Утро начиналось как обычно для Натальи: она проснулась от тихого писка будильника, потянулась к телефону, проверила, который час. За стеной, в детской, уже слышались шаги её десятилетней дочери Кати — та готовилась к школе. Наталья провела ладонью по волосам и мысленно прокрутила список дел: «Проводить дочку, приготовить что-то на обед, позвонить на работу… Ах да, и ещё мама…» Этот пункт она повторяла каждый день.
Мама — Галина Петровна — была здесь уже две недели. Приехала «временно» после перелома ноги, чтобы не оставаться одной в своей квартире на другом конце города. Изначально Наталья предложила: «Мам, может, хочешь пожить у меня, чтобы я помогала тебе? Пока не выздоровеешь». И та согласилась. Но — как выяснилось — вместе с матерью в её дом пришли и бесконечные комментарии, критика и попытки «вспомнить», кто тут старше.
В гостиной Наталья уже собирала завтрак: тарелки с кашей, бутерброды. Катя вышла в школьной форме, зевая:
— Мам, утро доброе. А что за шум в коридоре?
В коридоре раздавалось ворчание Галины Петровны: «Да что за обувь тут валяется? Куда вы вещи бросаете?» Видимо, мать добралась до полки для обуви, которая была чуть небрежно организована. Наталья, вздохнув, пошла проверить. Мать стояла с тростью, глядя на кроссовки Кати, лежащие не совсем ровно.
— Наташа, смотри, как твоя дочь разбрасывает обувь. Ты что, не приучила её к порядку? — строго спросила Галина Петровна, пощелкав тростью по полу.
— Мам, да не страшно, это ж всего лишь обувь, она сейчас соберёт, — попыталась Наталья быть мягкой.
— «Не страшно»! Вот так и воспитываешь: всё ей позволяешь! Неудивительно, что она бестолковая! — взорвалась Галина.
Наталья ощутила, как внутри проклюнулась обида: «Почему бестолковая? Катя хорошая девочка, учится в школе неплохо!» Но промолчала, не желая утреннего скандала. Сказала лишь: «Катя, убери кроссовки, пожалуйста.» Девочка, услышав тон, быстро выполнила.
Однако за завтраком всё равно повисла напряжённая атмосфера. Мать, морщась, попробовала кашу:
— Солоновато… Ты всегда так готовишь, Наташа? Вспомни мою манеру, я ведь учила тебя…
Катя взглянула на маму с сочувствием. Наталья покачала головой: «Ладно, потерпим…» Но внутри затаила тяжёлый вздох.
Когда Катя ушла в школу, Наталья осталась на кухне с Галины Петровной. Та сидела, вытянув больную ногу, облокотившись на стул. Наталья предложила:
— Мам, может, отдохнёшь? Ногу нужно беречь. Я сама приберусь.
— Да я б отдохнула, да мне глаза режет ваш беспорядок, — буркнула Галина. — Шкафчик на кухне: всё вперемешку. Когда ты уже научишься наводить порядок?
Наталья сжала губы:
— Мам, у меня свои методы. Мне удобно так. И потом, я ведь не маленькая, могу сама решать, как хранить посуду.
— «Не маленькая»… Только ведёшь себя безответственно! — воскликнула мать. — Посмотри, где твой муж? Почему ты в разводе? Вот и результат «самостоятельности».
Этот укол прозвучал болезненно. Наталья давно развелась, и было непросто воспитывать Катю одной. Но жизнь шла, она справлялась. Однако мать не уставала напоминать о «неудавшейся семье».
— Мам, прошу, не надо. Я сама управляюсь. И вообще, ты здесь временно, пока нога не заживёт, помнишь? — сказала Наталья холодно.
— «Временно», — передразнила Галина. — Как видишь, мне нелегко передвигаться, придётся подольше пожить. И я не позволю, чтоб в доме творился хаос!
Сердце Натальи сжималось от этих слов. Она вспомнила, что «звала» мать добровольно, чтобы помогать. Но по факту мать стала, словно главной хозяйкой. «Мы тебя сюда не звали» — хотелось крикнуть, хотя technically, звала. Но не так представляла.
Позднее, к вечеру, когда Катя вернулась, мать (Галина) снова принялась «воспитывать» внучку. Увидев, что девочка садится за компьютер прежде, чем сделать уроки, тоном учительницы велела:
— Так, крошка, быстро к тетрадям! Никаких компьютеров!
Катя протестующе посмотрела:
— Бабушка, я обычно полчаса отдыхаю, потом делаю. Мам, можно?
Наталья, зашедшая в комнату, улыбнулась:
— Катюша, конечно, но помни, что уроки не забывай.
— Нет-нет! — встала Галина Петровна с тростью, указывая: — Сразу за уроки! Отдыхать она вздумала! Наташа, ты бесхребетная, не умеешь дисциплину прививать!
Это было уже слишком. Наталья попыталась сохранять спокойствие:
— Мам, у нас свои правила. Катя так успевает всё.
— «Свои правила»! — вскипела Галина. — Может, поэтому она будет ленивой, как…
Наталья перебила:
— Мама, хватит, не тебе решать.
Мать фыркнула:
— Посмотрим, кто прав. Я знаю, как детей поднимать: не то что вы, нынешнее поколение…
Катя смутилась, бросив взгляд на маму: «Что происходит?» Наталья кивком показала дочери: «Иди, отдыхай, я сама разберусь.» Мать лишь вздохнула, садясь в кресло.
Через день после очередных стычек Наталья уже не могла скрывать раздражения. Мать постоянно критиковала их жизнь: «Почему вы поздно ужинаете? Где твой муж? Отчего у ребёнка нет репетитора? Зачем такие кружки?» В какой-то момент, когда Галина принялась снова ворчать на Катины кроссовки, Наталья сорвалась:
— Мама, давай всё разъясним. Я предлагала тебе пожить тут, чтоб я могла помогать с ногой. Но это не даёт тебе права указывать, как мне воспитывать дочь и вести быт!
Мать прищурилась:
— А кто, по-твоему, лучше знает, как воспитывать? Ты? Разведёнка без толку?
— Не оскорбляй меня! — голос Натальи задрожал. — Я стараюсь, как могу. Катя здоровая, растёт, у неё всё хорошо. Зачем всё время гнобить?
— Я просто вижу беспорядок. И считаю, что ты не справляешься. Раз я старшая, имею право помогать советом.
— Это не совет, это командование! — воскликнула Наталья. — Мы тебя не звали, чтоб ты тут устроила диктат! Мы позвали, чтобы ухаживать за твоей ногой.
— Ах, «ухаживать»? — саркастически усмехнулась Галина. — Тогда ухаживай молча, и не перечь. Я твоих методов не признаю.
Наталья бросила: «Ладно, я сказала всё». Ушла в комнату с пылающим сердцем. Нелегко было выдерживать такой натиск.
Узнав о конфликтах, отец (муж Галины, если он жив) или какой-то дядя мог бы вмешаться. Но предположим, что отец давно скончался, и некому. Можно ввести условную сестру Натальи, но пусть лучше у неё нет.
Пусть будет какая-то подруга Натальи, Ира, которая узнала о проблеме. Пришла в гости, увидела, как Галина при ней сделала упрёк:
— Ой, и подруг привела, наверное, будете сплетничать. Ира, скажи Наташе, что ребёнка надо строже держать?
Ира пожала плечами, пробормотала: «У каждого свои методы…» Но потом, наедине с Натальей, сказала:
— Подруга, держись. Я вижу, твоя мать жёстко давит. Может, ты скажи прямо: «Мам, если не нравится, возвращайся в свою квартиру»?
Наталья тяжко вздохнула:
— Ей трудно там одной с переломом. Но моя жизнь превращается в кошмар.
Настал момент, когда Наталья решилась на более жёсткую постановку вопроса. Нога у матери уже почти заживала, врач говорил: «Ещё пару недель реабилитации, и можно будет без трости.» Наталья попробовала завести разговор в гостиной:
— Мама, как твоя нога? Может, скоро ты сможешь вернуться домой, где привычнее? Здесь тебе неудобно, и у нас конфликт.
Галина недовольно:
— Я домой? Ты что, гонишь меня? То есть, чуть получше стало, и ты сразу «уходи»? Что за неблагодарность к матери!
— Нет, не неблагодарность, — Наталья поднимала голос, — а необходимость. Нам тяжело вместе. Ты вмешиваешься в всё, критикуешь, порой оскорбляешь меня и Катю. Разве это нормально?
— Ты ещё смеешь на меня жаловаться?! – глаза матери разгорелись. – Я же родила тебя, вырастила, а теперь приехала лишь на время, а ты кричишь «убирайся».
— Я не кричу, просто говорю, что мы не можем так жить, — терпеливо повторила Наталья. – Ты меня не слышишь: мы тебя сюда не звали командовать. Да, мы звали помочь, а получилось наоборот – ты непрерывно указываешь.
Мать ударила тростью о пол:
— Замолчи! Или я вообще уйду в никуда, посмотрим, будешь ли ты рада?
Наталья сжала кулаки, чувствовала, что вот-вот сорвётся…
Вечером, когда Катя делала уроки за столом, мать снова подошла со своими претензиями: «Что у тебя за почерк, смотри, какой кривой!» – и начала ругать внучку. Наталья вмешалась:
— Мам, оставь Катю, она справится, зачем ругаться?
— Потому что ребёнку нужна дисциплина, — огрызнулась Галина. — А не то, что твоя либеральная «пусть как хочет».
Катя, испуганно отвлёкшись от тетради, посмотрела на маму: «Всё нормально?» Наталья попросила её выйти в другую комнату. Когда девочка ушла, разгорелось:
— Мам, всё, хватит меня подменять! Катя — моя дочь! Я решаю, как она пишет, как отдыхает. Ты вторгаешься в наше пространство, ведёшь себя как хозяйка. Но на самом деле мы тебя не звали, чтобы ты тут все портила!
Галина, покраснев:
— Что значит «не звали»? Ты сама сказала: «Мам, приезжай, помогу с ногой»!
— Да, чтобы помогать тебе, а не слушать твои приказания. Я не твоя подчинённая!
— Но я старшая в семье!
— В семье, где? – вспылила Наталья. – Мы живём тут с Катей, а ты приехала. И считаешь, что можно управлять нами? Нет, это не сработает. Я люблю тебя как мать, но не позволю унижать.
— Значит, выгоняешь? – воскликнула Галина.
— Похоже, да. Если не можешь вести себя уважительно, придётся уехать. Здесь мой дом, моя дочь, и я — хозяйка. Как бы больно мне ни было, я не могу жертвовать нашим миром.
Наступила тяжёлая тишина, перебиваемая стуком сердца. Катя тихо выглянула из-за двери, поняв, что скандал достиг пика.
Мать, сжав зубы, пошла в свою комнату, начала складывать сумки, бормоча: «Вот до чего дошло…родная дочь выгоняет!» Наталья, хоть и чувствовала вину, упорно повторяла: «В нашем доме не будет диктата, прости». Соседи, узнав, шёпотом обсуждали: «Разве можно выгнать мать?» Но Наталья понимала: иначе жизнь превращается в кошмар. На следующий день мать вызвала такси, уехала к себе домой, злая и обиженная. Отношения повисли на волоске, а Наталья, хоть и сожалела, чувствовала облегчение.
Мать упорствует, дочь остаётся со своей жизнью. «Мы тебя сюда не звали командовать!» – вот фраза, которую Наталья в конце буквально произносит. Мать с гордостью уезжает, обиженная. Наталья и дочка живут дальше, освобождённые от бесконечных упрёков, пусть и с горечью разрыва. Возможно, спустя время мать осознаёт ошибку, но сейчас — они расходятся на волне скандала.