Деятельность ГУЛАГа в военный период полностью определялась задачами, которые поставили высшие органы власти, прежде всего Государственный комитет обороны, перед другими ведомствами и органами управления. Действовать приходилось в условиях ограниченного объема ресурсов, не считаясь ни с жизнью людей, ни с их элементарными нуждами. Фраза о том, что «мы за ценой не постоим», когда речь шла о победе в большой войне – в полной мере относится к работе Главного управления лагерей НКВД СССР в грозный период 1941-1945 годов. И за ценой, действительно, не постояли.
ГУЛАГ и война
Стратегию и тактику деятельности ГУЛАГа в военный период сформулировал приказ НКВД СССР № 017-43 г., определивший особенности производственного процесса и агитационно-политической работы в исправительно-трудовых лагерях и колониях. Главным приоритетом объявлялось решение наиболее насущных задач в критический для страны период: «путём широкого проведения массовой политической и разъяснительной работы парализовать влияние враждебно настроенных элементов на основную массу заключённых, вызвать у заключённых чувство патриотизма и любви к Родине и создать у них производственный подъем для выполнения и перевыполнения производственных планов и заданий».
Всемерное содействие выполнению производственных планов и стало основной, а порой и единственной задачей работников не только основных отделов и служб в лагерях во время войны, но и сотрудников культурно-воспитательных частей. Их речи, приемлемые в мирное время оказались не нужны в годы больших испытаний и единственное применение, которое нашлось для пропагандистов и воспитателей в условиях военное время заключалось в мобилизации контингента заключённых на выполнение возрастающих производственных планов.
Подтверждают это и свидетельства самих лагерников, из числа чудом переживших годы войны. Ю. Марголин (доктор философии, находившийся в исправительно-трудовых лагерях ГУЛАГа в 1940–1946 гг.) так, к примеру вспоминал работу сотрудников культурно-воспитательной части лагпункта в военный период: «Каждое утро подымается на трибуну начальник КВЧ – парень тупой и не умеющий связать двух слов, и держит, заикаясь, речь о необходимости поднять темп весеннего сева. Откуда они берут в КВЧ таких беспросветно-нелепых людей? Ответ прост: кто поумнее, пристроился на лучшей работе, места в лагерях вообще для неудачников, а из всех лагерных функций самая неблагодарная – именно культурно-воспитательная: тут нечем поживиться, это не производство и не кухня. За пять лет я не встретил в КВЧ ни одного интеллигентного человека – из вольных. Заключённые – другое дело: они охотно отсиживаются в КВЧ от тяжёлой физической работы».
На официальном уровне подчёркивалось, что одним из основных направлений деятельности лагерей во время войны стала работа по воспитанию патриотических чувств у заключённых, по культивированию инициатив, направленных на защиту страны, но на самом деле это было не более чем словесной шелухой. Изнурительный 12-часовой труд в условиях скудного военного пайка быстро делал свое дело – люди превращались в тени с заметным ускорением. И у них, конечно, не было ни минут времени, что уделять их каким-то даже минимальным культурным потребностям.
Может быть фильмы в лагерях во время войны еще и показывали, и политинформации вместе с читками центральных газет устраивали, но все остальные формы культурно-воспитательной работы явно сошли на нет и очень быстро.
Деньги и драгоценности
Несмотря на это, начальник ГУЛАГа НКВД СССР в годы войны генерал-лейтенант В. Г. Наседкин в своей лекции от 05.10.1945 г. перед слушателями Высшей школы НКВД уверял: «Массовая политическая и разъяснительная работа вызвала у заключённых помимо производственного подъёма – чувство патриотизма, проявление которого выразилось в массовой подаче заявлений об отправке на фронт, желании стать донорами, в сдаче личных ценных вещей, денег и облигаций госзаймов в фонд обороны страны, в приобретении за наличный расчёт облигаций государственных военных займов и т.д. По имеющимся неполным данным, от заключённых поступило средств в фонд обороны страны деньгами и облигациями госзаймов: на сумму свыше 30 миллионов рублей, не считая значительного количества ценных предметов из золота, серебра и драгоценных камней». И всё вышесказанное, несомненно имело место быть, но не надо питать иллюзий, все вышеперечисленное генералом Наседкиным, явилось следствием целенаправленной работы сотрудников лагерей по изъятию различными «условно законными» средствами денег и ценностей у лагерного контингента. Да и суммы-то, откровенно говоря, не велики. Что такое для Фонда обороны СССР 30 млн. рублей? Это капля в море, по сравнению с ресурсами, мобилизованными на борьбу с Гитлером.
В тоже время производственная и культурно-воспитательная работа в лагерях полностью не сворачивалась и в этот период, отчитываться о чем-то надо было. Ощущался уклон в сторону проведения производственно-массовых и агитационно-политических мероприятий. Судя по архивным документам, в годы войны получили распространение новые формы работы – «борьба за звание фронтовых бригад, соревнование между ними, проведение фронтовых декадников, месячников ударного труда в честь фронтовых побед, организация своеобразных трудовых салютов».
По окончании войны существенные изменения происходили во всех сферах жизни советского общества. Лагерная система также эволюционировала, вносились необходимые коррективы и в культурно-воспитательную работу в региональных подразделениях ГУЛАГа.
Новые лагерники
Война со временем привнесла в жизнь «Архипелага ГУЛАГа» ряд новых аспектов, связанных с масштабными боевыми действиями и проблемой оккупированных немецкими вооруженными силами советских территорий. Бывшие пленные, добровольцы, перешедшие на службу врагу, перемещенные и интернированные волей-неволей стали попадать в сети контрразведки и советских правоохранительных органов. Едва наметился видимый перелом в войне, как органы НКВД и военной контрразведки развернули активную работу на освобождаемых территориях и продолжили трудиться, закатав рукава в тыловых районах Советского Союза, как и на линии боевого соприкосновения и в прифронтовой полосе.
19 апреля 1943 г. Политбюро ЦК ВКП(б) утвердило проект Указа Президиума Верховного Совета СССР «О мерах наказания для немецко-фашистских злодеев, виновных в убийствах и истязаниях советского гражданского населения и пленных красноармейцев, для шпионов, изменников Родины из числа советских граждан и для их пособников».
Указом вводилась новая норма наказания – ссылка «на каторжные работы на срок от 15 до 20 лет». Для приговорённых к каторжным работам организовывали специальные лагерные отделения при существовавших лагерях. Позднее были учреждены специальные ИТЛ – Особые исправительно-трудовые лагеря. Для Особых ИТЛ предусматривался соответствующий режим, представлявший собой комбинацию лагерного и тюремного.
Сначала в лагерях произошла своеобразная «разгрузка». Война способствовала тому, что в начальный период боевых действий произошло существенное снижение количества заключённых в лагерях. Их число уменьшилось с 1 929 729 в 1941 году до 1 179 819 в 1944 году. Процесс происходил естественным путём из-за более высокой смертности заключённых, вызванной снижением норм питания и ухудшением бытовых условий и медицинского обслуживания, кроме того часть контингента отправилась в действующую армию. Нельзя сбрасывать со счетов и то обстоятельство, что произошел общий разлад лагерного механизма в условиях оккупации значительной части густонаселённой территории страны и эвакуации части лагпунктов в регионы страны за Уралом.
Однако с наступлением мирного времени и налаживанием полномасштабной деятельности органов НКВД–НКГБ как в «старых» регионах СССР, так и на присоединённых территориях, а также в зоне советской оккупации, лагеря стали пополняться новым контингентом заключённых. Это происходило как в связи с преследованием врагов советского режима, а также лиц, запятнавших себя сотрудничеством с гитлеровцами (Организация украинских националистов, «лесные братья», «власовцы», полицаи и т.д.), так и в связи с тем, что количество территорий, подконтрольных СССР в 1944–1945 гг. существенно увеличилось, а значит, выросло и число обычных уголовных преступников. Так, в 1946 году в лагерях и колониях ГУЛАГА находилось 1 703 095 заключённых, а в 1948 году уже 2 199 535.
Общий печальный вывод по итогам работы ГУЛАГа в годы Великой Отечественной войны очень негативен. Показатели убыли заключённых, которые фиксировались в лагерях в военный период резко возросли по сравнению с мирными годами. В диссертации О. И. Азарова приводятся следующие цифры. Впериод 1943–1944 гг. (за календарный год): на 1.01.1944 г. в «Воркутпечлаге» (горнодобывающий) умерло 3144 человек из 25825 человек(12,2%), в «Интлаге» (горнодобывающий) – 911 из 7536 человек (12,1%), в «Устьвымлаге» (лесной) – 1343 заключённых из 13615 (9,9%), в «Севжелдорлаге» (железнодорожный) –1294 лагерника из 14757 (8,8%), в «Ухтижемлаге» (нефтегазовый) – 743 из 15304 (4,9%).
К примеру, в Северном управлении лагерей железнодорожного строительства согласно докладной записке «О состоянии и обустройстве лагерей 501 строительства МВД СССР» от 9 марта 1949 г. показатель смертности в 1948 г. составлял 0,09 % от списочного состава заключённых. Смертность заключённых в Енисейском ИТЛ СУЛЖДС («Строительство 503») в 1949 г. составила 0,22% к списочному составу.
Поэтому уровень смертности в лагерях в военное время был просто ужасающим. Именно военные годы, а не период 1937-1938 гг. стали самыми страшными для лагерников в Советском Союзе. Ежегодная смертность достигла катастрофических уровней. Нужно прямо сказать, выжить в лагере в военное время, дожить до освобождения, удавалось чудом, в виде исключения. И таких людей оказалось очень и очень немного.