Новый альбом ATL застал слушателей врасплох: никто "не ожидал" выхода полноценного альбома. Однако замешательство не помешало нам высоко оценить работу автора. Концептуальность и продуманность видна с обложки - метафоры непоправимых последствий в разбитом зеркале (где битое не только стекло, но и сама человеческая судьба). Я поделюсь своей трактовкой альбома, а вы можете дополнить (оспорить?) ее в комментариях)
Смех и грех
Альбом открывается картиной пресыщения до тошноты - зарисовкой того художественного пространства, куда мы ступаем. Именно "мы", ведь это местоимение - самое частотное в творчестве автора. Он ассоциирует себя с тем временем и пространством, которые описывает. Поэтому его треки такие сильные, они и от "нашего" лица тоже.
В чем идея этой песни? В ярко выраженной парадоксальности и нелогичности бытия: мы прекрасные, но так, что нам "самим тошно", нам с лихвой хватит, но "нам нужно больше", падаем мы на "донышко" (уменьшительно-ласкательный суффикс говорит о нежности в восприятии), но наслаждаемся моментом. Это как раз про Россию нынешнюю: и политический, и гражданский настрой таков. Далее идет описание нашей ментальности: влажные мечты о деньгах, продажная и покупаемая любовь. Неслучайно мечты сравниваются с собачьей пастью - это символ покорности судьбе. Следующий образ ("безрукий бомж") передает ту же беспомощность. Он тыкает в небо невидимыми пальцами - тщетно пытается возвыситься над тем, что есть, но это просто не в его природе. А что же вокруг него? Юродивые и мертвая красота (лишенная смысла). Пространство воспринимается омутом, а люди в нем - "как котята внутри ведра". Они бессильны как-то повлиять на ситуацию. Но вот герой отделяет себя от "мы", на каком моменте?
А я в безобразном созерцал свет
Что ярче светил в кромешной тьме
Уродство этого устройства мира
Согрело, словно на киче грев
Герой находит свет на этом "донышке", потому что видит другую сторону этого уродства - оно противопоставлено "мертвой красоте". Он черпает вдохновение в отталкивающих, казалось бы, образах родного антиутопического пространства, что является кратким описанием творческого кредо автора.
SLAVIC SQUAT
Беспристрастная камера в лице автора (у него всегда очень отстраненное, безэмоциональное восприятие) приближает картинку. Мы видим неприглядную постсоветскую действительность. Отец "за хлебом", брат - с зоны, из окна видна лишь сплошная железобетонная плита, им огораживали казармы и тюрьмы.
Песня же называется "славянский присед" - это стеб над западными представлениями о России, мемное ее выражение, которое часто (чаще, чем хотелось бы) оказывается вполне жизнеспособным. Вся эта гнетущая атмосфера описывается неспроста, она является объяснением той эмоциональной отстраненности и равнодушия, которые свойственны нашим людям. Та же картинка превращает людей в гаргулий в поисках сами знаете какого клада.
А дальше идет житие пацана с окраин:
Взял на микрожизнь микрозайм (даже на жалкое прозябание денег не хватает)
Социальный лифт обоссал (презрение к общепринятым "путям к успеху" обусловлено их эфемерностью)
Кто в ответе будет за базар? (типично русский вопрос: кто виноват?)
Выдели на ставочку косарь (ставка "на авось" - единственная дань культу успешности и отражение степени нашего фатализма)
Вместо фака фигу показал (антитеза американского и русского бунта: мы показываем то, чего нет, потому что у нас реально ничего нет)
Эта тема продолжается в противопоставлении аббревиатур. Автор упоминает здесь электронную группу ППК, как авторов хита «ResuRection» («Воскрешение»), это музыкальная ассоциация с полётом в космос. А следом идет ЦПХ - сленговая аббревиатура от выражения «центральное пиз…хранилище» (женское общежитие в городе). Мечта о большом и высоком обрывается на доступном и зачастую убогом. В общежитии детские иллюзии окончательно пропадают. Зато под конец описания нас ждет щепотка радости - праздник "День студента" (намек на старинный-былинный ролик с любительской порнографией и отсылка к тому юношескому периоду, когда даже ущербность происходящего не может стать помехой для веселья) и Рождество (с издевательским "конечно").
Облик обитателя этого мира украшают пацанские цитаты - попытка слепить хоть какие-то моральные ориентиры в стране бетонных стен.
Ниже нуля
Зимний мотив в творчестве автора - один из главных (в нем очень сильна региональная привязка). Он является частью мозаики, отражающей наше художественное пространство. Холод почти весь год тоже лепит своеобразные характеры - отстраненные, безразличные: "Нас воспитали холода".
Что еще сделало героев "такими"? Автор вспоминает хит Эминема «The Real Slim Shady»: "So won’t the real Slim Shady please stand up! Please stand up!". В той песне американский рэпер (находясь в сумасшедшем доме и обыгрывая разрыв с собственной идентичностью) призывает каждого встать, ведь во всех слушателях он видит частичку себя.
Вот и ATL откликается на этот поколенческий зов, ведь у ребят те же проблемы, а у песен одна тема: здесь ATL, как и Эминем в песне «The Real Slim Shady», иронизирует над своими критиками. Эминема достали жены сенаторов, феминистки и музыкальные площадки со своей цензурой, а ATL - упреки в самоповторе. Вот он и говорит, что бросил стиль, но повторил его опять и опять. Это уже отсылка на другой хит того же времени - Бритни Спирс «Oops!…I Did It Again». Свои слова он тут же подкрепляет описанием и утверждением фирменного стиля - "гетто-гопниккор" и завершает куплет философским отступлением (опять же, в своей излюбленной манере):
Руки Бога так тряслись, когда он создавал наш свет
Он на лютых отходняках с неба рассыпал белый шпек (то самое нехорошее, с чем мы боремся только на словах)
Убогость окружающего нас художественного пространства объясняется болезнью и зависимостью самого Творца, ведь он скроил нас по образу и подобию своему.
Во втором куплете автор вновь поднимает классическую для себя тему зависимости как "побега от скукоты" и устремляется в прошлое. Олды помнят мем про Славика и "Дверь мне запили!". В этих безрадостных картинах автор и находит тот самый свет, который жив, в отличие от "мертвой красоты". Он находит смех, даже когда "на мели", даже когда ему подвластна только ху-ня, даже когда на дворе "не май месяц". "В тёплой утробе нашего родного падика", противопоставленной бесприютной зиме, он находит свои видения на злобу дня (апостолы так боятся людей, что приходят к ним только в бронежилетах) и источник вдохновения, каким бы убогоньким он ни казался. Библейская отсылка оказалась в бутылке с дыркой, ведь и то, и другое - символы мученичества, добровольного пути по стезе страдания.
ROBOT DANCE
Библейская отсылка плавно ввела нас в полноценную библейскую аллегорию. Рай до грехопадения населен роботом, который не наделен эмоциями. Но все меняется, когда из его ребра создается Она. История любви в синтетическом раю заканчивается столь же печально (или нет?): пару изгоняют рассерженные Боги.
Боги-программисты с помощью своего инфразвука (что ниже человеческого восприятия) лишали робота свободы, контролировали его восприятие. Поэтому даже его благодарность за дар жизни звучит формально, натянуто. Зато искренне звучит жалоба на одиночество, которая разрывает покров "синтетического рая" (читай: искусственного). От него робот спасается во снах, где робот уподобляется Электронику, герою известной советской книги и еще более известного советского фильма, который мечтал стать человеком. Из того же фильма песня «До чего дошёл прогресс». Упомянутый тут же Daft Punk - каноничная электронная музыка.
В припеве доминирует образ танца - ритуала-избавления, который подарил роботу человеческую сущность. Ведь роботы не танцуют, они строго функциональны, для их логики танец - сбой в программе, лишнее действие без смысла. Смыслом ненужное движение наделяют люди, поэтому танец стал для робота смертельным: он поменял свою идентичность на новую, неизведанную и эмоциональную.
Во втором куплете происходит повтор библейского сотворения Евы. Мы узнаем, что действие происходит через тысячу лет после выпуска этого альбома - в далеком будущем. Так автор показывает, что история циклична, ее паттерны неумолимо повторяются.
Влюбленность робота тоже иллюстрируется отсылкой в прошлому - песне Максима Леонидова — «Видение». Сравните:
Она прошла, как каравелла по зелёным волнам
Прохладным ливнем после жаркого дня
Я оглянулся посмотреть не оглянулась ли она
Чтоб посмотреть не оглянулся ли я?
И:
Она прошла, как звездолёт по космическим волнам
Я оглянулся посмотреть, и что-то замкнуло в груди
По-новому автор взглянул и на классический образ Евы. У новоявленного робота гораздо больше свободы и инициативы: несмотря на то, что она сделана из его ребра и вторична по отношению к нему, именно от нее исходит спасительный и губительный ритм танца. У нее эмоции есть, она смеется над героем и пугает ее. В ее глазах он видит "бездну", в ее блеске - свет "мертвых звезд". Его это "чувство" "сломало", а ее - не тут то было. Это говорит о принципиальной разнице этих роботов. Одно лишь воспоминание о близости с Ней ломает плату нашего героя.
Чувства были запретным плодом в синтетическом раю, герои изгнаны и лишены удобств, гарантий на будущее, зато обрели свободу воли и любви. Этот сюжет можно трактовать шире: человек всегда выбирает между чувствами и безразличием, может пойти на сближение или пройти мимо. В первом случае он неминуемо будет страдать и платить за величайшее удовольствие быть с кем-то. Во втором - сохранит зону комфорта, свой искусственный рай, но будет тяготиться одиночеством и пустотой.
Ящер
Эта песня тоже вырывается из художественного пространства автора и является аллегорией отношений власти и народа. Обыгрывается мем «русы vs. ящеры». Автор пародирует конспирологов, высмеивает извечный поиск врагов и задается вопросом о том, можно ли победить систему, не став той же системой, но с другими аксельбантами? Сегодня это еще и актуальное политическое высказывание - ответ на вопрос "А почему вы ничего не делаете с ЭТИМ?".
Нужно отметить, что трек «Ящер» - это еще и отсылка к пьесе Е. Шварца «Дракон». Образ дракона олицетворяет абсолютную власть. Люди кормят его, чтобы он защищал их от других чудищ, а в качестве премиальных отдают ему самую красивую девушку раз в год. Но вызов вековому порядку бросает рыцарь Ланцелот, он жаждет освободить народ. Однако в ходе борьбы становится ясно, что люди вполне заслуживают такого правителя и вообщем-то не нуждаются в спасении. А смена власти при таких условиях - лишь метешенье декораций, не больше. Вот цитата из этой пьесы:
Дракон. Страшно вам?
Ланцелот. Нет.
Дракон. Враньё, враньё. Мои люди очень страшные. Таких больше нигде не найдешь. Моя работа. Я их кроил.
Ланцелот. И всё-таки они люди.
Дракон. Это снаружи.
Ланцелот. Нет.
Дракон. Если бы ты увидел их души — ох, задрожал бы.
Ланцелот. Нет.
Дракон. Убежал бы даже. Не стал бы умирать из-за калек. Я же их, любезный мой, лично покалечил. Как требуется, так и покалечил. Человеческие души, любезный, очень живучи. Разрубишь тело пополам — человек околеет. А душу разорвешь — станет послушней, и только. Нет, нет, таких душ нигде не подберешь. Только в моем городе. Безрукие души, безногие души, глухонемые души, цепные души, легавые души, окаянные души. Знаешь, почему бургомистр притворяется душевнобольным? Чтобы скрыть, что у него и вовсе нет души. Дырявые души, продажные души, прожженные души, мертвые души. Нет, нет, жалко, что они невидимы.
Ланцелот. Это ваше счастье.
Дракон. Как так?
Ланцелот. Люди испугались бы, увидев своими глазами, во что превратились их души. Они на смерть пошли бы, а не остались покоренным народом. Кто бы тогда кормил вас?
Дракон. Чёрт его знает, может быть, вы и правы.
Можно уловить совпадение мотивов и смыслов: люди под властью дракона лишаются души, так как их формируют нечеловеческие условия жизни, лишающие их этических и гуманных соображений. Вот почему герой песни "Ящер" противопоставляет себя им и говорит, что "они такие же, как мы, снаружи, но мы-то научились различать их вид по рылам". Это и есть люди, "воспитанные" драконом и ставшие его подобиями. Но если "наши" пойдут на "чужих", они им уподобятся и потеряют человеческую сущность: "Но кто теперь станет драконом?" - вопрошает автор. Ответ лежит во втором куплете, когда пацаны становятся ящерами и пожирают друг друга.
Колыбельная
В этой песне обыгрывается значение сна как маленькой смерти. Девушка засыпает и ненадолго выпадает из этого мира, чтобы увидеть "горькие сны", сцеженные ночью. Их горечь обусловлена содержанием: все герои сна либо мертвы (кенты, Ван Гог), либо в принципе не существуют (единорог, добрый биомусорок). Однако сон является предбанником, где живые и мертвые могут встретиться снова, а небытие - стать явью, пусть и бутафорской.
Сон, пусть и горький, противопоставлен реальности, которая куда мрачнее. Все образы хищные и жуткие: подъезд пожирает бомжей, от луны остался один огрызок, сосед повесился (очень удачная черная шутка: "Он теперь как ловец снов" - мертвый человек ушел в сон окончательно и может ловить их на лету, положение позволяет, и удавленник действительно выглядит, как игрушечный ловец снов). Примечательно, что покойник тоже танцует и уподобляется Богу - эти действия в творческой лаборатории автора означают освобождение. От чего? Вокруг "тут огонь, смерть, мрак, морок, тлен, ужас и война". Проснувшаяся девушка попадает в лагерь смерти Биркенау, где как раз и были красные крыши. За ней "гонится дед" - тут уж сами понимаете, какая политическая подоплека. В сети под дедом понимается тот, кого нельзя называть без уважения. Именно таким видится политический климат, уже начисто лишенный иллюзий. И вот героиня умирает окончательно, но это отнюдь не поражение и не повод для траура. Ее гостеприимно принимает мать сыра земля, а на земле остается лишь морок и тлен. Иначе говоря: лучше помереть, чем проснуться в такую реальность. Но тут уж, как в случае с роботами, каждый выбирает по себе: покой или боль, смерть или жизнь в мороке и тлене.
Стекловата
Мы вновь переносимся в знакомое художественное пространство депрессивной провинции. Детство с игрой в ножички-кастеты готовит ребят к взрослой версии - "дубиночки-браслеты". Созревает "новая смена на лагеря". Обратите внимание: уже с первых лет их участь определена, среда круче любого гороскопа (и точнее). Свои наблюдения автор подтверждает примерами несложившихся судеб из жизни. Он резюмирует свое впечатление от "гаражного" мировосприятия в строке: "Жизнь на ощупь — стекловата, на привкус как рыбий жир". Люди в этом мире даже на уровне ощущений мучаются от одного лишь факта своего существования. Поэтому они хотят приглушить этот привкус дистиллятом (крепкий алкоголь), а то и вовсе "клеем и лаком" (этот вариант противопоставлен столично-буржуазному латте). Здесь эта мера вынужденная, осознанная интуитивно. Безвыходность и безальтернативность подчеркивается этими строчками (перекликается с недавним треком Касты "Черная краска"):
Нам в детстве наказали, чтоб мы этот мир раскрасили
Но в наборе были только чёрные фломастеры.
Смех в такой обстановке становится моветоном, за него придется "пояснить" и "спрос будет вдвойне". Вот почему все мы такие безэмоциональные и апатичные. Нас волнует стартовый ярус в пирамиде Маслоу: выжить бы, не говоря уже о прочем. Автор анализирует истоки нашей ментальности и отвечает на вопрос: "Кто виноват?".
Любовь
Мы снова в глухой провинции. Перед нами деревенская простушка, которая хочет внимания, но от ее попыток его привлечь становится только хуже. Сарай ее головы (как метко сказано!) захламлен, там "куротруп". Это отсылка на гротескный роман Юрия Мамлеева «Шатуны». (Андрей Никитич Христофоров от ужаса приближающейся смерти потерял человеческий разум и превратился сначала в курицу, а затем в куб). Она (девушка с издевательским именем Любовь) тоже боится, но едет на дискотеку, где ее никто не приглашает на танец.
В припеве сходство имени и слова обыгрывается: с одной стороны, страшная Любовь (девушка) распугивает одноклассников своим внешним видом, с другой стороны, страшная любовь (чувство) придет за каждым на этом празднике жизни, так что слезы прольет не одна Любовь, дайте только срок. Очень интересен в этом контексте образ медного таза, который все накрывает.
Основная версия – фраза берет свое начало из произведения Мигеля де Сервантеса, который описывал приключения странствующего идальго Дон Кихота. Именно он отобрал у цирюльника медный таз и стал носить этот таз вместо шлема. На усмешки окружающих он внимания не обращал, в итоге став рыцарем печального образа. Вот и в песне нелепая, непонятая никем Любовь выглядит, как Дон Кихот на этой вечеринке. Ее боль от нереализованного чувства - это путь, который предстоит пройти всем ее одноклассникам, поэтому автор говорит, что она "ведет их на убой", как вел бы свое воинство канонический неудачник Дон Кихот. Такова природа любви, она всех оставляет в дураках.
Если же рассматривать любовь как чувство, мы получаем обреченное на неудачу (накрытое медным тазом) влечение, которое настигнет каждого. Оно внушает страх, ведь изначально ведет к поражению, на убой. Это видение любви перекликается с образом робота: он ведь понимает, что гибнет в этом горниле страсти, но не может свернуть с колеи.
Возможно, автор имел в виду и то обстоятельство, что ещё в царской России медный таз использовали, чтобы накрывать им скоропортящиеся продукты, в том числе и мясо. Возможно, любовь, как нечто, обреченное на скорую порчу, накрывается медным тазом в тщетной попытке продлиться, сохранить себя. Ведь эти парочки на дискотеке - такие красивые и эфемерные - вскоре разомкнут объятия и уступят свои позиции тлену и мороку.
Во втором куплете автор снова рефлексирует о красоте и уродстве. "Внешняя красота мертва", как и в первом треке, ведь симпатичные девочки и мальчики брызгают ядом и щерятся, лишь бы задеть некрасивую Любу. Их обнаженное естество по-настоящему отталкивающе. Зато к Любе устремляется хромой "местный герой" с заячьей губой и перегаром. Да, он сутулится "от груза бытия", тоже вызывает насмешки, но он "безобразный и словно родной". В его уродстве автор находит теплоту и своеобразную аутентичность (ощущает и в себе родство с этим образом). Это внешнее уродство он противопоставляет настоящему, духовному.
И над толпой настоящих уродов
Вы наконец-то встретились взглядом (Взглядом)
В третьем куплете нас радует воссоединение героев и окончательный триумф относительности понятия "красота". Да, внешне герои не очень привлекательны, но через призму чувства они открывают друг в друге источник подлинной и нетленной красоты.
Ведь самый уродливый парень на местности —
Самый прекрасный парень на свете (На свете)
Для любви несоответствие эстетическим стандартам - не помеха, и этот вывод очень важен для понимания альбома. Да, художественный мир АТЛ - не воскресный глянец, он отталкивает даже тех, кто его населяет, но в этом хтоническом чудище из бетонных стен и заброшенных гаражей каждый из нас ощущает нечто родное и любимое, то, от чего далеко не уйдешь, потому что оно внутри. Можно запивать свою тоску латте, а не лаком, но от самой тоски никуда не деться.
Крылья
Даже в безысходности и тлене есть мечты вырваться и подняться в небо. О них и говорит автор в этом треке. Крылья, традиционное воплощение мечты, должны унести героя прочь от пошлой яви. Но надо бояться своих желаний, ведь в формулировке зачастую уже кроется подвох. Герой хочет "пару крыльев", но не уточняет, каких именно.
В центре событий сцена с воплощением человека в муху. Это отсылка на сборник рассказов Ирвина Уэлша "Эйсид Хауз" (уже не раз упомянутые в песнях автора). Там главный герой встречает Бога, который превращает главного героя в это насекомое.
Так происходит и в песне. Автор и на сей раз прибегает к заимствованиям из советских песен ("Мы рождены, чтоб сказку сделать былью"). Примечательно, что герой рвется к небу, а оно откровенно враждебно: журавли его посылают, звезды смотрят с презрением, никто его там не ждет, а он все равно мечтает. А ведь на небе та же муть, но везде хорошо, где нас нет. Герой ослеплен мечтой и не понимает, что меняет шило на мыло. Точно так же многие люди думают, что там, в городе или стране N, все будет иначе, но на поверку оказывается, что и там ты всего лишь мясная муха, которую никто не встречает с распростертыми. Недаром герой опрометчиво желает, чтобы "небеса в своих объятьях задушили". Даже в этом наивном желании уже видится угроза, предсказание плохой участи.
Явление Бога тоже выглядит издевательски. В мире, где что небо, что земля отличаются враждебностью и бесприютностью, должен быть именно такой смотрящий.
Как вдруг разверзся небосвод
Словно изнутри вспоротый живот (отталкивающий образ неба уже намекает на участь наивного героя)
И оттуда выглянул гигантский лик
С башкой нелепой, как гидроцефал (аномалия, болезненность в облике божества указывает на состояние всего художественного мира)
И, скорчившись, свой показал язык
Промолвив: «Ну, как же ты за%%ал
Я дам тебе всё, что ты так просил
Но если что-то вдруг не так, прости
Я дам тебе эти крылья ради смеха (Бог не снизошел к мольбам, а решил покуражиться)
Всем богам и смертным на потеху»
В завершении автор использует отсылку к мюзиклу, чтобы сгустить трагикомический эффект: “Это птица… Это самолёт… Это Супермен” – название мюзикла 1966 года, основанном на одноименном персонаже комиксов. А в песне:
"Это не птица и не самолёт
Летит точно, не как Супермен"
Этот прием называется "ретардация": каждое последующее слово в ряду берет все более и более минорную интонацию.
И Бог, подобно российским реалиям, предлагает герою довольствоваться выживанием и наглеть: "Ты жужжи отсюда, пока живой".
Подводим итог
Альбом и сам напоминает живопись Ван Гога, упомянутую в "Колыбельной": это экспрессионизм чистой воды. Автор вытряхивает всю палитру ощущений от жизни в родной глубинке и заставляет нас прочувствовать каждый мазок, он аж объемный, выступающий, как на подлиннике. В каждой песне проявляется тот или иной аспект нашего аутентичного мировосприятия. Но в этих текстах есть не только выразительные элементы и жирный слой настроения. Там много рефлексии, типично русского вопроса "Почему так?!". И даются ответы, причем весьма обстоятельные. Среда заменяет нам гороскопы и лучше астролога предсказывает путь, потому что его определеляет. Тема относительности красоты и уродства прошивает весь альбом и выдает изнанку причудливого чувства Родины: да, она "не Версаль" (помните, откуда?), но уже внутри, уже ее оттуда не выжмешь, и в этом серостенном лике мы видим больше, чем кто-либо другой. Поэтому и вопрос с драконом остается нерешенным, а битва с ящерами - актуальной. Это тоже плоть от плоти нашей, из песни слова не выкинешь. А путь в небо заказан, там не ждут, зато в родной мути остается страшная, ведущая "на убой" любовь, которую можно принять, будто яд перед танцем смерти.
А как вы думаете, каков смысл альбома "Непоправимые последствия"? Делитесь мнениями и подписывайтесь, чтобы чаще думать о том, что слушаете)