– Не хами матери! – резко выкрикнула свекровь. – С каких это пор я должна отчитываться перед тобой за сделку с собственной недвижимостью? – Настю она во время этой перепалки намеренно игнорировала.
Невестка во все глаза смотрела на маму мужа. В голове вместо упорядоченных мыслей крутился мем, который уместнее было вложить в уста не очень умной и наглой школоте младшего пубертатного возраста: «Ачотуттакова?» Потому что ну не могла здравая и адекватная женщина сделать то, что сделала Елизавета Максимовна.
– Мам, что значит «продала дачу?» Ты в своём уме? – Никита вытарыщив глаза смотрел на мать.
— А что тут такого? – она вздернув подбородок глянула на сына.
– Ничего, что в эту твою недвижимость мы вложили чёртову тучу средств, притом вообще не отдыхая в прошлый сезон даже в выходные? Мам, я даже не знаю, как это назвать! Форменное кидалово. И от кого? От родной матери!
– Ну вот что! Я тут не собираюсь выслушивать от тебя обсуждений своих действий! Да, продала, чтобы купить машину… – Мать победно посмотрела на Никиту. – Мне надоело по малейшему поводу обращаться к тебе с просьбами отвезти по моим делам, а ты ещё при этом кочевряжился!
– Мама, я не кочевряжился! У меня семья, дети, жена – им тоже всё время куда-то надо, и не из каких-то прихотей, а всё по делу.
– Ну да, — хмыкнула Елизавета Максимовна. – А у матери, конечно же, «прихоти». В общем всё! Закончили обсуждение. – Она открыла дверь своей «Мицубиши», села за руль, завела двигатель и тронулась с места, оборвав любую возможность хоть о чём-то договориться с детьми.
Взбешенный Никита не собирался оставлять это дело без последствий. Как, впрочем, и Анастасия. Даром что она промолчала. Но зря свекровь приняла это молчание за беспомощность…
***
После свадьбы Настя и Никита сразу обзавелись жильем. Своя собственная «двушка» молодой семье казалась верхом блаженства. Потом пошли дети, но вопрос о расширении не стоял.
Вот только дети разнополые росли, старшей, Анютке, исполнилось девять лет, и девочка скоро должна была превратиться в девушку. Ширма в их с братом общей детской, разделяющая комнату на две части, становилась с каждым годом всё более неактуальной.
— Нужно расширяться, — заявила как-то Настя мужу, уложив детей.
— Ипотека? Это же на десятилетия… — протянул Никита, но в душе он понимал, супруга права.
— Я все просчитала, — Настя воодушевленно стала рассказывать мужу свой план. – Продадим нашу двушку, этих денег хватит на хороший первоначальный взнос. Остальное в ипотеку, но выходит не так и дорого. Если напрячься, лет за пять все выплатим!
— Придется немного поужаться, но ты права, — согласился муж, взвесив все «за» и «против».
– Никит, не сходи с ума! – воскликнула мать, услышав про планы супругов. — У вас двушка в сталинском доме – она мало чем уступает по площади этим новомодным трёшкам в новостроях!
— Но детям нужно не только место, но и уединение, — попытался отстоять свою позицию Никита.
— Чушь, предлагаю идею лучше. У меня, вон, дача стоит.
Никита закатил глаза. То что мать называла громким словом «дача» было не более чем летним домиком, продуваемым всеми ветрами. Так, четыре доски и крыша.
— Не кривись, этот дом еще нас с тобой переживет, ему только ума приложить нужно. Сделайте с Настей там ремонт и все, я на все лето буду уезжать туда, а вы ко мне сможете детей отправлять. Все лучше, чем толкаться в пыльном городе, — мать с видом победительницы смотрела на сына.
— Опять же, свежий воздух, комфортное проживание, фрукты-овощи-ягоды со своего участка, а не эта сплошная химия из сетевых магазинов… Давайте, а? – стояла на своем мать.
– Мам… – Никита крепко почесал в затылке. – Привести твою (он специально, с усилием выделил слово «твою» голосом) дачу в божеский вид – это, считай, с нуля дом построить, — Никита выразительно посмотрела на мать.
— Сынок, ты же строитель, неужели не справишься? — мать ласково посмотрела на Никиту.
— Справлюсь, но учти, вбухать туда придётся ой-ё-ёй! Да и отпуск у нас тогда накроется! Представляю объём работ и денежных средств. Хочешь, прямо сейчас вчерне смету набросаю?
– Ну набросай, — легкомысленно согласилась мама.
Никита недолго сидел над расчётами, и скоро протянул матери лист, наполовину исписанный торопливыми строками. С итоговой суммой, подчёркнутой жирной чертой.
– Учти, что здесь посчитаны материалы средней ценовой категории, – сказал он, видя вытянувшееся лицо матери.– Если брать элитные, то накинь еще процентов двадцать тридцать. Ну а бюджетные – столько же отними. Что бы ты выбрала?
Он нарочно сформулировал вопрос в сослагательном наклонении. Давая понять, что мамину авантюру не одобряет. Но сбить с толку Елизавету Максимовну было нелегко.
– Я выбрала БЫ (она тоже подчеркнула своё «бы») вариант чуть дороже среднего. Для улицы что-то долговечнее, для отделки внутри можно и дешевле. Да не то ты считаешь, кстати, сына! Упор нужно сделать на достижениях цивилизации! Воду подвести и септик поставить – а то муниципальная комиссия уже была, штрафом грозилась, если дальше сливать отработанную воду в овраг за задним забором. Да котёл хороший… ведь если вода будет, тогда и отоплением можно будет пользоваться хоть круглый год. Благо от основной магистрали только пять-шесть метров траншеи и труб протянуть к дому.
– Так. Подожди… – Никита снова склонился над листом, что-то зачеркнул, что-то вписал, потом распрямился. – Ну вот – он протянул наспех подкорректированную смету.
– Дурные предчувствия у меня, Никит, – поделилась с мужем вечером своими сомнениями Настя. – Что-то мутит твоя мама…
Никита поднял голову от листка бумаги, на котором начал производить детальные расчёты, и непонимающе посмотрел на жену.
– Что не так?
– Да всё не так! Смотри, сейчас апрель. Значит, к работам на маминой даче предстоит приступать уже через месяц. Это не считая нашей постоянной «трудовой повинности» на грядках и в теплице. Которая меня… в последнее время, просто достала!
— И что тебя смущает? – не понял супруг.
— Год был напряжённый и у меня, и у тебя, я отдохнуть на море хочу, а не горбатиться в огороде, но из-за плана твоей мамы теперь от любого отдыха нужно будет отказаться, — Настя надула губки.
— Так ведь это все временно, зато потом как будет здорово! Своя дачка, банька, шашлычок по выходным – красота!
— Не будет, нам все равно нужно покупать квартиру. Дача что? Это место летнего отдыха, а жить-то остальное время в двушке как?
Настя была уверена, будь жив сейчас свёкор, Данила Петрович, он бы аппетиты своей супружницы поубавил. Умел он это делать. Но обширный инфаркт унёс Настиного второго отца два года назад.
Со свекровью у девушки не сложилось ещё до свадьбы. Свекровушка так и не смирилась с тем, что сын выбрал её – явно недостойную такого золотого мальчика, как Никита. При том у самого Никиты никаких претензий к жене не было.
— Не верю, что она ради нашего блага старается, — Настя поджала губы.
Муж нахмурился, став в этот момент очень похожим на Елизавету Максимовну.
– Давай не будем приписывать маме каких-то ужасных намерений. Можно, в конце концов, в этом году разделить обязанности. Мы займёмся реконструкцией, а мама уж так и быть – пусть возится со своими посадками! – предложил он, как ему тогда казалось, весьма неплохой компромисс.
На том и порешали. Сверились с долгосрочным прогнозом погоды, и запланировали начать дачную эпопею сразу после Дня Победы.
Сумма ремонта выходила внушительная, потому Настя настояла, чтобы и свекровь подрастрясла мошну и вложила не менее трети суммы, потребной для закупки стройматериалов.
— Не хочу шиферную крышу, нужно делать хорошую металлочерепецу, — решительно заявила свекровь.
— Мам, но это же получается дороже. Да и зачем, у тебя хорошая крыша, отец менял ее три года назад, — Никита пытался урезонить мать и поумерить ее аппетиты.
Необходимость дополнительных вложений очень расстроила Елизавету Максимовну. Она попыталась было отбояриться – но тут уже Настя, «ночная кукушка» её, дневную, «перекуковала». Убедила Никиту любым путём заставить маму не хитрить, а вкладываться в дело честно!
Убогий садовый домик, у которого до супружеской четы свекров как-то всё не доходили руки, стал медленно, но верно, преображаться. Правда, Елизавета Максимовна подняла вселенский плач после того, как для завоза материалов пришлось разобрать часть ограды, а главное (и о ужас!) убрать из планов высадить аж шесть грядок! Именно во столько обошлись подъездные пути – а ими предстояло пользоваться практически весь сезон… который совпал с сезоном строительства.
— Так, все, я устала, мне нужен отдых, — заявила мать в середине лета.
— Поздно, — усмехнулся Никита, — назвалась груздем… Как говорится.
— Нет, решительно не могу больше. Поеду на недельку-другую к Любаше. Она меня давно зовет отдохнуть.
Любаша, тетя Люба – родная сестра свекрови, жила в Новороссийске.
— Хорошо вы устроились, сами, значит, будете на море загорать, отдыхать, а на меня еще и огород ложится? – возмущалась Настя.
— Ничего, ты молодая, у тебя сил куда больше, а я так не могу, — свекровь поправила выбившуюся прядь.
— А ничего, что из-за вашей затеи с домом я и дети без отпуска осталась, так еще и в кредиты влезть пришлось, с которыми лет пять раскидываться придется? – невестка была готова покусать свекровь.
— А ничего, что ради тебя же с детьми стараюсь? – парировала женщина. – Прям, смотрите, не потерпишь одно лето!
Никакие увещевания не помогли и свекровь, как и планировала, отбыла в гости к сестрице.
— Вот же… Это нечестно, — Настя не находил слов. – Мне эта ее дача двойным боком вылезает, теперь я еще должна и грядки ее обихаживать.
— Настюш, ну это же временно, мама всего на недельку, — Никита успокаивал жену как мог.
Ремонт дома продвигался не так активно, как хотелось. Кроме фундамента, пришлось полностью менять северную стену дома. Установка котла тоже спровоцировала дополнительные траты.
— Никита, я еще на недельку задержусь, — отчиталась мать сыну через две недели отсутствия.
— Мам, так-то Настя тоже все не успевает, — он уже представил, какую истерику закатит жена, услышав про мамино решение.
— Ты пойми, я у сестры не была двести лет, мы хотим подольше пообщаться, мы соскучились, — твердила женщина в трубку.
Никита знал, что мать лукавит. Не такие и тесные отношения были между сестрами, просто Елизавета Максимовна решила «спрятаться» от стройки в тепленьком местечке.
Свекровь явилась к началу сентября, отдохнувшая, загоревшая и полная сил и энергии.
— Какие же вы молодцы, — неустанно твердила она, обходя свои владения. – Ой, и заборчик в палисаднике поменяли, а то у меня руки никак не доходили, — обрадовалась она.
— Мам, посмотри, какая мангальная зона получилась. Кстати, даже мастера нанимать не пришлось. Я сам все сделал, — похвалился сын.
— Какой ты у меня молодец, — почти прослезилась женщина.
Дом был практически готов, оставались небольшие косметические работы во дворе, но это уже весной. Зато теперь в доме можно будет не только летовать, но и зимовать.
— Никита, звонила тётя Марина, на рынке форель по дешевке выкинули, меня нужно срочно свозить, — мать почти кричала в трубку. – Через пять минут буду готова, подъезжай ко мне, жду!
— Мам, какая форель? Сегодня у Ани выступление, они этот концерт всю осень готовили, я не могу пропустить, — решительно заявил сын.
— Что значит «не мог?». А мать, значит, голодная должна оставаться? Или ты думаешь у меня денег много, покупать рыбу в три дорога?
— Так сколько тебе нужно этой рыбы на одну тебя? Я больше бензина прокатаю, пока мы долетим до твоего рынка. Он же у черта на рогах, плюс пробки!
— Тебе наплевать на мать! – возмутилась женщина.
— Хорошо, я тебя свожу, но после концерта, — сдался сын.
После концерта он, как и обещал, подъехал к материному дому.
— Жду у подъезда, — сообщил он в трубку.
— Уже не надо! – сердито буркнула женщина в ответ.
— Что случилось? – не понял сын.
— Сама съездила. На автобусе. Привезла две рыбки, поднимись, одну вам отдам, пусть Настя посолит, — распорядилась женщина.
— Не злись, в другой раз обязательно тебя свожу, — пообещал сын, примирительно чмокая мать в щеку. – Слушай, а давай новогодние праздники проведем на даче? Даром что ли там все лето горбушку гнули?
Сын улыбаясь смотрел на мать. Та под его взглядом как-то неестественно съежилась.
— Ой, да далась тебе эта дача зимой? Вот весна придет, доделаем все во дворе и тогда уж… — от злости и раздражительности не осталось и следа.
— Ладно, как скажешь, — согласился Никита.
***
— Не понял!
В первые секунды Никита подумал, что ошибся домом. Но нет, новенькая иномарочка действительно стояла возле ворот их дачи.
— Может к соседям гости приехали, и машину поставить было негде? – неуверенно высказалась Настя. Темные окна в соседских домах говорили о провальности этого вывода. Зато в окнах их дома свет как раз горел.
Решение съездить на дачу было спонтанным. Просто Настя перед Новым годом решила сменить гардины на карнизы, а перфоратор и дрель после летнего ремонта так и остались лежать на даче.
То, что последовало далее, больше напоминало сцену из какого-то фильма.
— Мама, что все это значит! – кричал Никита, едва переступив порог материной квартиры.
Перед глазами до сих висела немая сцена. Он с Настей открывает дверь дачи, а там… чужие дети бегают по дому и какая-то женщина в бигуди готовит праздничный ужин.
— Еще хорошо, что мужик адекватный попался, другой мог и по шеям надавать, — возмущался сын.
— А какого черта ты вообще без спроса поволокся на МОЮ дачу? – визжала мать. – Разве не знаешь, что разрешение спрашивать нужно?
— Я все лето горбатился, в кредиты влез, чтобы теперь чужие люди могли пользоваться всеми благами цивилизации? Нет, так не пойдет! Или ты возвращаешь нам все до рубля или…
— Ну что? – с вызовом поинтересовалась мать, вздернув подбородок.
— А то, — заявила вдруг Настя, на которую Елизавета Максимовна до сих пор не желала обращать внимание. — Все чеки на покупку стройматериалов хранятся у меня! Как и договор с теми ребятами, что лили и укрепляли фундамент! Так что ваше участие, Елизавета Максимовна, выражалось только в моральной поддержке.
– А…к… как это моральной?! – захлебнулась негодованием свекровь. На сына она смотреть избегала вообще, обращалась теперь только к Насте.– А полностью оплаченное МНОЮ перекрытие крыши? Стропила, металлочерепица?!
– А договор заключала опять-таки я. И деньги…ваши деньги… внесла от своего имени. Так что не докажете! А доказывать придётся. В суде! – Настя тоже решила быть наглой.
Елизавета Максимовна беспомощно перевела взгляд на сына, стоящего с каменным лицом (только побелевшие крылья ноздрей раздувались) – и будто сдулась.
— На родную мать в суд? – свекровь сощурила глазки. – Хорошую, сынок, ты себе женушку нашел.
— Не хуже тебя, — парировал тот.
До суда дело, правда, не дошло. Как выяснилось, Елизавета Максимовна неплохо «наварилась» на продаже дачи. Денег вполне хватило на компенсацию сыну и снохе всех вложенных средств. Отдавать не хотелось, но пришлось.
— Сынок, я здесь участок купила, — мать сверкала от счастья, как будто и не было истории с дачей. – Там, правда, кроме строительного вагончика ничего нет, зато вид какой!
— Мам, чего тебе надо? – Никита уже догадался, что последует дальше.
— Так это, ты же строитель, давай вы с Настей на этом участке дачку построите. Сам посуди, какая детям будет благодать… Сынок, сынок!
Никита не дослушал, бросил трубку…