, растила...
Она осеклась, побледнев. В глазах появился испуг:
— Ой, что-то мне нехорошо...
— Мама? — Дмитрий подхватил оседающую мать. — Ира, валидол! Быстро!
Через час, когда Ольга Александровна лежала на диване с компрессом на голове, пришло сообщение из банка. Ирина первая увидела его на экране телефона свекрови:
"Напоминаем о просроченном платеже по кредиту. Завтра передаём дело в суд. Квартиру выставим на торги."
Она долго смотрела на фотографию отца, стоящую на полке. "Доченька, сердцем чувствуй..." — словно прошептал его голос.
Ирина решительно прошла в прихожую, сняла с крючка связку ключей:
— Мама, — тихо позвала она. — Вот, возьмите. Это от папиной квартиры. Живите там... сколько нужно. А если понадобится, то и продадим её, чтобы ваши долги раздать. Вы правы - думать надо о живых здесь и сейчас, а не хвататься за прошлое.
Ольга Александровна приподнялась на диване: — Ты... правда?
— Правда, — кивнула Ирина. — Папа учил меня прощать. И... и помогать близким. Даже если я с ними не во всём согласна.
Глаза свекрови наполнились слезами: — Прости меня, доченька! Я же... я ведь как лучше хотела... А получилось...
Она осеклась, судорожно вздохнула: — Господи, что же я наделала! Ты... ты готова пожертвовать самым дорогим, что у тебя осталось от отца, ради меня? Той, кто травила тебя, унижала, пыталась отнять эту же квартиру?!
Ольга Александровна сползла с дивана на колени: — Нет! Нет, доченька, не надо! Ничего не продавай! — она схватила Ирину за руки. — Я... я только сейчас поняла... Боже, какой же я была слепой дурой!
— Мама, встаньте, — Ирина попыталась поднять свекровь.
— Не встану! — Ольга Александровна рыдала, размазывая слёзы по лицу. — Ты... ты настоящая! А я... я всё твердила о семейных ценностях, а сама их топтала! Твой отец... он воспитал удивительную дочь. А я... я чуть не разрушила всё своей жадностью!
В этот момент в квартиру ворвался Дмитрий:
— Что случилось?! Мама?! Ира?!
— Сынок, — Ольга Александровна подняла заплаканное лицо, — у тебя удивительная жена. Береги её. Она... она настоящая. Не то что я...
— Мам, ну что ты...
— Нет, дай договорить! — она встала, опираясь на руку Ирины. — Я всю жизнь считала, что главное — деньги, положение, что скажут люди... А настоящие ценности были рядом! Вот они — любовь, прощение, семья!
Вечером того же дня Ольга Александровна переехала в папину квартиру. Ирина сама помогла ей разобрать вещи, развесить шторы, расставить посуду.
— Странно как-то, — прошептала свекровь, оглядывая комнату. — Вроде просто стены, а такая энергетика... Теплом веет.
— Это папа, — улыбнулась Ирина. — Он всегда говорил, что дом — живой. Что он всё помнит, всё чувствует. Он здесь сейчас, с нами. С вами.
— А я-то... я ведь хотела всё это продать, разменять на бумажки... — Ольга Александровна прижала руки к груди. — Прости меня, Павел Сергеевич! — она подошла к фотографии на стене. — Ты дочь вырастил... настоящего человека. А я... я чуть не разрушила всё.
Прошла неделя. Ольга Александровна устроилась в кофейню возле дома подрабатывать приходящим бухгалтером и как-то зарабатывать. Каждый вечер она звонила детям:
— Ирочка, может, зайдёте на пирожки? Я тут научилась новый рецепт...
— Мам, ну какие пирожки в десять вечера! — смеялась Ирина. — Лучше вы к нам завтра на обед приходите. Мы вас сами угостим!
В субботу, когда вся семья собралась за столом, раздался звонок.
— Ольга Александровна? Следователь Петров, уголовный розыск. Мы задержали банду чёрных риелторов, включая всех сотрудников "Золотого ключика" при попытке отмывания наличных денег. Ваше дело передано в суд, кредитный договор будет признан недействительным. Квартира останется у вас, можете теперь спать спокойно.
Она опустилась на стул, не чувствуя ног:
— Неужели... неужели всё закончилось?
— Мама, это же прекрасно! — обнял её Дмитрий.
— Нет, сынок, — она покачала головой. — Не всё прекрасно. Я... я ведь до сих пор не попросила прощения. По-настоящему.
Ольга Александровна встала, расправила плечи:
— Ирочка, дочка... Прости меня. Не за квартиру — за всё. За то, что не видела, какое золотое у тебя сердце. За то, что мерила всё деньгами. За то, что... что не стала тебе настоящей матерью, когда ты в этом так нуждалась.
Она достала из сумки конверт:
— Вот, первая зарплата. Тут немного, 27 тысяч. Начинаю отдавать долги. И не спорь! Это дело принципа.
— Мама, — Ирина прижалась к свекрови, — вы уже всё отдали. Своим раскаянием. Своей любовью.
— Знаете что? — вдруг сказала Ольга Александровна. — Давайте съездим к Павлу Сергеевичу? Я... я хочу поговорить с ним. Попросить благословения. Теперь, когда я наконец поняла, какое сокровище он нам оставил.
Они стояли у могилы втроём. Ветер шелестел листвой, солнце золотило буквы на памятнике.
— Папа, — тихо сказала Ирина, — ты был прав. Главное — чувствовать сердцем. И тогда любая беда отступит, любая рана заживёт. Правда, мама?
— Правда, доченька, — Ольга Александровна смахнула слезу. — Теперь я это точно знаю.
ДРУЗЬЯ, ПОДДЕРЖИТЕ АВТОРА РЕАКЦИЯМИ - ПОСТАВЬТЕ ЛАЙК И НАПИШИТЕ ВАШЕ МНЕНИЕ О РАССКАЗЕ В КОММЕНТАРИЯХ. СПАСИБО!
ДРУГИЕ МОИ ИНТЕРЕСНЫЕ ИСТОРИИ: