Под противный голос свекрови Дарья укладывала свои вещи и вещи детей в чемодан.
— Дашенька, девочка, — сочувственно говорила Берта, — если бы ты только знала, как я переживаю за всё случившееся. Если бы ты только знала! Ведь за те двенадцать лет, что ты и Денис вместе, я к тебе так привязалась.
«Глаза бы мои тебя не видели, — думала при этом Берта. — Как я устала притворяться хорошей свекровью. Но наконец-то мои мучения закончились. И я своего добилась. Ты уходишь из моей семьи и уходишь навсегда. А самое главное, что ты даже не подозреваешь, кто в этом виноват».
— Как я теперь стану без тебя и без своих любимых внучек жить? — продолжала причитать Берта. — Ума не приложу.
«А вы хитрая, Берта Юрьевна, — думала Дарья, собирая свои вещи и вещи детей и слушая свекровь. — Хитрая, но недогадливая. А вот интересно, чтобы вы говорили, если бы знали, что мне всё известно? Наверное, вели бы себя иначе. И не было бы ласковых слов утешения и поддержки.
Думаете, что всю эту неделю, которую ваш сын и мой муж дал мне на сборы, я ничего не делала? Надеетесь, что сидела сложа руки? Ошибаетесь. За то время, как неделю назад Денис уехал на месяц в командировку, я провела своё расследование и всё выяснила.
И мне известны имена всех, кто участвовал в этом заговоре против меня. Я знаю каждого, кто разрушил мой брак. И вы, Берта Юрьевна, одна из них. Более того, вы — главная!
Каждый получит то, что заслужил. И моя месть будет адекватной тому, что сделали вы со мной.
Я знаю, что адекватно мстить можно, только если знаешь самые уязвимые места того человека, которому хочешь отомстить. И мне известны уязвимые места всех вас.
Ваше уязвимое место, Берта Юрьевна, это ваш сын и мой муж Денис. Который скоро станет моим бывшим мужем.
Но он ещё приползёт ко мне на коленях и будет умолять о прощении. Но до этого вы пожалеете, что стали его матерью!»
— И мне очень жаль, — продолжала жалобно причитать Берта, — что вы с Денисом решили расстаться. Очень! Тем более вот так, тяжело! Я бы даже сказала, грубо!
«Ничего вам не жаль! — думала Дарья. — Наоборот! Вы счастливы, что так случилось. Потому что Денис выписался из этой вашей квартиры. Он теперь зарегистрирован у другой женщины. На которую он променял меня и у которой есть от него ребёнок».
— Что поделаешь, — грустно вздохнув, произнесла Дарья, — такова жизнь. И теперь мне и детям приходится собирать вещи и навсегда покидать эту квартиру.
«Но прежде чем я отомщу Денису, я отомщу вам, Берта Юрьевна, — думала Дарья. — Но и вы будете не первой, на кого обрушится мой гнев. До вас и до Дениса будут ещё двое».
— Мне и в голову не могло прийти, — возмущалась Берта, — что Денис выгонит тебя и детей из своей квартиры.
— Так решил ваш сын, Берта Юрьевна, — сухо ответила Дарья. — И решение это его было для меня полной неожиданностью. Вы правильно заметили, что мы уже двенадцать лет вместе и у нас есть две дочери, но я ничего, абсолютно ничего не замечала. Вы говорите, что для вас это было неожиданностью? Это правда? Неужели вы тоже ничего подозрительного не замечали?
— Клянусь, доченька!
— Я верю вам. И для меня это тоже было неожиданностью. И сейчас именно это более всего меня и беспокоит.
— Что «это»?
— Неожиданность, Берта Юрьевна! Более всего меня всегда настораживает неожиданность. Она беспокоит даже больше того, что Денис и я расстаёмся. Ведь ничто не предвещало такого поворота. Вы согласны?
— Я согласна. Ничто не предвещало.
— Вот это-то и странно. Но...
Дарья замолчала и задумалась.
«Как же ты мне надоела, — подумала Берта, — скорее бы ты собрала вещи и свалила отсюда куда подальше. Глаза бы мои тебя не видели».
— Ты что-то хотела сказать? — спросила свекровь после недолгой паузы.
— Я хотела сказать, что разберусь с этой неожиданностью, — ответила Дарья.
Голос невестки показался свекрови угрожающим, и она немного занервничала.
«Разберётся она! — подумала Берта. — Как бы эта наивная простота, разбираясь, дров не наломала. А что? От избытка чувств всякое может случиться. Надо выяснить, что она задумала».
— Разберёшься? — делая большие глаза и удивлённое лицо, спросила Берта.
— Выясню, как такое могло случиться, что за всё это время ни я, ни вы, ни вообще кто-либо другой ничего не замечали. А ведь Денис и его эта женщина, они, как он сам сказал, уже три года любят друг друга. Три года. И у них есть ребёнок. А я и про ребёнка, и про эту женщину до сих пор ничего не знаю.
— И я тоже не знаю, — сказала Берта.
— И это очень странно! — строго ответила Дарья. — Очень странно.
Дарья и её свекровь Берта Юрьевна разговаривали в гостиной. Дарья укладывала в чемоданы вещи, лежавшие на диване, а Берта сидела в кресле.
Кроме них в гостиной были ещё двое: Генрих (друг Дениса) и Ирма (подруга Дарьи).
Генрих и Ирма сидели за столом.
— Никто ничего не замечал. И никто ничего не знал, — сухо произнёс Генрих. — Даже я, его лучший друг.
«Всё ты знал, — подумала Дарья, — знал, что Денис встречается с другой и что у него есть сын от неё. Четыре года назад, когда ты начал ко мне подкатывать, я отшила тебя. А ты разозлился. И поклялся, что разведёшь меня с Денисом. И ты своего добился.
Я точно знаю, как именно буду мстить тебе. Потому что и твоё слабое место мне тоже известно. Твоё слабое место, Генрих, — это твоя жена. А точнее, твоя к ней ревность. Поэтому, Генрих, готовься к тому, что у твоей жены скоро появится другой. И она уйдёт к нему. Ты, Генрих, у меня будешь вторым в очереди. Но прежде чем я проучу тебя, я накажу ту, ради которой Денис меня предал».
— И я хочу, Даша, чтобы ты знала, — продолжал Генрих, — что и я тоже, как и Берта Юрьевна, очень переживаю из-за случившегося.
— Ты — честный человек, Генрих, и верный друг. Я рада, что в такую трудную для меня минуту ты рядом со мной.
— И я буду всегда рядом! — воскликнул Генрих. — Как он мог? Нет, ну как он мог? Я тебе честно скажу, Даша, хоть Денис мне и друг, но этот его поступок я не одобряю. И я это не только сейчас, но и в лицо ему скажу.
— Это уже ничего не изменит, Генрих.
— А это вне зависимости, — ответил Генрих. — Вне зависимости. Я ему всё равно скажу. И дело даже не в том, изменит это что-то или нет, а я хочу, чтобы он знал моё отношение к этому его поступку.
Я был свидетелем на вашей свадьбе, Даша! Я желал вам счастья. Я не сомневался в том, что вы с Денисом — прекрасная пара. И всем нашим знакомым я приводил вас в пример. Как идеальную пару. Вы так подходите друг другу.
— Подходили, — уточнила Дарья.
— Пусть так, — согласился Генрих. — Но хочу, чтобы ты знала, Даша, что за эти двенадцать лет ты тоже стала мне другом. И пусть ты теперь не вместе с Денисом, но моё к тебе хорошее отношение неизменно. И если тебе и твоим дочерям вдруг нужна будет моя помощь, обращайся.
— Спасибо, Генрих. Обязательно обращусь.
— И я тоже! — горячо воскликнула Ирма. — Я тоже всегда приду к тебе на помощь.
«Ну как же без тебя, — подумала Дарья, — ведь это к тебе ушёл Денис. И это с тобой он все эти три года встречался втайне от меня. И это от него у тебя сын, а не от неизвестного мне мужчины, в чём ты меня постоянно убеждала. С помощью Берты Юрьевны и Генриха ты разрушила мой брак, Ирма. За это я разрушу твой.
И не просто разрушу. Денис тебя бросит и скроется в неизвестном направлении, а тебя посадят за мошенничество. А твоего ребёнка отдадут на воспитание в какое-нибудь государственное учреждение. И вот тогда я приду к тебе на свидание и скажу, что это всё сделал я.
Ах, какая сладкая месть. Кто-то, наверное, скажет, что так поступать нельзя, что это безнравственно. А кто-то, наверное, скажет, что месть не облегчит мои душевные страдания.
И я соглашусь с ними. Нельзя так поступать. Но если очень хочется, то можно. И даже нужно. Иначе душевные терзания просто не позволят мне продолжать счастливо жить дальше. Так что у меня есть только два выхода. Или душевные терзания, или счастливая жизнь. И я выбираю счастливую жизнь».
— Ведь я, — продолжала Ирма, — тоже мать-одиночка и поэтому как никто, Даша, понимаю, как тебе сейчас тяжело.
«Быстро же ты меня в одиночки записала, — подумала Дарья. — Но ты напрасно так думаешь. Я выйду замуж вскоре после того, как, во-первых, разлучу тебя с Денисом и отправлю тебя в колонию. Это во-первых. Во-вторых, заставлю Дениса скрываться под чужим именем. В-третьих, разрушу счастливую семью Генриха, и в-четвёртых, выдам замуж Берту Юрьевну за человека, который заберёт у неё всё».
— Но у меня есть к тебе один вопрос, Дарья, — сказала Ирма.
— Я слушаю тебя, подруга.
— Как ты думаешь жить дальше?
Дарья к этому времени уже уложила все вещи в чемоданы и собиралась вызвать такси, чтобы уехать. Вопрос Ирмы её развеселил, и Дарья засмеялась.
— Что смешного я спросила? — обиженно удивилась Ирма.
— Нет-нет, — ответила Дарья. — Ничего. Это я так. Нервное. Что делать буду, спрашиваешь?
— Да, — присоединился к вопросу Генрих, — мне тоже интересно.
— И мне интересно, — сказала Берта.
— Поеду к маме в деревню, — ответила Дарья. — Посмотрю, как там мои дочки.
— И это правильно, — сказала Ирма. — Нечего тебе в Москве делать. В деревне тебе спокойнее будет.
— Ирма права, — сказал Генрих. — Тебе сейчас нужно быть рядом с дочерьми. Москва — не для тебя. Для Москвы ты слишком добрая.
— А кроме того, ещё и плохие воспоминания, — задумчиво произнесла Берта.
— За тысячу километров отсюда тебе будет куда легче перенести душевные страдания, — добавила Ирма. — Начнёшь там всё с чистого листа.
— Я уверен, Даша, что ты ещё встретишь своё счастье, — сказал Генрих.
— А Денис будет платить тебе алименты, — сказала Берта. — Изредка я буду приезжать к вам в гости.
— Нет-нет, — сказала Даша. — Вы не так меня поняли. Я побуду у мамы пару дней, попрощаюсь с дочерьми, всё маме объясню и вернусь обратно в Москву.
— Зачем ты вернёшься обратно? — удивлённо произнесла Ирма.
— Чтобы отомстить, — ответила Дарья.
— Отомстить? — испуганно переспросила Ирма. — Кому?
— Ещё не знаю, — ответила Дарья.
— А почему с дочерьми попрощаешься? — спросила Берта.
— Потому что месть — это дело очень опасное. Могу не вернуться к ним.
— А маме что объяснишь? — поинтересовался Генрих.
— А маме своей я объясню, что не вернуться в Москву не могу, — ответила Дарья.
— Почему не можешь?
— Потому что злость и обида, которые сейчас бушуют во мне, не позволяют этого сделать.
— Ты серьёзно? — воскликнула Ирма. — Собираешься мстить?
— Собираюсь. И месть моя будет страшной.
— Но кому ты собираешься мстить?! — воскликнула Ирма.
— Ещё не знаю. Но приложу все силы, чтобы найти ту, ради которой Денис бросил меня и своих детей. Я найду всех виновных и накажу их. Сурово накажу.
— Зачем тебе это надо, доченька? — спросила Берта. — Ты милая, славная, добрая. Не уподобляйся плохим людям. Не будь, как они. Стань выше. Доверься жизни.
— Жизни? — переспросила Дарья.
— Ну да. Кому же ещё можно довериться? Только жизни! Положись на её милость, Дашенька. Жизнь знает, как правильно. Поверь. Жизнь сама накажет всех, кто тебя обидел.
— Вы думаете, Берта Юрьевна, что мне не нужно самой стараться? — спросила Даша. — Жизнь сама всё устроит лучшим образом?
— Ну конечно! — радостно воскликнула Берта.
— Я тоже так думаю, — сказал Генрих. — Закон бумеранга и всё такое. Не пачкай себя. Оставайся такой, как есть. Это я тебе как твой самый близкий, самый искренний друг советую.
— Знаешь, Даша, какая месть самая лучшая? — спросила Ирма.
— Нет, — ответила Даша. — Я понятия не имею. Я вообще мало что смыслю в том, как правильно нужно мстить тем, кто обидел, кто испортил жизнь и кого ненавидишь. Но ты ведь мне скажешь, подруга? Ты ведь меня научишь?
— Конечно, научу, — ответила Ирма. — А иначе зачем тогда вообще нужны подруги? Лучшая месть, Дашенька, это показать Денису, что ты и без него можешь быть счастливой. Равнодушие — вот лучший метод отомстить обидчику. Игнорируй Дениса — это для него будет самая жестокая месть.
— Может, мне ещё и от алиментов отказаться? — спросила Дарья.
— Можно и от алиментов отказаться, — радостно ответила Ирма. — А что? Ты только представь, как он разозлится, когда узнает, что ты отказалась от алиментов на дочерей! Лучшей мести и не придумаешь.
— Ирма права, — поддержал Генрих. — Равнодушное отношение к обидевшим тебя — это единственно правильное решение. Другая месть попросту сожжёт твою душу, а жизнь твою сделает невыносимой.
— Я согласна с твоей подругой, Даша, — сказала Берта. — Лучшая месть — это равнодушие к тому, кто причинил тебе зло.
— Вы так думаете, Берта Юрьевна? — задумчиво произнесла Дарья. — Хотите сказать, что если я никак не отвечу, а просто стану игнорировать Дениса и тех, кто ему помогал, то это будет для них всех самым тяжёлым наказанием?
— Я уверена в этом, — ответила Берта.
— А если ты ещё при этом умудришься стать счастливой, Даша, то это вдвойне сделает ему больно, — добавила Ирма.
— Для мужчины нет более сурового наказания, чем видеть успешной свою бывшую женщину, — поддержал идею Генрих.
«Увидишь ещё, — подумала Дарья, — подожди. Недолго осталось».
— Спасибо вам, друзья мои, за добрые пожелания и за то, что беспокоитесь о моей душе, — ответила Дарья.
— Значит, мы тебя убедили? — спросила Ирма.
— И ты отказываешься от суровой мести? — уточнила Берта.
— И будешь равнодушно жить вдали от Москвы и радоваться? — спросил Генрих.
— Нет, друзья мои, — ответила Дарья. — Я поступлю иначе. Начну с того, что выйду замуж за серьёзного и могущественного человека в возрасте. Сейчас мне тридцать пять лет! Отличный возраст. На него хорошо клюют неженатые и бездетные семидесятилетние серьёзные и могущественные мужчины. В Москве таких сегодня пруд пруди. И я уже нашла того, кто влюблён в меня без памяти. Вот он.
С этими словами Дарья показала в телефоне фотографию этого мужчины. Ирма, Генрих и Берта с тревогой смотрели на хорошо им известного человека.
«А ведь он действительно влюблён в неё, — думала Берта. — И ради неё он сделает что угодно».
«Как же я не учёл, — подумал Генрих, — что Богдан Казимирович любит Дашу».
«Если Даша выйдет за него замуж, — подумала Ирма, — нам всем не поздоровится».
— После того как он станет моим мужем, — продолжала Дарья, — с его помощью и на его деньги я начну искать тех, кто виноват во всех моих бедах. Найти их будет несложно. Сначала я выйду на ту, с которой Денис теперь живёт. Она расскажет мне всё. Всех сдаст. И после этого по очереди я займусь остальными.
— А как же твоя душа, Даша?! — воскликнул Генрих. — Выйти замуж не по любви, а ради мести! Подумай о своей душе, Даша!
— Напрасно, Генрих, ты беспокоишься о моей душе, — ответила Дарья.
— Это ещё почему? — недоумевал Генрих.
— Потому что у меня нет души.
— Как это нет души? Душа — она у всех есть.
— А у меня её нет.
— Этого не может быть.
— Может.
— Почему может?
— Потому что, Генрих, моя душа погибла. Поэтому её у меня больше нет. Предательство мужа лишило меня души. Теперь я просто бездушная женщина. Вот почему, при всём желании, я уже никак не смогу навредить своей душе. Я выйду замуж за могущественного мужчину в возрасте и с его помощью начну мстить.
Прощайте, друзья! Не поминайте лихом. Больше мы с вами никогда не встретимся. Чемоданы мои собраны. Пойду. До свидания. Не надо меня провожать. Дверь я захлопну, а ключи оставлю в прихожей на тумбочке.
Дарья по очереди выкатила из гостиной в прихожую чемоданы с вещами и закрыла за собой дверь.
Ирма, Генрих и Берта остались в гостиной.
— Её надо остановить, — прошептала Берта. — Если она выйдет замуж за Богдана Казимировича, то с его помощью она быстро узнает, что это мы всё устроили, и пощады нам не будет.
— Что теперь со мной будет? — шептала в ответ Ирма. — А что будет с моим сыном? Ах, зачем я связалась с Денисом? Это всё вы, Берта Юрьевна, и ты, Генрих, виноваты. От вас я узнала, что Денис любит меня.
— При чём здесь мы? — шёпотом воскликнул Генрих. — Ещё до того, как всё между вами началось, ты мне сказала, что любишь Дениса и ненавидишь за эту Дашу. И сама попросила меня помочь тебе. Поэтому во всём винить тебе следует только себя, Ирма. А я и Берта Юрьевна — мы просто пошли тебе навстречу. Навстречу твоей любви.
— Сейчас не время искать виноватых, — прошептала Берта. — Если Даша выйдет замуж за Богдана Казимировича (а вы прекрасно понимаете, что это не составит ей большого труда), то нам от неё не спастись. Когда с помощью денег и связей своего могущественного мужа она всерьёз займётся Денисом, он сразу расколется и всех нас сдаст. И последствия будут непредсказуемыми.
— Ах, я не вынесу! — прошептала Ирма.
— Что вы предлагаете, Берта Юрьевна? — спросил Генрих.
— Предлагаю вернуть Дарью и поговорить с ней, — ответила Берта.
— О чём поговорить? — спросил Генрих.
— Нужно выяснить, что можно сделать, чтобы Дарья отказалась от желания мстить нам, — ответила Берта.
— Я согласна, — сказала Ирма.
Берта вышла из гостиной в прихожую, когда Дарья уже оделась и собиралась выходить из квартиры.
— Дашенька, доченька, — ласково произнесла Берта.
— Что случилось, Берта Юрьевна? Я же просила меня не провожать.
— Что мы можем сделать, чтобы остановить тебя? — спросила Берта.
Дарья ответила, что если ей не придётся выезжать из этой квартиры и если эта квартира останется ей, то, так и быть, она сменит гнев на милость и откажется от мести.
— Это ведь ваша квартира, Берта Юрьевна, — сказала Даша. — И вам нетрудно переписать её на меня.
— А я где буду жить?
— Вы будете жить на даче, Берта Юрьевна, — ответила Даша. — У вас ведь есть дача в ста километрах от Москвы. Вот там вы и будете жить.
В прихожую вышли Ирма и Генрих.
— Соглашайтесь, Берта Юрьевна, — попросила Ирма.
— Ты предлагаешь мне жить на даче? — воскликнула Берта.
— Другого выхода нет, — ответил Генрих.
— Таким образом вы докажете, что любите Дашу не только на словах, но и на деле, — ответила Ирма.
— Но что я скажу сыну? — воскликнула Берта.
— Мы скажем ему правду, — ответила Ирма.
— Да, Берта Юрьевна, — согласился Генрих. — Когда Денис узнает, почему вы так поступили, он всё поймёт.
И Берта Юрьевна согласилась. В этот же день она переписала свою квартиру на Дашу и уехала жить на дачу.
***
О том, что мама отписала свою квартиру Дарье, Денис узнал только через месяц, когда вернулся из командировки. Его возмущению не было предела.
Он тут же позвонил Дарье и потребовал, чтобы та отказалась от квартиры, вернула её маме и проваливала к себе на родину.
— Я с радостью это сделаю, — ответила Дарья, — если твоя мама, а также твой друг Генрих и неизвестная мне женщина (на которую ты меня променял и у которой от тебя есть сын) попросят меня об этом.
— Они это сделают! — пообещал Денис. — Можешь не сомневаться!
— Вот как только они это сделают, так сразу твоя мама получит свою квартиру обратно, — ответила Дарья и выключила телефон.
«Только вряд ли они на это решатся, — подумала Дарья. — Что касается мести, то... Буду считать, что Денису, Ирме и Берте Юрьевне я отомстила. Пусть не так, как предполагала, но зато не придётся выходить замуж за Богдана Казимировича. А что касается Генриха, то его жене я уже послала сообщение, в котором указала, где и с кем он её обманывает. И главное во всём этом — моя жажда мести удовлетворена».
С тех пор прошло уже полгода. Денис и Дарья развелись, но Ирма, Генрих и Берта Юрьевна так и не попросили Дарью вернуть квартиру обратно. Почему не попросили? Потому что, узнав правду, Денис сказал, что до тех пор, пока жив Богдан Казимирович, им лучше не рисковать. ©Михаил Лекс. Поделитесь, пожалуйста, с другом через стрелочку (или три точки) и поставьте лайк. Это для меня очень важно! Благодарю!