Найти в Дзене
pensivekato

А.Ф. Лосев. Античный космос и современная наука.

Диалектика, как свидетельствует Алексей Фёдорович — душа античной философии. Именно в античности были выработаны схемы, использующиеся и поныне во вской диалектике. Потому, далее, Лосев намечает самое основание греческой диалектики. Диалектика — точнейшее знание в понятиях. И в понятиях она живая жизнь. Как точное знание в понятиях, она и дальше всего от жизни, которая и не точна и не понятийна. Но по своему предмету диалектика и есть жизнь. И она ближе иных конструкций подходит к жизни. Поэтому греческая диалектика: началась с мифа — в пифагорействе; существовала как осознание мифа — у Платона и Плотина; и кончилась диалектической конструкцией мифа же — у Прокла. Далее Лосев намечает её основные пункты. 1. Начинается, как сказано, с мифологии. Первые шаги к философскому осознанию мифа близки ещё к самому мифу, и в этом отношении «числа» пифагорейцев весьма мало отличаются от ионийских «стихий». Из всего многообразия и обширности этого учения в нём понятно одно: из двух концепций в
Платон.
Платон.

Усвоение работы философа с помощью конспекта. Лекция 8. Диалектические конструкции. Две страницы текста источника.

Диалектика, как свидетельствует Алексей Фёдорович — душа античной философии. Именно в античности были выработаны схемы, использующиеся и поныне во вской диалектике. Потому, далее, Лосев намечает самое основание греческой диалектики.

Диалектика — точнейшее знание в понятиях. И в понятиях она живая жизнь. Как точное знание в понятиях, она и дальше всего от жизни, которая и не точна и не понятийна.

Но по своему предмету диалектика и есть жизнь. И она ближе иных конструкций подходит к жизни. Поэтому греческая диалектика:

началась с мифа — в пифагорействе;

существовала как осознание мифа — у Платона и Плотина;

и кончилась диалектической конструкцией мифа же — у Прокла.

Далее Лосев намечает её основные пункты.

1. Начинается, как сказано, с мифологии. Первые шаги к философскому осознанию мифа близки ещё к самому мифу, и в этом отношении «числа» пифагорейцев весьма мало отличаются от ионийских «стихий». Из всего многообразия и обширности этого учения в нём понятно одно: из двух концепций в пифагорействе, чувственно-мистической и конструктивно-мистической, естественнее всего более древней считать первую; она более близка к мистической мифологии.

Аристотель утверждает (в «Метафизике»), что пифагорики, вместе с другими древними, полагали в качестве изначальной стихии Беспредельное. Эта стихия трактовалась ими не как акциденция чего-нибудь другого, но как самостоятельная субстанция. И больше того, пифагорейцы полагали эту субстанцию и в чувственном мире, и вне небесного свода. Далее Аристотель утверждает, что пифагорействе принимая самостоятельное существование пустоты, или бесконечного пространства, говорили о проникновении этой пустоты в мировой шар из бесконечного дыхания Беспредельного, и оно, входя в него, разграничивает существа, потому что пространство образует обособление существующего, будучи, следовательно, в первых числах. Но и эта концепция таит под собой другое воззрение, ещё более мифологическое, восходящее к пифагорейскому Ὶεϱός λόγος. Здесь подлинное лоно и зачатие диалектики.

В странных на первый взгляд мифологических операциях этого «священного слова» чувствуются, однако, диалектические схемы более позднего пифагорейства и платонизма.

Ещё древнейшему времени принадлежит такие, например, учения, как учения о трёх субстанциях, о котором говорят Дамаский или Симплиций. В них чувствуется в скрытом виде позднейшая диалектика; особенно если принять во внимание, что Эфир отождествляется с Нусом, а Хаос— с пространством, или, точнее, с меоном.

На этом лекцию я заканчиваю, так как далее хочу более пристально рассмотреть диалектику пифагорейцев. Но прежде я последую по ссылке, которая приведёт меня к очередному примеру сравнения древнегреческой и современной диалектики.