Чем далее от цивилизации, тем более светские законы уступают место традициям. Это справедливо даже теперь, в наше просвещённое правовое время. В таких закоулках планеты, нетронутых промышленностью природных заповедях, люди стараются держать слово и если надо, подтвердят его делом, ножом или ружьём. Охота здесь является чем-то граничащим с необходимостью, а выпивку употребляют вместо воды или чая. Октавио работает сопровождающим для городских посетителей диких красот. Он работает на Клауса, землевладельца с обширными охотничьими угодьями. Они будто родные друг другу, понимают с полслова. А когда происходит несчастье с племянницей Октавио, которая ему словно дочь родная, его как будто подменяют. Мужчина становится одержим поисками убийцы, не смотря на прежние связи, какими бы они ни были прочными.
В истории кино существует немало картин о преступлениях вдали от городского шума и сигнала сотовой связи. Это отличная локация для создания лишней загадочности и отстранённости от каких-либо идентификаторов. Живя в горах или лесу, на болотах или в бескрайней степи, человек чувствует одновременно безграничную свободу, и крайнюю уязвимость не только перед себе подобными, но и перед стихией. Эта полярная действительность, у большинства вызывающая некомфортный диссонанс, закаляет и кардинально меняет характер аборигенов, что разительно отличает их от горожан. Они относятся к страху смерти иначе, часто пренебрегают элементарными правилами и техникой безопасности. Потому происходит много несчастных случаев именно там, чрезвычайно нелепых и являющих собой готовый сценарий для какого-нибудь фильма. Тихая смерть как раз такая работа, хоть и не основанная на реальном событии, тем не менее, не сложно представить рассказанную здесь повесть об обманчивости действительности вокруг.
Аргентинское кино не достаточно известно в мире. Тем не менее, о нём иногда слышно на различных фестивалях, и то, что мы видели, можно охарактеризовать как «неспешное развитие крепкой истории». В случае с Тихой смертью такая характеристика полностью совпадает с содержанием. Падающие с неба куски снега, скалисто-хвойные пейзажи, заметённые белой ватой, дома из бруса, словно рассыпанная горсть орехов на бескрайнем пейзаже, ножи в сапогах мужчин и частные пекарни женщин, куртки модного пошива из шкур только вчера прыгающего по деревьям зверька – всё это приближенно к тому, чем и является на самом деле и, вместе с тем, создаёт гигантский образ всего несколькими кадрами. Создателям более не приходится дотошно воспроизводить атмосферу отрешённости и отдалённости от цивилизации, а монтируют природные локации так, что без слов можно ощутить никчёмную красоту Анд. Поэтому, недолго запрягая, они сосредотачиваются на людях, их отношениях, расставляют акценты на том, кто есть кто. Отражают их нюансы, внутренние переживания и на это используют существенную часть хронометража.
Когда авторы понимают, что зрители исчерпывающе погрузились в атмосферу, они грамотно, закинув для нас наживку почти в самом начале (Маузер), приступают к главному, развитию жанровой составляющей. В силу неторопливости создателей в отношении повествования, триллер тут обретает новые формы, иные, нежели публика привыкла внимать. Поэтому воспринимается происходящее на экране больше как нуарный саспенс с семейной драмой на горбушке и детективными манжетами на руках каждого персонажа. И всё это синтезируется в единую субстанцию, сложносочинённую картину, из которой невозможно вынуть ни одну нить или стереть краску. В какой-то момент становится не очень важно, кто именно оплошал в ту злосчастную ночь, любопытнее наблюдать за героями в условиях неограниченного «замкнутого» ими самими пространства. Впрочем, развязка не разочаровывает и давнишняя истина – «всё тайное становится явным» подтверждается в который раз.
Тихая смерть сочетает в себе элементы, в большинстве случаев не совместимые. Это классическое полуторачасовое зрелище в замедленном воспроизведении, в котором рассказана трагедия из давнего прошлого и горе настоящего одной семи. В них виновно одно лицо и оно, в конце концов, наказано, страдальчески бичуя себя без надежды на прощение. Это «медленное» кино, умещающее в себе содержание на три сезона бразильского сериала, удивляет. Оно не способно вызвать реакцию потрясающего свойства, однако поклонникам дотошного воссоздания традиций триллера с примесью сопутствующих жанров придётся к месту.