Жил-был в большом лесу Кузнечик по имени Гусляк. Был он тонконогий, длинноусый, а главное — невероятно музыкальный. Его инструмент, "гусли-струнцы", был сделан из травинок и листьев, и звук они издавали волшебный — то звонкий, как ручеёк, то мягкий, как вечерний ветерок. Но главное, Гусляк умел играть так, что даже самый хмурый день становился немного светлее.
Когда осень опустила свои золотые паруса, а зима уже дышала ледяным ветром, лес затих. Муравьи ушли в свои муравейники, бабочки спрятались в коконы, а жуки-древоточцы замерли в своих ходах. Все готовились к долгой зиме. Один лишь Гусляк, как обычно, стрекотал на своей полянке.
— Гусляк, — предупредил его старый жук-древоточец, — зима будет большая. Ты лучше думай о тепле и запасах, чем о своих песнях.
— Музыка — тоже запас! — отвечал Гусляк с улыбкой. — Разве можно зимовать без песен?
Но однажды зима пришла по-настоящему. Метель замела весь лес, травинки, служившие струнами, покрылись инеем, а сам Гусляк едва мог пошевелить лапками от холода. Он собрал свои гусли, натянул на усы дубовый листок и пошёл искать укрытие.
И вот, пробираясь через снежные заносы, Гусляк заметил крохотный огонёк. Он пригнулся и заглянул в маленькую ледяную трещину. Там едва светился Светлячок. Он был совсем слаб и уже не мог выбраться из снежного плена.
— Эй, держись, дружище! — крикнул Гусляк. Он аккуратно помог Светлячку выбраться и укрыл его в своей шляпе. — Вместе мы точно не пропадём! Я буду петь, а ты — светить. Знаешь, говорят, даже самое крохотное тепло может спасти зимой.
Так началось их путешествие.
Муравейник — зимний стадион
Вскоре о Гусляке и Светлячке узнали в лесу. Говорили, что они ходят по зимним норкам, поют песни и дарят свет. Весть о них докатилась и до большого муравейника. Муравьи сначала восприняли эту новость скептически.
— Кто эти странные бродяги? — возмущался Старший Муравей. — У нас дисциплина, порядок! А они тут песни собираются петь.
Но молодые муравьи начали настаивать:
— Пусть выступят! Мы давно не слышали ничего, кроме шума ветра.
Когда Гусляк и Светлячок пришли к муравейнику, их встретили сдержанно. Гусляк чувствовал напряжение, но, улыбнувшись, начал играть. Его гусли запели о весне, о том, как снег тает под первыми лучами солнца. Светлячок мерцал в такт, будто сопровождал песню огоньками. Муравьи не могли устоять, затанцевали, даже Старший Муравей начал покачивать усиками.
— Потрясающе! — вынес он вердикт. — Но, чур, в следующий раз принесите что-нибудь сладкое, иначе мы вас съедим!
Все засмеялись, и Гусляк с облегчением понял, что муравьи их приняли.
Бабочки-балерины
Дальше друзья заглянули в укромное место, где зимовали коконы будущих бабочек. Гусляк играл, а Светлячок светил, но от тепла бабочки начали пробуждаться. Из коконов стали вылезать хрупкие, разноцветные создания.
— Ой, что же мы наделали! — всполошился Гусляк. — Им ведь нельзя двигаться в такую стужу!
— Ничего, — сказал Светлячок. — Если мы не можем оставить их в коконах, то пусть танцуют, чтобы не замёрзнуть.
Так бабочки стали частью ансамбля. Они кружились в воздухе, переливаясь всеми цветами радуги. Их танец стал настоящим зимним спектаклем, и бабочки быстро стали любимицами зрителей.
Пень-концертный зал
Путешествуя по лесу, друзья встретили жуков-древоточцев. Те сначала смотрели на них с подозрением. Но, услышав песню Гусляка, начали активно трудиться: выгрызли в старом пне уютное дупло, утеплили его смолой и древесной пылью.
— Пусть это будет ваш концертный зал, — сказали жуки. — Мы не умеем петь, но знаем, как сделать уютное место.
Так у Гусляка и Светлячка появился настоящий дом, куда собирались замерзающие лесные жители. Там звучали песни, мерцал свет, а бабочки порхали, как настоящие балерины.
Развязка
Когда весна вернулась в лес, Гусляк и Светлячок стояли на пеньке, окружённые друзьями.
— Мы пережили эту большую зиму, потому что были вместе, — сказал Гусляк. — А это значит, что весна будет ещё радостнее.
— Пусть ваш свет всегда согревает лес! — добавил Светлячок.
И с тех пор на пеньке каждую зиму звучат песни, светится огонь, а бабочки танцуют. Ведь даже в самые холодные дни в лесу нашлось место для тепла, света и дружбы.
P.S.
А вот сейчас уже можно и объяснить, откуда такие не человеческие фантазии у нас с Лютовиком Певучим. С одной стороны, я уже пару раз сказал, что сказки наши не всегда будут грустными и даже трагичными. От серьезных размышлений стоит порой отдохнуть, тем паче, что мне их сейчас в реале хватает. У нас же вчера начались Большие весны в ПГНИУ, и я сижу как обычно в жюри на театральном направлении. И поверьте, серьезных размышлений и невеселых мыслей мне там хватает с избытком, а если учесть, что я же еще и каждую ночь обязался писать обзорный текст по показам!.. Впрочем, это уже мои трудности. А вам я просто обещал, что время от времени буду баловать вас чем-нибудь этаким - легковесным.
Есть и еще одна причина нечеловеческой сказки - очень забавный номер, который этой весной показали ребята из легендарного нашего коллектива Войс Бэнд "МайНа". Там, если глаза не открывать, можно услышать очень крепкое исполнение знаменитой визборовской песни "А зима будет большая". А если глаза все же открыть, с удивлением обнаруживаешь царство замерзающих насекомых. Кто-то посчитает, что это уже за гранью - так я для этого про закрытые глаза-то и сказал. Можно просто послушать. А мне это студенческое хулиганство не в новинку, я слушаю их с открытыми глазами, и меня это по-хорошему бодрит и веселит.
Впрочем, не настаиваю.