Эту жуткую историю мне, за "рюмкой чая", рассказал Сергей Павлович Антонов, друг отца. Опытный следак с двадцатилетним стажем.
Началось всё с рутинного вызова. Звонок поступил в 3:17 ночи – соседи жаловались на крики из квартиры на последнем этаже старой сталинки. Обычное дело: бытовуха, скандал, может, пьяная драка. Но когда мы с опергруппой прибыли на место, сразу стало ясно – это что-то другое.
Дверь в квартиру №76 была приоткрыта. В тусклом свете лестничной площадки я заметил свежие царапины на дверном косяке, будто кто-то отчаянно цеплялся за него. Внутри квартиры царила мертвая тишина.
"Полиция! Есть кто живой?" – крикнул я, медленно входя внутрь. В ответ тишина. Только где-то в глубине квартиры монотонно капала вода.
Первое, что бросилось в глаза – идеальный порядок. Ни следов борьбы, ни перевернутой мебели. Всё аккуратно расставлено, книги на полках, посуда чистая. Только в воздухе висел едва уловимый запах – сырости, как в старом подвале.
В спальне мы нашли хозяйку квартиры, Анну Сергеевну Климову, женщину сорока лет. Она сидела в кресле, уставившись в одну точку, и беззвучно шевелила губами. На вопросы никак не реагировала. Прощупали пульс, он оказался слабым.
"Скорую!" – скомандовал я, и только тогда заметил, что на шее женщины виднелись странные следы – не синяки от удушения, а будто отпечатки пальцев.
Пока медики занимались Климовой, я начал осмотр квартиры. В ванной обнаружил источник капающей воды – незакрытый кран. Вода переливалась через край, но странное дело – пол был абсолютно сухим.
В кухне на столе лежал раскрытый дневник. Последняя запись датировалась сегодняшним числом:
"Она снова пришла. Стоит в углу и смотрит. Не моргает. Господи, почему у неё такие холодные руки? Я не могу больше здесь находиться, но квартиру не могу никак продать – никто не берет. Уже третий риелтор отказывается работать. Говорят, что-то не так с документами. Но я же знаю – они все чувствуют ЭТО. Как только переступают порог..."
Дальше текст обрывался неровной линией – будто руку резко дёрнули.
Из больницы Климова не вышла – впала в кататонический ступор. Врачи разводили руками: физически здорова, но полностью отрешена от реальности.
Началось расследование. Я опросил соседей, поднял историю квартиры. И тут начали всплывать первые странности. За последние 15 лет здесь сменилось шесть владельцев. Все они либо погибли при загадочных обстоятельствах, либо исчезли без следа. Климова была седьмой.
Один из соседей, старик с первого этажа, рассказал, что в 50-х годах прошлого века в этой квартире жила женщина-врач. Однажды зимней ночью к ней постучались – якобы срочный вызов к больному ребёнку. Больше её никто не видел. Тело нашли через месяц в заброшенном доме, говорят, была задушена. Преступника так не поймали.
"А Знаете, что самое жуткое?" – прошамкал мне старик, нервно оглядываясь. "Когда её нашли, на шее были следы – как от пальцев.
Я запросил архивы, поднял старые дела. История подтвердилась – Вера Николаевна Соколова, 38 лет, врач-педиатр. Убийство. Осталось нераскрытым.
Через неделю после начала расследования я решил установить в квартире №76 камеры наблюдения. Первые три дня – ничего необычного. А на четвертую ночь...
Запись началась как обычно: пустая комната, тикают часы. В 3:15 камера начинает рябить, изображение идёт помехами. А в 3:17 – тот самый момент, от которого у меня до сих пор мурашки по коже, как вспоминаю.
В углу комнаты отчетливо заметен тёмный силуэт. Словно женская фигура в старомодном платье. Она стоит неподвижно, только голова медленно поворачивается к камере. И тут запись обрывается.
Когда мы приехали проверить оборудование, камеры были целы. Но все записи за эту ночь стерлись. Техники только затылки почесали. И после этого случая — тишина. Никаких аномалий. Дело так и застопорилось.
До сих пор я не знаю, что за чертовщина происходит в этой проклятой квартире №76.
Через месяц, мы вновь сидели на кухне. Палыч опрокинул стопку, закурил и переведя взгляд на окно рассказал, что вчера квартира 76 сгорела при невыясненных обстоятельствах. Пожарные утверждают, что огонь начался одновременно во всех комнатах, что технически просто невозможно.