Катя перебирала билеты в кошельке. Пластиковые карточки, визитки, чек из аптеки… Где же он? Сердце колотилось, как перегретый мотор. Тот самый билет. На 21:15. Прямой поезд Воронеж — Санкт-Петербург.
Она прижала ладонь к холодному зеркалу. Отпечаток остался мутным пятном — как их отношения последние полгода.
— Мне предложили повышение, — сказала она в пустоту. — Руководитель отдела. В Питере.
Тишина. Потом звук открывающегося холодильника. Саша доставал бутылку воды. Всегда делал это, когда нервничал.
— Поздравляю, — он хлопнул дверцей. — Когда уезжаешь?
Он глядел ей в глаза, стоя в мятом белье и носках с динозаврами — подарок на прошлый день рождения. «Чтобы не забывал, что ты мой тиранозавр», — написала тогда Катя на открытке.
— Сегодня.
Саша сжал бутылку так, что пластик затрещал. Вода плеснула на пол, но он не выпустил её из рук.
— Кать… Ты уверена? — Его глаза были красными. Не от слёз. От бессонницы. Врач говорил, что это из-за перегрузок на работу.
Она достала из кошелька билет. Скомканный, с надорванным краем. Купила неделю назад. Прятала между квитанциями за свет.
— Я могу не ехать, — Катя протянула билет. — Но это последний рейс. Если я его сдам…
Саша взял бумажку, развернул. Читал долго, будто там был роман, а не дата и время.
— Ты три года мечтала об этом, — он провёл пальцем по строчке «Санкт-Петербург-Главный». — Помнишь, как мы ездили в командировку? Ты тогда сказала: «Вот бы тут остаться».
Она помнила. Номер с видом на Неву, бокал шампанского в баре, его рука на её талии. А через месяц — два отрицательных теста и её слёзы в ванной. «Не сейчас», — сказал он. «А когда?» — не спросила она.
— Саш… — Катя потянулась к нему, но он отступил.
— Не надо. Не играй в мученицу. — Он сунул билет обратно ей в руку. — Ты уже решила. Я видел сумки на балконе.
Губы её задрожали. Да, чемоданы собраны. Ключи от квартиры лежали в конверте для арендаторов. Даже кактус, полученный в подарок от Саши, она аккуратно пересадила в новый горшок.
— Почему ты ничего не сказал? — прошептала она.
— Ждал, когда ты сама заговоришь. — Он сел на табурет, сгорбившись. — Ты же мастер молчаливых уходов.
Правда. Первый раз она собрала вещи через полгода после начала отношений. Из-за его отца, который назвал её «гулящей дурой». Второй — когда он сорвал их поездку в Сочи из-за работы. Возвращалась всегда сама. Без разговоров.
— Это не уход, — Катя сжала билет. — Это… пауза.
Саша засмеялся. Сухо, беззвучно.
— В нашей фонотеке уже целый альбом таких «пауз». Снова хочешь включить?
Она посмотрела на часы. 20:47. До вокзала — 15 минут на такси. Если без пробок.
— Поезд… — начала она.
— Успеешь, — он встал, взял со стола ключи. — Я отвезу.
Они ехали молча. Саша включил радио — какую-то старую песню про расставания. Катя смотрела на его руки, напряжённо держащие руль. В кармане его джинсов тускло блеснуло колечко — то самое, что он купил месяц назад. Для предложения. Но так и не решился.
— Ты мог бы поехать… — начала Катя.
— Отец после инсульта, — он резко переключил передачу. — Ему нужен уход. А я… — Не могу бросить, — договорил он про себя.
На вокзале толпились люди. Провожающие плакали, влюблённые целовались у вагонов. Они стояли у турникетов, как два чужих острова.
— Ну… — Саша засунул руки в карманы. — Пиши, если что.
Катя кивнула. Поезд уже подали. Проводница кричала что-то про посадку.
— Саш… — она сделала шаг к нему.
— Беги, — он улыбнулся. Неискренне. Так улыбаются на похоронах. — А то опоздаешь.
Она побежала. По перрону, мимо грустных лиц, мимо ребенка с воздушным шаром. В вагоне опустилась на сиденье, прижав лоб к холодному стеклу.
Саша стоял там же. Смотрел на поезд. Потом резко развернулся и пошёл к выходу.
Позвони ему. Сейчас. Скажи, что выходишь. Рука сама потянулась к телефону. Но тут проводница объявила отправление.
Поезд дёрнулся. Вагон заскрипел. За окном поплыли огни чужого города.
Она открыла мессенджер. Последнее сообщение от него: «Не забывай поливать кактус. Раз в неделю».
Катя набрала: «Верни меня». Стерла. Написала: «Прости». Стерла. Выключила телефон.
Через три недели она получит письмо. Короткое. От его сестры. «Саша попал в аварию. Ехал ночью куда-то. Просил передать тебе…» Дальше она не дочитает.
А сейчас поезд набирает скорость. Где-то там, в темноте, остаётся её тиранозавр в смешных носках. И последний шанс сойти на следующей станции.
Но она не сойдёт.