Предыдущая глава
-Ты с ней виделся, да? - Олеся ждала мужа. Всю ночь не спала. Она видела, что Серёжа жалеет уже, что они так поспешно поженились. Не забыл он бывшую и мается с ней, с Олеськой. Да только плевать ей. На аркане она его не тащила. Антошка к нему просто уже привык, да и видела Олеся разницу. Её бывший муж кверху пузом лежал и рубля лишнего не достанет, не добудет. А Серёжка жилы рвал, ночами мог не спать, лишь бы всё им хватало.
И что теперь? Смириться с тем, что в любой момент он их с Антошкой бросить может? Бывшая, что ли, опомнилась? Поняла, кого потеряла, и обратно просится? Ни на какую другую бабу Олеська и подумать не могла, потому что знала, что любит Серёжка свою Катьку, хоть ты тресни.
-Нет, - соврал Сергей, чувствуя, как рот сушит после вчерашнего выпитого вина и настроение на нуле. Катя сбежала из гостиничного номера, даже не попрощавшись. Как вор. Снова украла его сердце, душу и опустошила до самого донышка. Но разве не сам он этого хотел? Разве не сам он искал с ней встреч? Выслеживал?
-От тебя женскими духами несёт, - презрительно скривилась Олеся. Было раннее утро, и она собиралась на работу, подгоняя Антошку в сад.
-И что? Это о чём-то тебе говорит? Ты меня к каждому столбу ревновать скоро будешь. Тебе рожать скоро, не накручивай себя зря и Антошку не пугай. Твои каждодневные скандалы надоели уже.
-А ты повода не давай для этих скандалов! До этого ты по ночам дома ночевал, а вчера на весь день как уехал и заявился только под утро. И что я должна думать?
-Ничего. На работу иди, а то опоздаешь.
-Ты нас разве не отвезёшь? - возмущённо уставилась на мужа Олеська. Антошка, шмыгая носом, уже топтался у двери. Мать уже с самого раннего утра подзатыльников ему надавала и накричала как следует. Антошка с ненавистью посмотрел на мамкин большой живот. Вот ещё родит и вообще про него, Антошку, забудет.
-Нет. Сам кое-как добрался, голова трещит. Не смогу за руль пока сесть пару дней.
Олеська резко подошла к мужу и принюхалась.
-Всё ясно. Пил. Ну, конечно. Ни один мужик по трезвому и не изменяет. Только по пьяни.
Она зло схватила сына за руку и громко хлопнула входной дверью. Серёжа поморщился и, прислонившись к стене спиной, медленно сполз на пол. Давно ему плохо. То голова кружится, то тошнит. В больницу не хотел идти. А толку? Недосып, стрессы. Вот и самочувствие ухудшилось.
Он достал из холодильника банку с солёными огурцами, которую Олеське тётка из деревни передала. Только и рассол не сильно помог. Бурдой какой-то показался и ещё больше только затошнило. Выпили-то они всего лишь бутылку на двоих с Катькой, что ж так плохо-то, а?
Рухнув на диван, Сергей забылся беспокойным сном. Бабушка снилась, мать. Всё что-то требовали от него, ждали. А он и слова вымолвить не мог во сне, лишь беззвучно открывая рот.
***
Катя вышла из ванной и столкнулась нос к носу с Эвелиной Марковной.
-Ты в курсе, что я места себе не находила? Зачем так издеваться над бедной старушкой, Катя! У тебя смена вчера закончилась, но домой ты не явилась. Где тебя носило? Объясни мне, пожалуйста!
Катя усиленно сушила волосы полотенцем, придумывая, что бы ответить. Рассказывать про Серёжу не хотелось. Катя последними словами себя ругала за слабость. Ну с чего вдруг? Не из любви же! Неужели одиночество её всё же так грызёт, что она бросилась, не раздумывая, в объятия бывшего мужа! Так чем она лучше той же Олеськи? Его нынешней жены?
-Меня попросили ещё смену отработать, - соврала Катя. А как ещё объяснить то, что она не пришла ночевать?
-И ты, добрая душа, согласилась. Горе ты луковое. Позвонить хоть в перерыве могла? Я ж тут извелась от переживаний. Ты же успела мою бурную фантазию уже изучить! Хотела уже и в милицию звонить, и в морги!
Катя обняла старушку. Нелепо получилось и стыдно так. Господи, какая же она всё-таки дурочка. И Серёжка тоже хорош. Развелись они. Всё! Назад пути не может быть. Его жена беременна. Бе-ре-мен-на! Катя заболтала Эвелину Марковну о том, какие казусы на смене были. Как старики откуда-то водку палёную достали или принёс им кто, передрались между собой, а потом им скорую пришлось вызывать и везти в областную больницу на промывание. Еле откачали и спасли. Влетело, конечно, санитаркам. Директор вызвал к себе все смены и устроил разнос по полной.
Эвелина Марковна успокоилась, посмеялась над тем, как Катя смешно изображала речь директора. Потом вспомнила, что тесто у неё на пирожки подошло давно, и поспешила в кухню. Катя наконец-то смогла устало откинуться на спинку кресла и заснуть под бубнёж включенного телевизора. Жизнь снова потечёт обычным чередом.
***
Варя расположилась с дочкой в купе. Андрей привёз их рано утром на станцию и тут же уехал. Ждать не стал. Взвинченным был, нервным. Скользнул губами по щеке Вари и снова повторил, проговаривая каждое слово ей на ухо. Чтоб не вздумала бежать от него, скрываться и всё в том же духе.
Затем потрепал Машу за косички и был таков. Варя только вздохнула с облегчением. Как же. Вернётся она теперь обратно. Да ни за что. Купив билеты на поезд, Варя расспросила, откуда можно по межгороду позвонить. Ей объяснили, где почтамт находится, и, сдав свой багаж на хранение, Варя вместе с дочкой направилась по указанному направлению.
Трубку, как всегда, взяла Надя, и, судя по тону её голоса, была она не очень довольна звонком Вари. Даже не удосужилась скрыть недовольную интонацию в голосе.
-Надюша, я приеду вместе с Машей. Передай Марку, пожалуйста.
-К чему такая спешка, мама? Ведь рожать мне ещё не скоро.
-У меня другое дело. К тебе. Кое-что прояснить нужно. Ты медальон не потеряла?
-Нет ... В шкатулке лежит, куда ты его и положила. К драгоценностям моей бабушки. А что за дело?
-Приеду, и всё узнаешь.
Варя повесила трубку и прижалась к ней лбом. Сразу надо было решать, а не сейчас. Если даже выяснится, что Надя соврала и она не её дочь, то для Марка всё останется по-прежнему. Он вообще не в курсе. Надя его жена, и ею останется. Марк её любит. Это для Вари наступит полное разочарование. Снова начнутся поиски той, настоящей дочери. Но теперь Варя хотя бы знает, как она выглядит и как её зовут.
Они поспешили с Машей вернуться на станцию. Скоро отправлялся их поезд. Тревога отчего-то не покидала Варю. Вроде и Андрей палки в колёса не вставлял. Так в чём же дело?
***
Люба получила официальное сообщение, что её муж погиб. Внутри не было ничего. Пусто. Она даже вздохнула с облегчением. Потому что Демидов подал на развод. Они собирались сойтись и жить вместе, несмотря на сплетни в гарнизоне и осуждение.
Только беда, как всегда, не приходит одна. Неожиданно умер её отец, Макар Степанович. Сердце не выдержало. Вот тут Люба поплакала. Отец был для них для всех опорой. Без него эти шакалы порвут их на части. Уж жена Демидова постарается. И так из себя жертву строит на весь гарнизон.
Люба уволилась с работы. Они приняли решение уехать. Демидов попросил перевод, и ему пришло одобрение. Сына они с собой заберут, но вот Галя ...
-Мама, можно Галя с тобой пока поживёт? Нам комнатку выделили, а она маленькая. В семейном общежитии. Вчетвером никак не разместиться. А Галя слабая, болеет то и дело. Переезд для неё стресс большой. Тем более первый класс она здесь окончила, а в новой школе ей трудно будет привыкать. Мне некогда возиться с ней. Прошку в садик определять нужно, самой на работу выходить. Обустраиваться, привыкать.
Мария Михайловна, поджав губы, смотрела в окно. Она предполагала, что так и будет. Дочь её ни с чьими чувствами не считается и память не чтит. Ни мужа, ни отца.
-Хоть бы траур соблюла. Для приличия, - не выдержала Мария Михайловна - неужели совсем не жаль тебе ни Костика, ни отца?
-Мёртвое мёртвым, а живое живым! - заявила Люба, поморщившись от слов матери. Ещё нотаций ей не хватало, когда они всё уже решили - если Галя тебе в тягость, так и скажи. Я найду выход.
Мария Михайловна вскочила, чёрный платок сполз с её головы.
-Уж ты, Любка, найдёшь. Всегда выход находила, по головам шла и не щадила никого. Костику жизнь испортила, а дочери его - не дам. Сама уматывай куда хошь, твоя жизнь. Галинку я воспитаю, Бог даст мне сил. Но порога моего чтоб ты не знала боле.
Люба прищурила глаза. В них полыхали злость и обида на мать.
-Вот как, значит? Ну-ну. Что ж ... прощевайте тогда.
Даже не обняв дочку на прощание, Люба сунула ноги в туфли и, рванув на себя дверь, выскочила из родительской квартиры. Девчонку она особо не любила. Больная, слабая родилась. То ли дело её Прошка. Сынок. Галю, в конце концов, она не в детском доме оставила. Мать воспитает, а потому совесть Любу не мучила нисколько.
Дорогие читатели! Не будьте, пожалуйста, скупы на лайк) Если вам понравилась глава, конечно же. Отблагодарите своего автора, который старается чтобы вам было интересно. Для вас мелочь, а для автора и его канала большой стимул двигаться дальше)