Эта история случилась давным-давно, но оставила глубокий шрам в картотеке моих воспоминаний. Бывает, что вспомнишь об этом как бы между прочим, а потом полночи не можешь заснуть.
К закату клонился день и век. Было мне где-то 20 лет. Работал я «крутым вохером». Возвращался домой от района «Шайба», сжимая в руках бутылочку пенного, которая должна была скрасить просмотр сурового российского футбола по ТВ. Однако замыслам не суждено было сбыться...
У самого порога проспекта Королева навстречу компания подростков.
— О, здорова! Есть закурить?
Закурить у меня не было. Я было пошел далее, но получил удар в затылок. Отлетел прямо на дорогу, где мне доходчиво объяснили, что с собой надо иметь закурить. Объясняли в основном ногами и по большей части по голове. Лежа на дороге, я сжимал в руках бутылку как самое дорогое, что у меня есть, так как опасался, что и она будет использована в воспитательных целях.
Слышал возмущенные сигналы автомобилистов, так как наш междусобойчик перекрыл движение. Потом все стихло. Компания пошла своим путем, а я, в состоянии некоторой прострации, своим.
И так мне обидно стало! Вот так, ни с того ни с сего, посреди бела дня, хотя и вечером, на моем же районе, да еще и сотрудника ПО. Одного из нападавших я знал в лицо и по фамилии, так как он еще учился в школе, которую я закончил 4 года назад. За это решил зацепиться и отправился в поисках торжества справедливости и сурового возмездия в ближайший дом, где жил мой товарищ с телефоном. Мобильные в те времена были еще не доступны для рабочего класса.
Сдал другу бутылку пива, которую он потом вероломно выпил без меня, объяснил ему и по 02 кратко суть события. Ждите группу. Выхожу на улицу, жду. Через 5 минут подъезжает бобик. Я бегу к нему, но он не по мою душу. Снова жду. Еще через 5 минут подъехали по моему вопросу.
Поехали мы в сторону «Шайбы», по проспекту Добровольского, да кого там уже найдешь, тем более уже стемнело. Развернулись и отправились на Стартовую отвозить домой сидящего в клетке, как я понял, подвыпившего их начальника.
Потом меня довезли до райотдела, высадили и были таковы. А в те годы райотделы еще не напоминали непреступные укрепления, я туда свободно зашел и стал у окошка дежурного. За окошком никого. Вокруг тоже.
В те времена я часто бывал в отделах милиции, потому чувствовал себя по-хозяйски. Обошел вокруг и заглянул в помещение дежурной части. Никого. В этот момент идущий по коридору милиционер начал орать (в основном на меня) — кто выпустил из обезьянника этого урода?
А я был в длинной кожаной куртке, измазанной местами грязью, ну и на лице моем тоже не фиалки цвели после происшествия. Я ему объяснил, что я не урод, а потерпевший. По его взгляду понял, что в его картине мира одно другому не мешает. Он посоветовал мне идти лесом в БСМП, там взять справку о побоях и возвращаться потом с ней в милицию.
К тому моменту я уже имел хотя и среднее, но все же юридическое образование, был знаком с процессуальными действиями в уголовном праве и немного не понял такой посыл. Однако послали — значит надо идти.
Там было недалеко. Зашел я в приемник травмпункта, отсидел приличную очередь, насмотрелся всякого, рядом с чем я со своими побоями выглядел весьма нелепо. Что я здесь делаю? Как раз пронесли стонущего мужчину всего в крови и бинтах после ДТП. А потом завели старушку, по которой было видно, что она на волосок от жизни...
В итоге получил я справку, из которой следовало, что мне оказана помощь, серьезных повреждений ходовой и кузова нет. Со справкой и без сил вернулся домой, чтобы завтра идти в милицию.
Ближе к ночи звонок в дверь. Тот самый милиционер, который принял меня не за того.
— Что же вы не сказали, что вы по 02 обращались? Вас же отработать надо!
Пошли на кухню. Все следующее время беседы за дверью кухни разрывался лаем наш доберман, готовый порвать непрошенного гостя. Когда в дальнейшем я понял в чем дело, то готов был полностью поддержать его стремление.
Оперуполномоченный, чью фамилию я запомнил на всю жизнь, но называть не буду, объяснил мне, что эта моя справка не пойдет. Что надо пройти судмедэкспертизу, которая стоит 40 рублей и на основании ее писать заявление. И что если я хочу посадить этих негодяев в тюрьму, то сейчас надо написать отказное заявление, что, мол, претензий не имею, погорячился, бы не прав, что-то в таком духе...
Как теоретический юрист, я был немало озадачен таким поворотом дела, однако не было сил что-то выяснять. Просто доверился этому оборотню. Написал все как он сказал. На том и попрощались.
Нормальный человек на том бы и поставил точку, переспав с этой бедой и начав день с чистого листа. Однако я отправился проходить судмедэкспертизу. Ее стоимость оказалась в два раза выше, хотя если бы она была в рамках возбужденного уголовного дела, то была бы бесплатной.
Экспертиза показала, что я получил повреждения легкой степени тяжести. Хотя даже спустя десятки лет у меня время от времени на морозе заедает челюсть. Оставалось поставить печать. Ее делали в бухгалтерии морга. Его я нашел не то по наитию, не то по запаху. Зашел. Тишина как в морге. Ни одной живой души. Прошел по коридору и попал в зал, где работа кипела не покладая рук.
И в этот момент я снова задал себе вопрос — а что я здесь делаю? Вытер бы сопли вчера и пошел бы смотреть футбол. А теперь я в морге. И вижу вот это вот все...
С документом я пришел в райотдел. Оперуполномоченный был весь в делах. Выяснял по мобильному телефону сроки доставки кирпича на его дачу. Сказать, что он был рад меня видеть — это ничего не сказать. Он был обескуражен, но с наигранным энтузиазмом сообщил, что по моему вопросу беседовал с нашим участковым и у того на них что-то есть. Идите к нему.
Что и на кого у него есть — мне было непонятно, потому что я не называл фамилий подозреваемых, никак их не описывал. Да и никому это не было интересно. Однако послали — пошел.
Как попасть на прием к участковому знаем любой советский гражданин. Это не так просто. Короткие приемные часы в редкие приемные дни. И любой нормальный участковый в эти дни и часы старается не оказаться на месте под любым уважительным предлогом. Но мне посчастливилось. Не с первого раза, но удалось.
Это был пожилой, усталый мужчина. Он принял от меня документы и записал показания с видом мученика и отчаянной обреченностью. Здесь я назвал фамилию одного из подозреваемых. Разумеется, ничего у него ни на кого не было.
Через неделю меня вызвали на очную ставку. Негодяя забрали прямо с урока. В присутствии участкового (без понятых), увидев эту отвратительную личность, я сказал вместо — да, это он, что да, похож. В ответ мой юный друг стал тонким голоском пищать, что ну ты что, как бы я мог, это был не я, что мы же с Мишей (мой друг, которого их компания регулярно напрягала грубостью) большие друзья, а ты его друг... и все в таком роде.
На этом история была закончена. Меня больше никуда не вызывали. Дело, если и было открыто, стало закрыто. Единственной моей отрадой было понимание, что мне удалось подарить этой компании несколько волнительных дней с угрозой быть привлеченными к ответственности.
В дальнейшем я встречал их на улицах нашего района, но всякий раз они шли стороной и делали вид, что я им совершенно не знаком. Ну и конечно за мной закрепилось клеймо «ментовской».
Вот такая история, где от самих хулиганов я получил не так уж и много, по сравнению с тем, чего я натерпелся в результате обращения в милицию. И мне не кажется, что за 25 лет в ПО что-то сильно изменилось в лучшую сторону.
Как пешеходу (не) стать «жертвой» сотрудников ГИБДД и (не) получить штраф
Замена паспорта в 45 лет. Как я это сделал и с чем столкнулся