Витя посмотрел на треснувшее стекло фотографий и принялся размышлять, как же он мог так всё испортить. В его голове крутились воспоминания о том, как они с Ольгой выбрали эту рамку, нарезали ленты для свадьбы, как он произносил клятвы любви и верности. А теперь вместо теплых слов звучат ссоры и недовольство.
– "Сын, сын, сын" – только и слышно, – подумал он. Невозможно было просто так разъединить две части его жизни. Кто-то должен был понять, что и Ольга, и Ирина важны по-своему.
Витька снова встал и подошёл к двери спальни. Он мог бы уйти и оставить их с Ирой решать свои "дела", но вот она, Ольга, его настоящая семья. Как он мог позволить её эмоционально оставить эту ситуацию в прошлом?
Вскоре он решился: зашёл на кухню, где Ольга стояла, шумно нарезая овощи, будто резала не морковку, а его самих.
– Оля, мне нужно серьезно с тобой поговорить, – произнёс он спокойно, придавая себе уверенности.
Она не ответила, сосредоточенно продолжая готовку. Тогда он продолжил:
– Я понимаю, что это было неправильно. Но ты должна понять: я никогда не хотел скрывать от тебя ничего. Ирина... она просто появилась и заговорила о Сашке.
– И что, по-твоему, нам с этим делать? – резко перебила её Ольга. Её глаза сверкали, как горизонты перед бурей.
– Я не знаю. Но я точно знаю, что ты для меня важнее всего на свете, – вымолвил Витя, шагнув ближе.
Она обернулась, и в её взгляде как будто молния.
– Уважение. Это было самое важное. Где оно теперь? Ты решил, что тебя не коснется моя реакция? Что ты спокойно сможешь решать свои семейные дела за спиной своей жены?
– Слушай, у меня букет проблем, и среди них не только ты и я, – сказал Витя, он чувствовал, что сейчас важнее всего – не потерять понимание. – В голове у меня каша: как помочь Сашке и не навредить нам.
– Он всё равно всегда будет на первом месте для тебя, да? – она закатила глаза, а её голос предают интонация, полная яда. – Мы просто лёгкое увлечение, слова и чувства не значат ничего, когда дело касается вашего сына?
– Нет, Оля, не так. Я просто хочу, чтобы наш сын оказался в хороших руках. – его голос дрожал, но он уверял себя, что всё ещё контролирует ситуацию.
– Хороших руках? Или это тех, кто подошёл к нему к тебе за спиной и посидел в твоём доме? – Ольга скрестила руки, её устойчивое положение будто отражало стены, которые она выстраивала между ними.
Витя вздохнул.
– Я должен был сообщить тебе об этом, – признал он. – Я сожалею.
И вот, вторая тишина. Она не была ухудшением, это было просто ожидание.
– Ты не знаешь, как это выглядит со стороны, Витя. – Ольга постепенно пробила стену тишины, её голос стал мягче. – Возможно, нам сейчас нужно время, чтобы разобраться. Не отстраняться друг от друга, а просто сделать шаг назад.
Витя почувствовал, как на хрупкой грани ревности и любви снова начал расползаться трещины. Он потянулся, чтобы взять её за руку, и этого простого жеста оказалось достаточно, чтобы сделать шаг навстречу.
– Я не собираюсь ни от кого отказываться, Оля. – он произнес это, обнимая её, желая бесконечно абсорбировать её тепло.
И хотя впереди их ожидали непростые разговоры, возможные слёзы и перегладки своих чувств, но он понимал, что вместе им будет легче пройти этот пут.
В воздухе витала напряжённость, но вместе с тем и надежда. Витя держал Ольгу за руки, его дыхание синхронизировалось с её, как будто они вновь находили общий ритм. Она разглядывала его, и в её глазах, полных эмоций, можно было прочитать целую историю.
– Ты помнишь, как мы двигались по жизни в унисон? – произнес он, нежно сжимая её руки. – Это было как танец, где каждый шаг обдуман, где каждый взгляд проходит через сердце.
Ольга вздохнула, в её голосе слышались тяжёлые облака, полные темноты.
– А сейчас, похоже, мы танцуем в разнобой, – прошептала она, наклоняя голову. – Каждый делает свои движения, не замечая другой.
– И пока мы будем так танцевать, – сказал Витя, – у нас не получится создать нечто красивое. Нам нужно заглянуть друг в друга, понять чувства и страсти, которые движут нами.
Сколько было в этом сказано — и о его чувствах к Ольге, и о необходимости предотвратить возможные разногласия с Ириной. Он понимал: между ними не должно быть недосказанности, как между словами и паузами в мелодии.
– Я могу лишь попросить тебя о доверии, – продолжал Витя, занося ладонь к её лицу. – Ты для меня свет, даже когда вокруг тень и непонимание. Мы можем пройти через всё это вместе. Вместе найти выход из этой ситуации.
Ольга потянула руку, чтобы прижать его ладонь к горячим щекам. У неё в глазах блеснула искра понимания, но это было ещё не всё.
– Да, и если мы начнём этот путь заново, то каждый раз будем напоминать друг другу, что доверие — это хрупкий фарфор, а не камень. Мы должны оберегать его.
Она сделала шаг назад, выпустив его руку, но в её взгляде было решение.
– Я не против, чтобы ты общался с Ириной. Давай как взрослые люди говорить обо всём открыто. Но я хочу, чтобы ты знал: я не смогу мириться с тем, чтобы ты оставлял меня в неведении. Всё должно быть на поверхности.
Витя кивнул, его сердце стучало чаще.
– Абсолютно согласен. Как писал Антуан де Сент-Экзюпери, «Истинная любовь не в том, чтобы смотреть друг на друга, а в том, чтобы смотреть в одном направлении».
Ольга улыбнулась, как будто этот простой афоризм зажёг в её сердце искорку.
– Я хочу смотреть в одном направлении, Витя. Я не хочу, чтобы между нами стояли стены, построенные недомолвками и тайнами.
Тут она присела на стул, погрузившись в свои мысли. Витя, воспользовавшись моментом, подошёл ближе и обнял её, как старую хорошую книгу, которую не успел прочитать до конца.
– Что будет с Ирой и Сашкой? – наконец-то спросила она, отпустив свой страх.
– Не знаю, – тихо произнёс Витя, – но я постараюсь подойти к этому так, чтобы это не отразилось на нас. Я хочу, чтобы ты не чувствовала себя потерянной.
Они сидели в тишине, обнявшись, пока вокруг царила вечерняя дымка. В этот миг каждое слово, казавшееся горьким и тяжёлым, стало словно пером мастера, рисующего новую картину.
Ещё одну историю написали в их жизни с помощью доверия, не позволяя невидимым нитьям разъединять их. Они понимали, что сложное впереди, но ковёр их отношений оказался достаточно крепким, чтобы выдержать испытания.
И каждый следующий шаг, как в танце, будет ими осознанно сделан, чтобы пройти через собратья обязательств. Они не потеряются в антураже, который требует затмения их чувства — не потеряются, как звезды, поглощаемые облаками, а раскроются ярче, нежно и с теплом, как закат в ясный день. Так началась новая глава — как со старым изображением, но с обновлённым смыслом.