— Тёма, ты не забыл, что мы сегодня ужинаем с моими родителями? — Настя поставила на стол две чашки кофе и посмотрела на мужа.
— Как я могу забыть? — Артём оторвался от телефона и натянуто улыбнулся. — Это же «традиция».
Настя закатила глаза.
— Ты снова начинаешь?
— Нет-нет, что ты, — ответил он, делая вид, что не заметил её раздражения. — Я готов к очередному вечеру под аккомпанемент советов твоей мамы и историй про «настоящих мужчин» от твоего отца.
— А может, ты просто попробуешь быть вежливым? — холодно заметила она.
— Я всегда вежлив, — возразил Артём. — Это твоя мама считает своим долгом напоминать, как правильно складывать полотенца или что «Настенька никогда не любила сильно острую еду».
— А мой папа? — в голосе Насти появилась нотка сарказма.
— А твой папа… — Артём задумался, прежде чем ответить. — Он просто считает меня безруким, потому что я не умею ремонтировать машины.
— Это враньё! — Настя отставила чашку. — Папа никогда такого не говорил!
— Нет, он говорит это глазами, Настя. Глазами, — Артём ухмыльнулся и отпил кофе.
Настя тяжело вздохнула.
— Это всего один вечер. Один. Веди себя нормально.
— Как скажешь, — буркнул он.
Вечером родители Насти прибыли ровно в шесть, как и договаривались. Её мама, Лариса Ивановна, тут же взялась за своё любимое занятие — раздачу советов.
— Настенька, я же тебе говорила, что это масло не самое лучшее. Посмотри, какое густое! У тебя в холодильнике всё прогоркнет! — начала она, едва переступив порог.
— Мама, это обычное сливочное масло. Всё с ним хорошо, — устало ответила Настя.
— Ты так говоришь, потому что ещё молодая. А вот я за качество отвечаю, — Лариса Ивановна победоносно посмотрела на Артёма, ожидая поддержки.
— Мама, может, ты сначала разденься? — вмешалась Настя.
— Артём, помоги же! — скомандовала Лариса Ивановна, игнорируя слова дочери.
Артём молча взял её пальто и повесил в прихожей.
— Здравствуйте, Лариса Ивановна, — сухо поздоровался он.
— Добрый вечер, Артём, — ответила она, но вместо улыбки одарила его цепким взглядом.
— Где папа? — быстро спросила Настя, пытаясь сменить тему.
— Разувается. Ты же знаешь, он у нас не торопится, — Лариса Ивановна пошла на кухню, продолжая изучать каждый угол квартиры. — А почему у вас ножи не на подставке? Это же неудобно!
Настя закрыла глаза, молясь про себя, чтобы вечер прошёл спокойно.
Через пару минут вошёл отец, Владимир Петрович, с традиционным крепким рукопожатием для зятя.
— Ну что, Артём, как дела? Машина-то не ломается? — спросил он, хлопнув того по плечу.
— Всё в порядке, Владимир Петрович, — ответил Артём, стараясь держаться дружелюбно.
— Молодец. Машина — лицо мужчины, помни это, — многозначительно добавил отец Насти и прошёл к столу.
— Папа, мы можем обойтись без лекций? — бросила Настя, наливая чай.
— Это не лекция, дочь, а совет. Хороший совет.
Артём тяжело вздохнул, но промолчал.
Ужин начался более-менее спокойно. Настя старалась отвлечь родителей от постоянных советов и замечаний, рассказывая о работе и планах на отпуск.
— А вы когда на ремонт-то решитесь? — спросила Лариса Ивановна, откусив кусок котлеты.
— Мама, мы ещё думаем, — осторожно ответила Настя.
— Что тут думать? У вас стены облезают. Артём, ты же мужчина, неужели не видишь? — её голос прозвучал так, будто это не вопрос, а обвинение.
Артём отложил вилку и посмотрел прямо на тёщу.
— Мы с Настей всё обсудим и решим, Лариса Ивановна.
— Обсудим? Вы уже два года обсуждаете, а дело стоит на месте, — вмешался Владимир Петрович. — Настя, давай мы тебе мастера посоветуем, он всё сделает.
— Спасибо, папа, но это наши планы, и мы сами разберёмся, — голос Насти стал твёрже.
— Да мы просто помочь хотим, чего ты так реагируешь? — удивился он.
— Потому что вы всегда хотите помочь «по-своему», — резко бросила Настя.
Артём посмотрел на неё с лёгким удивлением. Обычно она сдерживалась, но сейчас, похоже, уже не могла.
После ужина Лариса Ивановна помогала убирать со стола, но даже это превратилось в очередной урок.
— Настя, почему ты моешь кастрюли такой губкой? Она же всё портит!
— Мама, пожалуйста, просто оставь это.
— Нет, Настя, я не могу просто так смотреть, как ты всё делаешь неправильно!
Настя поставила тарелку так резко, что та чуть не треснула.
— Может, ты уже начнёшь уважать мои решения?
— О, вот как ты со мной теперь разговариваешь? — Лариса Ивановна отступила на шаг, обиженно подняв брови.
Артём зашёл на кухню, явно чувствуя напряжение.
— Всё в порядке? — осторожно спросил он.
— Да, просто твоя жена решила, что советы ей больше не нужны, — с горечью заявила Лариса Ивановна.
— Может, и правда не нужны, мама, — с вызовом ответила Настя.
Когда родители ушли, Настя опустилась на диван, закрыв лицо руками.
— Что это было? — наконец спросил Артём, присаживаясь рядом.
— Я просто устала от их вмешательства, — глухо ответила она. — Они лезут во всё, начиная с нашего ремонта и заканчивая тем, какую губку я должна покупать.
— Ты же раньше справлялась, — заметил он.
— Я больше не могу, Тёма. Это невыносимо, — она подняла голову, и Артём заметил слёзы в её глазах.
Он вздохнул и обнял её.
— Давай что-нибудь придумаем, Настя. Вместе.
Она кивнула, но в глубине души не верила, что что-то изменится.
***
Прошла неделя с того злополучного ужина, но напряжение между Настей и её родителями так и не ослабло. Лариса Ивановна звонила каждый день — сначала с дружескими вопросами, но к концу разговора снова начинала раздавать советы.
— Настенька, ну ты хоть подумала о том мастере, которого папа советовал? Он всё быстро сделает, — в который раз повторяла мать.
— Мама, мы пока не готовы. У нас свои планы, — сдержанно отвечала Настя.
— Какие «свои планы»? Ты всё время говоришь, что у тебя планы, но я вижу, что вы просто тянете резину.
— Мама, пожалуйста, не надо.
— Не надо? Аня, это для вашего же блага! Я как лучше хочу.
После очередного звонка Настя бросила телефон на диван и тяжело вздохнула.
— Опять «для вашего же блага»? — усмехнулся Артём, заходя в комнату. Он только что вернулся с работы и сразу почувствовал её напряжение.
— Да, — кивнула она. — Мама не понимает слова «нет».
— Ты должна сказать ей жёстче, Настя. Иначе ничего не изменится, — предложил он, снимая куртку.
— Если я скажу жёстче, они обидятся. А если обидятся, будут ходить с этим вечно, напоминая при каждом удобном случае, — её голос сорвался на отчаяние.
Артём сел рядом и взял её за руку.
— Настя, это твоя жизнь. Наша жизнь. Мы не обязаны подстраиваться под их правила.
Она кивнула, но внутри всё ещё колебалась.
В выходные Лариса Ивановна позвонила снова.
— Настенька, мы с папой подумали и решили, что в субботу придём к вам. Принесём кое-что из еды, посидим.
Настя напряглась.
— Мама, в субботу мы заняты.
— Чем?
— У нас планы, — резко ответила она.
— Какие планы? — Лариса Ивановна явно не ожидала такого ответа.
— Личные, мама.
— Ну что за глупости! Мы ведь семья, какие ещё личные планы?
Настя сделала глубокий вдох.
— Мама, мы не можем в субботу. Всё.
— Вот как? — в голосе Ларисы Ивановны зазвучала обида. — Значит, тебе на родителей всё равно?
— Мама, это не так. Просто мы хотим провести день вдвоём.
— Понятно. Ну, раз уж ты теперь такая самостоятельная…
Настя отключила телефон, чувствуя, как ком злости поднимается к горлу.
— Всё нормально? — спросил Артём, войдя на кухню.
— Она обиделась, — сказала Настя, уставившись на экран телефона.
— Настя, они обидятся на что угодно, если ты не делаешь так, как они хотят. Ты это знаешь.
Она кивнула, понимая, что он прав.
В субботу они с Артёмом действительно решили провести день вдвоём. Они отправились в кино, потом на прогулку в парк, а вечером зашли в любимое кафе. Настя почувствовала, как напряжение понемногу спадает.
Но стоило им вернуться домой, как на пороге их ждал сюрприз: Лариса Ивановна и Владимир Петрович.
— Мама? — удивилась Настя, видя родителей с пакетом еды в руках.
— Мы решили зайти, раз уж ты не хочешь сама приглашать нас, — сухо сказала Лариса Ивановна.
— А вдруг нас не было бы дома? — спросила Настя, пытаясь сохранять спокойствие.
— А я знала, что вы дома. Куда вы ещё могли пойти?
Артём, стоявший рядом, крепче сжал пакет с продуктами, который нёс, но промолчал.
— Мы только что вернулись, — сказала Настя, стараясь не повышать голос. — И, честно говоря, устали.
— Это не повод не впустить родителей, — строго заметила Лариса Ивановна.
Владимир Петрович молчал, но его взгляд говорил сам за себя: он был не меньше возмущён, чем его жена.
Настя обернулась к Артёму, будто ища у него поддержки. Он молча кивнул, как бы говоря: «Решай сама».
— Ладно, проходите, — сказала она, чувствуя, что это была ошибка.
Вечер оказался ещё хуже, чем она ожидала.
Лариса Ивановна, как всегда, нашла множество вещей, которые, по её мнению, нужно было срочно исправить:
— Почему у вас в ванной нет нормального коврика? Это же ужас!
— Настенька, эта штора уже вся в пятнах, тебе не стыдно?
— И зачем вы купили эти цветы? Они же всё равно у вас завянут!
Настя пыталась не реагировать, но каждая новая реплика резала слух, как ножом. Артём сидел рядом, но даже он не выдержал, когда Лариса Ивановна вдруг сказала:
— Артём, ты ведь мог бы сам починить дверцу шкафа, что за мужик не может управиться с мебелью?
— Лариса Ивановна, — неожиданно твёрдо начал он, — я всё сделаю, когда сочту нужным.
— Ну конечно. Только вот я вижу, что "когда сочту нужным" может затянуться на годы, — с уколом ответила она.
Настя резко встала из-за стола.
— Всё, хватит, мама! — её голос прозвучал неожиданно громко. — Ты приходишь в наш дом и ведёшь себя так, будто можешь командовать нами. Я больше не позволю этого.
— Настя! — Лариса Ивановна округлила глаза. — Ты что себе позволяешь?
— То, что давно должна была сделать, — ответила она. — Если вы с папой не готовы уважать наши границы, значит, нам придётся ограничить общение.
— Ограничить? Ты говоришь это своей матери?
— Да, мама. Именно это я и говорю, — твёрдо произнесла Настя.
Владимир Петрович, до этого молчавший, наконец вмешался:
— Лариса, успокойся.
— Успокоюсь, когда моя дочь научится уважать родителей!
— Уважение не означает, что вы можете диктовать нам, как жить, — добавил Артём, вставая рядом с Настей.
Настя посмотрела на него с благодарностью.
— Нам пора, — сухо заявила Лариса Ивановна, схватила сумку и направилась к двери.
Владимир Петрович последовал за ней, бросив напоследок:
— Ну, вы сами всё испортили.
Когда за ними закрылась дверь, Настя обессиленно опустилась на диван.
— Ты молодец, — сказал Артём, садясь рядом.
— Они никогда мне этого не простят, — тихо ответила она.
— Может, и так. Но теперь ты хотя бы будешь жить по своим правилам.
Прошёл месяц. Лариса Ивановна действительно не звонила, и Настя с одной стороны чувствовала облегчение, но с другой — пустоту. Она скучала по родителям, хотя знала, что их вмешательство разрушало её семью.
Однажды вечером телефон всё же зазвонил. Это была мама.
— Настя, привет, — голос Ларисы Ивановны был непривычно мягким.
— Привет, мама.
— Я подумала… Может, мы встретимся?
Настя замерла, стараясь понять, что стоит за этим предложением.
— Если только вы готовы уважать наши границы, — осторожно сказала она.
Лариса Ивановна помолчала.
— Хорошо, Настя. Я постараюсь.
Настя почувствовала, как внутри что-то тёплое растаяло.
— Тогда приходите. В воскресенье.
Она положила трубку и посмотрела на Артёма.
— Ну? — спросил он.
— Они придут в воскресенье. Я дала им последний шанс.
Он кивнул.
— Надеюсь, они его не упустят.
Конец.
А как бы вы поступили на месте Ани? Стоит ли давать Алексею второй шанс или это только затянет её страдания? Напишите своё мнение в комментариях!