Разговор с фотохудожником Катей Берестовой о свободе в искусстве, о времени как творце, о диалоге с жизнью, о двух главных городах, о выставке в Пятёрочке, о красоте увядания и о многом другом на творческой встрече «ВНЕ ВРЕМЕНИ», состоявшейся 17 ноября 2024 года в Институте фотографии РУСС ПРЕСС ФОТО.
Катя Берестова художник, поэтесса, режиссёр и фотограф из Санкт–Петербурга. Информация с её сайта: «Направления, в которых работает Екатерина, можно охарактеризовать как психоделическая фотография, экспрессионизм, воплощение подсознательных образов. С 2017 года Катя Берестова член Союза художников «Солярис» и член Союза Фотохудожников России. В 2022 году номинирована на премию Foam Paul Huf Award 2022 Амстердам. В 2024 году входит в состав секретариата Московского отделения Союза фотохудожников. Фотографии находятся в частных русских и европейских коллекциях».
Катя рассказывает о себе: «Я родилась в Петербурге в 1992 году в семье военных и врачей. Моя мама медсестра, а отец – лётчик. Прабабушка из Москвы работала в Онкоцентре Блохина (Национальный медицинский исследовательский центр онкологии им. Н.Н. Блохина – прим. автора), а дед был капитаном первого ранга.
Я всегда чувствовала некую отличную природу и разницу во взглядах с моей семьёй, но моё желание стать художником не встретило сопротивления. Мы в дружных отношениях, хоть некоторые мои процессы им непонятны.
Образования у меня нет, я самоучка. После школы я решила, что если
я художник, то мне нужна академия и трижды пробовала поступить в Муху (Санкт-Петербургская государственная художественно-промышленная академия имени А.Л. Штиглица, в 1953-1994 гг. называлась Ленинградским высшим художественно-промышленным училищем имени В.И. Мухиной – прим. автора).
В то время я мало себе представляла, как всё устроено. Но когда на третий год попыток мне дали понять, что важнее не способности, а финансовые возможности – вопрос с поступлением и академией был для меня закрыт.
Дальше я попала в некий колледж по росписи дерева и классическому народному творчеству, но прижиться в нём мне не удалось. Выяснилось, что
я совсем не могу повторять, у меня получался собственный орнамент, в целом создавалось что-то своё. Это хорошо для художника, но плохо для социальной единицы. После колледжа какое-то время я занималась реставрацией.
Первая работа – продавец книг, потом я несколько лет работала на книжном складе. Впоследствии я пробовала себя в разных профессиях – от баристы до ревизора, даже есть опыт работы на бензоколонке. Но я не прекращала самообразования и работу в мастерской. Я создала более тысячи живописных
и графических работ. Были случаи увольнений из-за рисования…
Фотография пришла ко мне внезапно. Я фотографировала со школы, первой камерой был ФЭД-2. Снимала путешествия, концерты, но не придавала этому значения. И одним днём в 2017 году я увидела то, что делаю, пришло какое-то осознание изображения.
Камера – уникальный аппарат, который освобождает живопись и графику от оков действительности.
С помощью камеры можно создавать картины намного быстрее, больше, глубже и работать с тем, что нас окружает.
На меня повлияли многие фотографы… Джулия Маргарет Камерон, Питер Уиткин, Франческа Вудман, Дебора Турбевиль и Сара Мун. Только есть отличие от двух последних авторов – мне важна личность модели. А в fashion съёмке это не важно. Получается no name образ, человек-вешалка.
Мне нравятся фотографии Леонида Андреева. Я очень люблю фотографии художников для картин. Такая фотография как переходный этап, она не воспринимается как произведение. Кустодиев, Мусатов, Дега, Мунк…
У итальянцев очень много тех, кто делал это хорошо.
САНКТ-ПЕТЕРБУРГ...
Очень гармонично у меня сложилось, что жизнь связана с двумя городами. Петербург и Москва – как два течения в фотографии.
Петербург – основной учитель. Я следовала по городу, отдаваясь интуиции, как чёрный пёс, преследующий всех, кто позовёт. Город многому научил меня,
и опыт был разный… Город открылся для меня со сложной, непарадной стороны. Образ его остался для меня мрачным, я представляю его дяденькой
с поганым характером, не знаю, почему так. Это истинная поэзия, романтичная и чёрно-белая.
Город с невероятной энергией. И невероятным контрастом между красотой
и людьми, которым в этом городе плохо. Не всем, конечно. Но мне хорошо заметен этот пласт общества.
МОСКВА...
Я уже семь лет живу в Москве, но продолжаю ездить в родной город.
В Петербурге как будто нужно отдавать силы, чтобы просто нормально себя чувствовать, в Москве этого не нужно делать, мне нравится жить здесь.
Москва для меня как современная документальная фотография. Постоянная стройка, вечная метаморфоза. Идёшь из стройки в стройку. Город видится цветным.
ЖИЗНЬ...
Для меня жизнь – это творец. Время – это почерк творца. Я обожаю разруху, облупившуюся краску, морщинки, увядание растений, осень. Обожаю как время работает в музее. Иногда пожелтевшее масло, трещинки на холсте делают картину лучше, чем сам художник. Отломанные конечности у скульптур, отломанные носы – это потрясающе! Вспоминаю Нику – как её можно представить с головой и руками?! Она абсолютно не существует в таком виде. Без головы и без рук, но с крыльями – очень сильный образ, творение времени.
СМЕРТЬ...
В нашем бытии постоянно известны только две вещи, то, что точно будет – это смерть и изменение. Самое постоянное, что здесь происходит. Я люблю
с помощью камеры и просто прогуливаясь наблюдать за визуальными изменениями – как разрушаются здания, как мы стареем, как природа проходит циклы.
Заброшенное и увядающее интересно тем, что это пик существа этого объекта. И здание, например, либо разрушится, либо его отреставрируют и у него начнётся новая жизнь. И эти интересные моменты кульминации хочется демонстрировать, ставить рядом модель в гипер искусственных позах, подобных положениям тел артистов балета на сцене.
Я ощущаю, что мы, люди культуры, будто бы находимся у гигантской реки, которая постоянно изменяется и несётся вперёд. Своими рамками холстов, камер, фотоплёнок – прямоугольничками – пытаемся часть воды поймать, смотрим, пробуем как-то осознать это. Пробуем прикоснуться к маленькому атому этого бесконечного пространства. Такая своего рода ловля рыбы
с рамочками. И фотография здесь проявляет своё уникальное свойство – умение остановить время. Это магия и волшебство. Как будто это даже нарушение законов природы. Искусство чуть-чуть пробивает эту стену, делает на ней трещинку, выходит за границы этого пространства.
АВТОПОРТРЕТ...
Для меня автопортрет – это некий манифест. Иногда я вижу пространство, пейзаж, в котором я понимаю, что точно смогу выразить идею. Подобные места заставляют с ними взаимодействовать и что-то создавать вместе. Я считаю, что тело и поза – как стихотворение. Позой можно выразить даже какую-то философию. Мне нравится фотографироваться и позировать.
Я не чувствую себя в современности, в общем потоке. Я представляю, что стою особняком, как будто я смотрю из башни на происходящее. И специально
я использую это как приём – я убираю машины, вывески, атрибуты текущего времени.
Для меня важен эффект, будто бы фотография сделана сто лет назад или сто лет вперёд или я её сегодня сняла. Это своего рода попытка получить какую-то свободу в творчестве, без привязки к нашему времени.
Свобода понятие абстрактное, но важное для меня.
Я не снимаю коммерческую фотографию, для меня искусство – это не рынок, а собор. Хочется на этой ужасно капиталистической планете оставить что-то чистое, святое, не запачканное. Хочется сохранить свободный мир и себя в нём.
Цель моей работы – возможность бесконечного в неё погружения, в ней не может быть товаров для продажи.
НАТУРА...
Для меня работа с натурой – основной пласт работы. Я часто повторяю, что
у нас с натурой как бы брак, абсолютно равноправный и вместе мы создаём что-то третье.
Ко мне человек либо приходит сам, либо я выбираю кого-то. Основной вопрос – почему человек ко мне пришёл, учитывая, что мои работы довольно специфические и не все готовы видеть себя моими глазами. И получается, что человек как-то связан со мной, между нами есть что-то общее и я стараюсь разгадать, что же это.
Мне человек представляется как здание, неприступный замок со своими комнатами, лабиринтами, катакомбами и я как путешественник могу лишь слегка заглянуть в окно и немного увидеть комнату. Хочется полностью погрузится, но полное слияние с другим человеком невозможно и это, наверное, хорошо.
Я разделяю натуру на два типа – позитивная муза и негативная муза.
Первое – это такой человек, находясь рядом с которым ты становишься лучше, растёшь, ты хочешь развиваться, ты в хорошем настроении, ты цветёшь, он заряжает своей энергетикой, вы возвышаетесь над собой.
А есть люди, рядом с которыми вы не очень хорошо себя чувствуете, они тянут вас вниз, потому что сами стремятся к этому. Человек сам внутри разбит
и возможно это не очень этично, такие люди меня вдохновляют.
Я, к сожалению, не могу им никак помочь, но я вижу в этом бесконечную красоту. Как Эрос и Танатос – есть модели, которые стремятся к жизни, плодородию, к процветанию, эволюции. А есть обратная сторона и я её не отрицаю. Многие люди в принципе боятся чёрно-белой фотографии, потому что это страшное и пугающее. Мне хочется это победить, потому что страха нет, особенно в искусстве.
Что притягательного в таких моделях – пустота и бездна в глазах, будто человек стоит на краю и не ценит жизнь. Но это тоже свобода, но она другая. И в нём есть смерть, он умрёт и это очень красиво, к сожалению. Мне неудобно, есть
в этом какая-то наглость, я-то здорова, а человек явно пребывает в трудном положении, но это меня очаровывает – как человек стремится себя уничтожить и строит свою жизнь так, чтобы это произошло. И обычно эти люди одарены красотой. Их красота, бывает, сводит с ума. Это очаровательно и печально одновременно. Мне кажется, что это гармония, одно без другого не может существовать. Как цветок, у него есть корни, в которых живут черви, но только поэтому он будет цвести очень красиво.
Для меня важно и внутреннее содержание человека – внешность прекрасна, но обычно мои модели и внутри очень культурные, умные и сложные люди.
ЕЛЕНА...
Есть ряд моделей, с которыми я сотрудничаю на протяжении многих лет. Причина в том, что работа с ними отличается от работы с другими людьми.
Я люблю все фотографии, мне нравится каждая съёмка, она абсолютно уникальна, она всегда разная, иногда бывает трудно, иногда легко.
Елена, девушка на обложке моей книги «OUT OF TIME», – одна из главных моих моделей, потому что она являет для меня феномен. Она очень сильно на меня действует, действует на внутренние части, которые мне неизвестны. И это странно. Мой типаж – осенние нимфы, женщины с тёмными волосами, с диким взглядом, а Елена – это полная противоположность. Но при этом работа с ней какое-то чудо. Мне ничего не нужно делать, моё «я» куда-то растворяется, есть только рука и мы творим вместе. Идёт очень сильная энергия. Если бы нужно было снять фильм о моей душе – это была бы Елена, она сидела бы в ледяном пространстве тёмной средневековой башни, освещённая лунным светом из окна.
ОБРАЗ...
Образ башни бесконечно фигурирует в моём творчестве – это внутреннее ощущение своего дома, хочется расти как этажи башни, но при этом не закостенеть, уметь выходить из неё, взаимодействовать с внешним миром, не полностью в ней закупориться.
К работе я подхожу импульсивно. Опасно делать это с разумом, с технической стороны. Может потеряться душа, свобода. Поэтому я захожу со стороны импульса, без головы. Из мастерской нужно выгнать всех и себя. Полностью отдаться, довериться. Это сродни вере, нужно просто делать. Обязательно после – анализ. Я очень много думаю о своей работе, пересматриваю фотографии. И это помогает мне заходить на следующую съемку с каким-то новым багажом знаний. И чуть-чуть лучше отлетать, так сказать. Это напоминает ступеньки: душа – разум – душа – разум.
Поэтому башня – это ещё и образ места, в котором заточена душа. И есть разум, как рыцарь. Он должен убить зверя, чтобы освободить душу. И это постоянный процесс.
Само творчество – это попытка освободить душу, явить её, как бы высокопарно это не звучало.
Цветное изображение для меня как текст. А чёрно-белое изображение – это вывод из текста, сама суть, содержание. Цвет я очень люблю, но он никогда не будет главнее чёрно-белой фотографии.
Моя идеология также проявляется также в обработке кадров – у меня нет почти точки белого и точки чёрного. В тени всегда свет. Я считаю, что тени не существует как таковой – там просто мало света. Также и в идее, в отношении
к жизни.
Возвращаясь к безвременью – мне нравится тот эффект, когда помимо того, что неясно, когда снята фотография ещё и неясно, где она снята.
Как бы странно это не звучало, я напрямую завишу от того, что за окном.
Я очень люблю Россию (в этот момент Катя посмотрела в окно аудитории – прим. автора) люблю этот трактор и эту стройку и это меня мотивирует творить, хотя, как будто это не связано.
Но я чувствую, что чем больше я хожу в обычные магазины, вижу обычных людей, тем сильнее мне хочется создавать мои картины. Мне приятно, что людям нравятся мои работы, но мне бы хотелось, чтобы мой сосед посмотрел на мои работы, кассирша из магазина «Пятёрочка» посмотрела – это больше для них, потому что они меня вдохновляют.
Люди, связанные с культурой, вынесут из моих работ уже известное и близкое им.
А тем, кто не знает, что есть фотография, хочется показать, как дверь, как путь – что жизнь можно прожить так, а можно посвятить процессу, жить в мастерской. Копать и искать что-то недосягаемое. Можно снимать, жизнь проводить
с творчеством, с любовью, дарить красоту, не делать зла.
Но оказывается, это очень трудно, чтобы сосед посмотрел работы. Можно, конечно, позвонить в дверь, но это будет странно. Я не против проведения выставок в магазинах типа «Дикси» или «Пятёрочка», по-моему, это прекрасно.
Мне нравится контраст самого высокого и самого житейского. Нравится идея привнести в место, в котором это неуместно, воспевание души, духа, человека как такового, воспевание человечности в человеке.
ЗНАКИ...
Этого ангела я в Петербурге встретила, на Обводном канале. У меня с ангелами история, с пятнами. Я это очень люблю. Жизнь мне подкинула: «Смотри, как
я рисую, ха-ха, я могу прямо на льду нарисовать, а ты не можешь, потому что провалишься». Примерно так. Приятно находить такие сюрпризы. Чувствую
в этом присутствие и диалог с жизнью, она как будто подбрасывает мне знаки.
КРАСОТА...
Я заложник красоты, я зависима от этого чувства. У меня нет выбора
в принципе. Как бы мне не хотелось что-то другое делать, у меня просто не получается, я всегда возвращаюсь к этому.
С помощью фотографии удаётся построить мир, он изолирован, в него можно попасть только через видоискатель, только через объектив, и это даже чуть-чуть грустно, потому что мне бы хотелось туда полностью погрузиться. Этот мир чист и прекрасен, в нем живут мои модели. Кажется, я нашла воздушный замок, он существует. Хочется туда и само движение к своей мечте, этот вечный процесс –и есть суть.
Чувство красоты – это сложное чувство, если его проанализировать, оно сродни молитве. Трудно передать словами, но, когда мы его испытываем, мы становимся чище и прозрачнее и даже немного выше. В этот момент всё, что в нас есть плохого, уходит. И в этом смысле я считаю, что красота спасёт мир, хотя бы на время.
От автора:
Созданный фантазией Кати Берестовой «чистый и прекрасный» мир воспевает красоту самой жизни в неотвратимом её течении, останавливая на мгновение
и сохраняя в вечности.
Ирина Бойко
Журналист РУСС ПРЕСС ФОТО
Подготовлено:
Московский Институт Профессиональной и любительской фотографии
ИПЛФ - РУСС ПРЕСС ФОТО