Москва гудела за окнами старенькой «Киа Рио», но к десяти вечера шум города стал глуше, растворяясь в холодном ноябрьском воздухе. Сергей уже собирался выключить приложение и ехать домой — смена выдалась тяжелой, спина ныла, а глаза слипались. Но телефон мигнул: новый заказ. Адрес подачи — переулок где-то в районе Сокольников, рядом с заброшенной парковкой у старого клуба, который давно закрылся. Сергей вздохнул, потер виски и принял вызов. «Последний, и все», — пообещал он себе.
Переулок оказался темным, как колодец. Фонари тут не горели, только свет фар выхватывал из мрака облупленные стены домов да ржавые мусорные баки. Сергей остановился у указанной точки, включил аварийку и бросил взгляд в зеркало. Тишина давила, только где-то вдалеке лаяла собака. Через минуту из тени вышел человек — высокий, в темном пальто, с поднятым воротником. Он открыл заднюю дверь и сел, аккуратно сложив руки на коленях.
— Добрый вечер. Куда едем? — спросил Сергей, стараясь звучать бодро.
— На Таганку. Улица Верхняя Радищевская, — голос пассажира был ровным, низким, но в нем чувствовалась какая-то пустота, будто он говорил на автомате.
Сергей кивнул, ввел адрес в навигатор и тронулся. Машина выехала из переулка на освещенную улицу, где редкие прохожие спешили домой, прячась от ветра. Пассажир молчал, глядя в окно. Сергей бросил взгляд в зеркало — мужчина сидел неподвижно, лицо бледное, глаза темные, почти без блеска. На рукаве пальто виднелось пятно — темное, похожее на грязь или… или что-то другое. Сергей нахмурился, но решил не лезть. «Мало ли, где он шатался», — подумал он.
Дорога тянулась спокойно, радио тихо бормотало новости, пока пассажир вдруг не заговорил:
— Вы когда-нибудь делали что-то, о чем сразу пожалели?
Сергей вздрогнул от неожиданности. Вопрос повис в воздухе, тяжелый, как мокрый снег за окном.
— Ну… бывает, — ответил он, стараясь не вдаваться в детали. — А вы?
Пассажир не ответил. Он отвернулся к окну, и тишина снова заполнила салон. Сергей стиснул руль. «Просто болтает. Пьяный, наверное», — решил он, хотя запаха алкоголя не чувствовалось. Но что-то в этом молчании было не так — слишком напряженное, слишком осмысленное.
— Как думаете, человек сам решает свою судьбу? Или все уже предрешено? — снова заговорил пассажир, не отрывая взгляда от стекла.
Сергей замялся. Вопросы звучали как из какого-то фильма, но в голосе мужчины не было ни тени шутки.
— Не знаю. Наверное, и то, и другое, — он пожал плечами. — А вы что думаете?
— Иногда у людей просто заканчивается терпение, — сказал тот, будто не услышав вопроса. — И тогда уже ничего не изменить.
Сергей бросил еще один взгляд в зеркало. Пассажир сидел все так же — руки на коленях, взгляд в никуда. Но теперь его пальцы слегка дрожали, а пятно на рукаве стало заметнее в свете проезжающих фар. Темно-красное. Не грязь. Сергей сглотнул. В голове мелькнула мысль: «Где-то я слышал про Сокольники…» Новости утром — что-то про драку у клуба, полиция, тело в переулке. Он тогда не вслушивался, но теперь сердце заколотилось быстрее.
— Вы там, у клуба, были? — спросил он, стараясь звучать небрежно.
— Был, — коротко ответил пассажир и замолчал.
Сергей напрягся. «Спокойно. Не накручивай себя. Просто мужик после тусовки». Но тишина стала невыносимой, и он решил разрядить ее:
— Что-то случилось?
Пассажир повернулся к нему — медленно, будто впервые заметил, что в машине есть кто-то еще. Его глаза встретились с глазами Сергея в зеркале, и тот почувствовал, как по спине пробежал холод.
— А если человек сделал что-то плохое, но у него были причины? Это его оправдывает? — спросил он тихо, почти шепотом.
— Ну… зависит от причин, наверное, — выдавил Сергей, не зная, куда деться от этого взгляда. — А что вы сделали?
Вопрос вырвался сам собой, и Сергей тут же пожалел. Пассажир усмехнулся — коротко, безрадостно.
— Иногда месть — это единственное, что остается, — сказал он, снова отвернувшись к окну. — Добро и зло… Просто слова. Все зависит от того, с какой стороны смотреть.
Сергей замолчал. В голове крутились обрывки мыслей: «Кто он? Пьяный философ? Или… черт, неужели правда?» Он вспомнил новости — мужчину нашли с ножевым ранением, полиция ищет свидетелей. А этот тип — спокойный, слишком спокойный, с пятном на рукаве и пустыми глазами. Сергей сжал руль так, что побелели костяшки. «Довезти и забыть. Главное — не лезть».
Машина свернула на Таганскую площадь. Навигатор бодро сообщил: «Через триста метров поверните направо». Сергей уже видел впереди нужную улицу, но напряжение не отпускало. Пассажир вдруг заговорил снова:
— Интересно, найдут ли они меня?
Сергей замер. Вопрос прозвучал так буднично, будто мужчина спрашивал о погоде. Он хотел что-то сказать, но горло пересохло. Пассажир смотрел на него в зеркало, и в его взгляде мелькнуло что-то — не страх, не сожаление, а холодное любопытство.
— Кто… найдет? — выдавил Сергей, хотя уже не хотел знать ответ.
— Те, кому надо, — мужчина пожал плечами. — Или не найдут. Это уже не важно.
Машина остановилась у дома на Верхней Радищевской — старого кирпичного здания с темными окнами. Пассажир открыл дверь, бросил на сиденье смятую пятитысячную купюру и выбрался наружу. Но перед тем как уйти, он обернулся:
— Спасибо за поездку. Наверное, это была последняя.
Он шагнул в темноту двора и исчез, словно растворился в тенях. Сергей сидел, не шевелясь, глядя на деньги. Пятитысячная лежала смятая, с темным пятном в углу — таким же, как на рукаве. Он выключил двигатель, и тишина накрыла его, как одеяло.
Дома Сергей долго не мог уснуть. Он сидел на кухне, глядя в окно на огни Москвы, и крутил в голове разговор. «Интересно, найдут ли они меня?» — эти слова звучали в ушах, как эхо. Он включил телевизор, пролистал новости. Утром в Сокольниках нашли тело — мужчину лет сорока, убитого ударом ножа в грудь. Полиция пока не назвала подозреваемых, но просила свидетелей откликнуться. Сергей выключил экран и уставился в стену.
«Это был он. Точно он». Но доказательств не было — только пятно на купюре, которую он так и не решился взять в руки. Она лежала в бардачке, как напоминание. Сергей пытался убедить себя, что это совпадение, что пассажир просто переживал что-то свое, но пустой взгляд и холодный голос не выходили из головы.
На следующий день он поехал той же дорогой — мимо переулка в Сокольниках. Место огородили лентой, у мусорных баков стояли полицейские машины. Сергей сбавил скорость, но не остановился. «А если бы я спросил больше? Если бы высадил его раньше? Мог бы я что-то изменить?» Вопросы крутились, но ответов не было.
Через неделю новости сообщили, что подозреваемого задержали — какого-то мужчину, пойманного с ножом в соседнем районе. Фото не показали, и Сергей не знал, тот ли это человек. Он выдохнул с облегчением, но тревога не ушла. Каждый раз, садясь за руль, он невольно оглядывался на заднее сиденье, будто ждал увидеть там того же пассажира — с пустыми глазами и пятном на рукаве.
Если вам понравилась история, поставьте лайк и подпишитесь на канал. Это поможет мне в продвижение канала. Спасибо за прочтение и хорошего времени суток.