Нина, едва увидев вернувшуюся домой Дашу, поняла, что у дочки есть важная новость. Девушка была непривычно суетлива, и при этом скрытна. Она не рассказывала, как обычно, про то, как прошёл её день, и женщина спросила:
– Что-то ты какая-то слишком загадочная, дочка! Ну-ка, выкладывай, Даша: чего так глаза сверкают?
Девушка, проворно ставя на плиту греться суп, как-то слишком торопливо ответила:
– Мне работу предложили. Пока что на полставки, а с нового учебного года – на полную ставку.
Женщина радоваться за дочку не торопилась:
– Поздравляю, конечно, но как же учёба? Ты же не сможешь одновременно учить детей в школе и сама бегать на свои занятия.
– Директор сказал, что всё поможет уладить. В школе просто беда с учителями. Многие совмещают несколько предметов. Представляешь, физичка ещё ИЗО ведёт, а физрук с сентября на больничном после того, как ногу сломал. Там что-то вообще у него очень сложное. Операцию сделали, но поговаривают, что переделывать надо. В общем, детей учить некому.
Глава семейства, появившись на кухне, быстро уловил суть разговора домочадцев и вздохнул:
– Ой, Дашка, как бы тебя с твоим мягким характером не загнобили в школе. Стая товарищей может сожрать и не подавиться. Всё-таки, я считаю, что тебе лучше куда-нибудь не в образовательную систему устраиваться.
Нина возмутилась:
– Саша, мы же уже сто раз об этом говорили. Пусть Даша попробует, раз чувствует к этому призвание. Уйти из школы она всегда сумеет – не рабыней же будет, а учительницей.
Мужчина покачал головой:
– Нет, Нина. Поверь мне, как сыну учительницы: это – в школе не работа, а самое натуральное рабство. Если не коллеги, то ученики или их родители быстро придумают – к чему докопаться. Раньше хотя бы какое-то уважение к педагогам было, а сейчас для детей никто не авторитет.
– Не волнуйся, папа! – стала успокаивать девушка. – Коллектив мне очень понравился, и директор, Игорь Валентинович, поддерживает приятную доброжелательную атмосферу. Не то, что в той школе, где я на 2 курсе практику проходила. Очень многое зависит от руководства, ты же понимаешь. Да и бабушка, думаю, гордилась бы тем, что я решила пойти по её пути, хотя выбрала не русский и литературу, а английский язык.
Переубедить Дашу было невозможно, и родители отступились. В самом деле, если ребёнок хочет набить себе жизненные шишки – остаётся только быть рядом наготове, чтобы, как в детстве, подуть на ранку и пообещать, что до свадьбы всё непременно заживёт.
***
Даша едва дождалась окончания семейного ужина, за которым у них принято было делиться новостями, и поспешила в свою комнату, сославшись на то, что устала. Она ужасно боялась признаться в основной причине, по которой у неё сверкали глаза. Собственно, и так срочно устроиться в школу девушка решилась именно из-за того, что там был он – человек, которого она полюбила всем сердцем.
Никому на свете даже под пытками девушка бы не созналась, что она на ученика, как говорят подростки, «запала». Такое даже понимающей маме, которая всегда на её стороне в любом случае, рассказывать нельзя. Это чувство – кошмар. Стыд, о котором надо молчать и скрывать всеми силами. Как бы Даше хотелось вытравить-вычистить любовь, но блондин с серьёзными серыми глазами, меняющими оттенок до стального, занимал все мысли. Она засыпала, думая о симпатичном ученике, и, просыпаясь, ждала того момента, как они увидятся.
Да, уж лучше бы объектом её внимания стал «глубоко женатый» на учительнице музыки Игорь Валентинович! Тогда бы Даша, наверное, сумела бы одержать победу над своими запретными эмоциями. С детства усвоила: чужое брать нельзя.
А вот Артём Сапрунов – совсем не чужой. Интуиция кричит, что он – её родственная душа. Вот только от этих криков – ещё хуже. Ведь любовь к Артёму незаконна и даже преступна. Он – ученик. Она – учитель. Значит, ничего между ними в ближайшие пару лет и быть не может. Да и потом тоже вряд ли у них может сложиться счастливое будущее. Как не крути, Даша всегда останется старше Артёма на 6 лет. Кошмарная ситуация, почти безвыходная, и хуже всего то, что и подросток к ней тянется. Старается отвечать лучше всех. Не в меру расшалившихся одноклассников одёргивает.
Да уж, каждый раз, когда в кабинет весёлой гурьбой входит в меру хулиганистый и отчасти «элитарный» 10 «А» (шутка ли – дети нескольких учителей, сын иностранного дипломата, возомнившего себя очень близким к простому народу, и дочь депутата гордумы в нём учатся), перед ней, Дарьей Александровной, появляется задача «со звёздочкой».
Надо утаить свои чувства к Артёму, чтобы на редкость сообразительные подростки не разгадали её секрет.
***
Наверное, Даше всё бы удалось, но по указанию директора она вместе с несколькими другими учителями должна была контролировать новогоднюю дискотеку. Как назло, в момент, когда в зале заиграла медленная мелодия, к компании преподавателей приблизилась группа старшеклассников. Подростки пригласили каждую из учительниц-дежурных. Строгую математичку Анну Вадимовну, у которой на уроках стояла такая тишина, что даже пролетевшую муху бы слышно было, ангажировал самоуверенный сын дипломата. Улыбчивую, но справедливую «биологичку» Екатерину Михайловну пригласил круглый отличник, уверенно идущий на «золотую» медаль.
Даша замерла, когда прямо перед ней остановился Артём. Ученик галантно протянул руку и, явно волнуясь, отчего его глаза стали грозового оттенка, произнёс:
– Дарья Александровна, разрешите пригласить вас на танец.
Учительница хотела отказаться, но не сумела, и попыталась скрыть страшнейшее смущение не очень остроумной шуткой:
– А по-английски сможешь повторить?
К удивлению Даши, Артём выполнил её шутливое пожелание, и вскоре они присоединились к танцующим парам. Девушка чувствовала, что там, где к ней прикасаются пальцы любимого, всё вспыхивает огнём. Ученик, возвышаясь над ней почти на полголовы, уверенно вёл в танце, а Даша отчаянно боялась поднять взгляд и посмотреть Артёму в глаза. Ей одновременно хотелось, чтобы мелодия никогда не кончалась, и наоборот – быстрее покинуть сладостный плен таких сильных рук.
Зазвучали последние аккорды, и Артём галантно проводил учительницу к её коллегам. Щёки Даши пылали, и она едва ли не с радостью помчалась разнимать драку, о которой сообщил вбежавший в спортзал подросток. Позади здания школы был «пятачок», не просматриваемый камерами, и именно там сцепились два противника, что-то не поделивших между собой. Драчунов окружал неплотный кружок «болельщиков», и Даша, пробравшись в эпицентр, закричала:
– Прекратите немедленно!
Однако один из дерущихся, не узнав молоденькую учительницу, отмахнулся от неё, да так неудачно, что попал Даше в глаз. Девушка охнула от боли, а через несколько секунд оба забияки уже валялись на вытоптанном снегу. Их сшиб с ног Артём, поспешивший вслед за учительницей. Чуть позже на «пятачок» прибежала Анна Вадимовна. При виде её все зеваки бросились врассыпную, но она тихо перечислила фамилии тех, кого запомнила, и, взглянув на пострадавшую коллегу, стала грозить драчунам:
– Вы сейчас на женщину, на педагога, руку подняли. Это – недопустимо и поверьте мне: наказание вам простым не покажется.
Поднявшиеся подростки стали мямлить, что они никак не хотели, чтобы пострадал кто-то ещё, и Даша, приложившая к глазу заботливо протянутый Артёмом снежок, решила поддержать забияк:
– Анна Вадимовна, не знаю, из-за чего они подрались, но меня задели совершенно случайно. Точнее – я сама виновата. Меня всегда папа учил: двое дерутся – третий не мешай, а я забыла.
Пострадавшую Дашу отпустили с дежурства досрочно. Она шла домой, вспоминая прикосновения Артёма, и даже вздрогнула, услышав за спиной его голос:
– Я решил вас проводить. На всякий случай.
– Не надо, Артём. Беги на дискотеку, развлекайся. Мне тут недалеко идти.
Однако ученик не послушался, и в последний день перед каникулами, когда Даша с загримированным синяком появилась в школе, на доске печатными буквами была выведена простая формула: «ДА + АС =» и нарисованное сердечко.
***
Стерев эту пошлую фразу, девушка мысленно пожалела, что не может сделать так со своими чувствами, и приступила к уроку, который был почти пустой формальностью – четвертные оценки-то уже были выставлены.
Дарья почти не удивилась, когда директор пригласил её в свой кабинет, но не ожидала, что Игорь Валентинович в приказном тоне запретит любое неформальное общение с учениками:
– Думаю, ни вам лично, Дарья Александровна, ни школе в целом проблемы не нужны. Вы меня поняли?
– Разумеется, – опустила взгляд в пол Даша. – Я и не собиралась компрометировать ни себя, ни школу. Если надо, могу уволиться. Лишь бы не было проблем.
– Ну, это – не выход! – моментально смягчился директор. – Просто, вы, как взрослый человек, должны понимать: сейчас учителя под прицелом, под неусыпным контролем. Вот вы вечером прошлись по улице с учеником, а мне утром уже кляузу прислали.
***
Расстроенную Дашу совсем не радовали поздравления коллег и учеников, и дома она, не выдержав, расплакалась. Нина успокаивала дочку, думая, что та плачет из-за синяка под глазом накануне праздника, а девушка оплакивала свою любовь. Нет, отныне никаких сближений с Артёмом.
Впрочем, подросток, похоже, тоже получил внушение, потому что теперь на уроках вёл себя как все, не выделяясь. Даше было грустно, но она понимала: только так и правильно. Незаконная любовь должна увянуть без следа.
---
Автор: Любовь Л.