— Ну вот я и на месте, — Катя поставила чемодан на чистый деревянный пол и огляделась. Сквозь широкое окно с аккуратными занавесками лился мягкий свет мартовского утра, освещая покрытые светлой краской стены.
— Теперь это ваш дом, — добродушно улыбнулась тётя Маша, круглолицая женщина неопределённого возраста, выполнявшая обязанности помощницы ещё при прошлом докторе и доставшаяся Кате "по наследству" вместе с медпунктом. Тётя Маша поставила на столик пузатый чайник и вытерла руки о фартук. — Скромно, конечно, но добротно. Половина — для приёма, половина — для доктора, то есть для вас. Ох, кровать тут удобная, широкая. Печку Матвеич вот только переложил, мастер он. А воздух тут, воздух — не чета городскому, сами убедитесь.
Катя вдохнула поглубже. Пахло свежим деревом и чем-то тёплым, домашним — похоже, пирогами. Точно, на массивном столе у окна под цветастым полотенчиком пряталось блюдо с выпечкой.
Домик был небольшим, но ухоженным. Две уютные комнатки в жилой части и две — в рабочей. Там в безупречно белых шкафах с замками — нехитрые принадлежности деревенского медпункта, рабочий стол, кушетка за ширмой. Городская суета осталась где-то далеко, а здесь, в этом посёлке, её встретил простой, но уютный уголок, который предстояло сделать своим.
Первые несколько недель тянулись медленно. Пациенты приходили как будто на смотрины — в основном старушки с давлением, да забегали дети с занозами и ободранными коленками. Многие смотрели на молоденькую Катю с недоверием, называя за глаза "городской фифой". Но девушка не унывала. Она шутила с тётей Машей, раздавала детям конфеты из своих запасов и всегда была готова прийти на помощь. Постепенно лёд таял. Местные при встрече на улице начали улыбаться и раскланиваться, а потом уж и в медпункт стали забегать не только "давлению померить", но и просто поговорить да угостить домашними вкусностями. Девушка обзавелась подружками и поклонниками.
А ещё Катя стала настоящим фанатом прогулок. Посёлок окружали холмы, покрытые светлым смешанным лесом. Весна понемногу вступала в свои права, первые подснежники робко выглядывали из-под прошлогодней листвы, а берёзы в роще, которая особенно нравилась Кате, ещё стояли голые, но почки уже набухли, готовясь вот-вот распуститься молоденькой зеленью. Катя могла часами бродить там, вдыхая запах влажной земли и слушая пение птиц. Тоска по городу отступала, вытесненная этой простой красотой.
***
День обещал быть сказочным — безветренным, согретым мягким весенним солнцем. Катя всегда была "жаворонком", и сейчас это было как нельзя кстати, можно было наслаждаться прогулками до начала рабочего дня, хоть он и был в поселковом медпункте условным.
Захватив с собой термос с чаем и пару пирожков, Катя направилась по привычному маршруту к берёзовой роще. Обычно прогулка занимала около часа, и примерно посередине пути располагалась полянка с отличным пеньком, на котором можно было посидеть и перекусить.
Ещё не одевшийся листвой весенний лес очень хорошо просматривался, и Катя издали заприметила, что на её полянке кто-то есть. На пеньке сидела, сгорбившись, худенькая пожилая женщина в старомодной одежде. Седые волосы были заплетены в косу и уложены хитрым кольцом на голове. Опытным глазом Катя отметила растёкшуюся по лицу женщины восковую бледность и дрожащие руки.
— Вам плохо? — поспешила Катя к старушке. — Я врач, я вам помогу.
Женщина подняла глаза — удивительно ясные, ярко голубые, будто у молодой девушки. Она слабо улыбнулась и покачала головой.
— Нет, милая, не надо. Просто притомилась. Посижу немного — и дальше пойду.
— Давайте я вас провожу, — настаивала Катя. — Хочу убедиться, что вы благополучно дойдёте до дома.
Женщина не стала спорить. Тяжело поднявшись, она оперлась на Катину руку, и они медленно побрели по тропинке. Вскоре между ними завязался разговор.
— Ты не здешняя, — сказала женщина, внимательно оглядев Катю. — Откуда к нам пожаловала?
— Из города, — ответила Катя, поправляя выбившуюся прядь непокорных волос. — Врач я. Приехала сюда работать. Сначала думала, что не выдержу, а теперь... знаете, мне тут нравится. Люди добрые, и места такие красивые. Особенно эта роща.
— Добрые, говоришь? — женщина усмехнулась, но в её голосе не было злобы. Потом стала она расспрашивать Катю о жителях посёлка. Похоже, многих хорошо знала.
Так, с беседой, дошли они до небольшого хутора — одинокой избушки, стоящей в стороне от посёлка. Катя удивилась, как это она раньше её не приметила. Вроде бы всегда была наблюдательной.
Внутри домика было тепло и пахло травами. Повсюду были развешаны пучки сушёных растений, на полках стояли банки с какими-то настойками и пузырьки с тёмными жидкостями. Катя с любопытством огляделась.
— Вы травница? — спросила она, не скрывая интереса.
— Так называют, — кивнула женщина, садясь на стул у окна. — Знахарка, травница... Когда-то ко мне ходили за помощью, а теперь больше к вашим таблеткам бегут. Да и ладно. А ты, вижу, не боишься?
— А чего бояться? — Катя пожала плечами. — Мне интересно. Я ведь врач, мне такие знания только в плюс.
— Ну, коли так, заходи ко мне, когда захочешь, — сказала женщина, тепло улыбнувшись. — Поболтаем. А сейчас иди, тебя уж ждут там небось. И не беспокойся за меня, — добавила она, правильно истолковав нерешительность Кати, девушка боялась оставить старушку одну.
***
Катя вернулась в посёлок в приподнятом настроении, как будто это не она помогла немощной старушке, а та влила в неё заряд бодрости. В тот же вечер за чаем девушка рассказала о встрече своей новой подруге, Лене, молодой матери с бойким характером.
— С кем, с кем ты там в лесу болтала? — Лена нахмурилась, ставя на стол чашку с чаем. — С той старухой с хутора?
— Ну да, — Катя пожала плечами. — Хорошая она. Знахарка. Столько интересного мне рассказала.
— Ты что, с ума сошла? — Лена понизила голос, будто боялась, что их подслушают. — Её ведьмой кличут! Говорят, она порчу наводит. Не ходи туда больше, слышишь?
Катя только рассмеялась.
— Да брось ты. Я плохих людей чую, а она не такая. Добрая она, Лен. И одинокая.
После этого Катя стала часто навещать старушку — бабу Аню. Та рассказывала о травах, о старых обрядах, о том, как лечить не только тело, но и душу. Катя слушала, впитывая каждое слово. Ей, дипломированному врачу, эти знания казались странными, но она чувствовала, насколько они действительно полезны.
Сблизило старую знахарку и молодого врача не только общее дело. Были они будто родственники — бабушка и внучка. Потому, когда однажды Катя пришла к бабе Ане и застала её неподвижно лежащей на кровати, в первый момент оцепенела от ужаса. Лицо старушки было серым, дыхание — слабым, прерывистым.
— Бабушка! — Катя бросилась к ней, схватила за холодную руку. — Что с вами? Я сейчас...
— Не суетись, дитя, — прошептала старушка, с трудом открывая глаза. — Не болезнь это. Время моё пришло. Не перебивай, послушай, немного мне осталось... Хочу я тебе дар передать.
— Дар? — Катя не понимала, о чём говорит травница.
— Да, милая, дар, — голос Анны стал тише. — Не всё я тебе рассказала, уж прости. Тяжкий это дар, хотела с собой его унести. Но теперь думаю, что не зря мы встретились. Ты сильная и умная, должна справиться.
Старушка прикрыла глаза, помолчала, собираясь с силами, а потом продолжила:
— Умею я лечить прикосновением. Что угодно излечить, пока человек жив. Но за это платить надо. Год твоей жизни и боль. Каждый раз. Примешь ли такое?
Катя кивнула, не раздумывая:
— Да, бабушка.
Её сердце билось так сильно, что казалось, вот-вот вырвется из груди.
— Хорошо. Тогда запоминай...
Баба Аня трижды повторила, что и как нужно сделать, чтобы призвать силу и провести исцеление.
— Не трать дар зря, милая. Ты врач, ты поймёшь, когда это действительно нужно.
Старушка с силой сжала её руку, и Катя почувствовала, как будто что-то перетекло к ней, пробежало горячей волной по венам и устроилось у сердца.
— А сейчас... бабушка, я могу вас... — начала она, но старушка остановила.
— Нет, Катюша. Меня уже не спасёшь, время вышло. Пора мне уходить. Я счастлива, милая, что умру не в одиночестве.
Ушла баба Аня с умиротворённой улыбкой на лице, которое неожиданно разгладилось и просветлело. Катя организовала похороны, на которые пришло много людей. Многим успела помочь "ведьма".
А через несколько дней случилось происшествие, которое заставило Катю испытать полученное от бабы Ани наследие на деле.
В медпункт вбежала заплаканная Лена. За ней внесли её мужа Ивана, который работал механиком на машинном дворе. Кате объясняли, что произошло, но она не слушала. Всё её внимание было направлено на бедолагу — нога ниже колена представляла собой сплошное месиво, Иван был в шоке от боли и потери крови, сердце работало с перебоями. И Катя ясно осознала: до областной больницы парень не доживёт. И тогда она решилась.
— Лена, пусть все выйдут, — попросила она подругу, а сама сосредоточилась, вспоминая нужные слова. Хотя бабушка и сказала, что дар и без них должен отзываться, но хотелось сделать всё наверняка. Почему Катя верила, что это сработает, она бы не смогла объяснить. А может, как раз в вере и было дело.
Закрыв глаза, Катя взяла Ивана за руку и стала напевать слова заговора, которым научила её баба Аня. Тепло побежало от её сердца к кончикам пальцев, перетекло в тело Ивана, и перед изумлёнными глазами девушки нога парня как будто подёрнулась дымкой. Она видела, как в открытой ране восстанавливается кость, как затем срастаются мышцы, как нога одевается в новую кожу. Через минуту от травмы не осталось и следа. А потом к Кате пришла боль. Девушка вскрикнула и рухнула на пол, теряя сознание. Тело горело, будто по венам текла раскалённая лава.
Когда Катя очнулась, уже стемнело. Она лежала на кушетке, а рядом сидели Лена, Иван и его мама. Заметив, что она открыла глаза, к ней бросилась подруга:
— Катька, ты как?
— Жива, вроде, — попыталась улыбнуться Катя. Боль отступила, но воспоминания о ней заставили её содрогнуться. — Ваня, ты в порядке? — спросила она, садясь на кушетке.
— Как огурчик! Вот, смотри, — Иван продемонстрировал абсолютно здоровую ногу. Значит, ей не привиделось.
— Так, молодёжь, — решительно вмешалась Нина Петровна. — Катерина, на вот, попей, я отвар витаминный сделала. И все послушайте меня.
Перечить Нине Петровне мало кто решался. А впрочем, и не хотел. Была она женщиной очень рассудительной, зря не болтала.
— Ты Ваньку спасла, — сказала она, заглянув Кате в глаза. — Я тебе до конца своих дней обязана буду. И он с Ленкой, и дети их обязаны. Но... — она обвела взглядом всех троих: — мы будем об этом молчать. Люди не поймут, будут бояться. Люди всегда боятся того, чего не понимают. Молва пойдёт, ведьмой назовут. Да то не так страшно. А страшно, что дойдёт до кого-то, кто тебя уж в покое не оставит. Так что давай, накладывай гипс Ваньке на ногу. Скажем, что не так плохо под кровью оказалось дело. Ничего, походит с гипсом месяц.
Молодёжь согласилась, что права Нина Петровна. Как всегда, права. Сделали, как она сказала. Когда уж выбрались Лена с Ваней из медпункта, Нина Петровна задержалась на минуту.
— Ты, Катерина, имеешь дар великий. Только смотри, не погуби себя. Ты врач и девочка умненькая — маскируй его под своё дело.
Катя кивнула:
— Спасибо вам, Нина Петровна.
***
Вскоре Катя уехала из посёлка. Ей было жаль оставлять так полюбившиеся ей места, но она решила, что должна быть там, где сможет в полной мере использовать свои новые способности. В городе Катя стала врачом скорой помощи. Она научилась справляться с болью и не считать годы своей жизни, которыми платила за жизнь других людей. И ни о чём не жалела. Ведь она добровольно сделала свой выбор — приняла дар ведьмы из берёзовой рощи.
Автор: Нина Зорина