На Кинопоиске вышел «Мастер» — необъяснимо олдскульный зубодробительный боевик со всенародно любимым ДС, творящим старый-добрый беспредел на фоне эстетских задников. Невозможному сочетанию духа 80-х, женской эмансипации 2020-х, декадентских декораций и актера из фильмов Германа-мл удивлялся Павел Пугачев
Павел Пугачев
Кинокритик, автор канала «Я и Орсон Уэллс»
Современный Чикаго. На одной из городских строек работает прорабом Левон Кейд (Джейсон Стэйтем), ветеран британского спецназа с тяжелым ПТСР и сложной семейной ситуацией: жена умерла, а дочурку (Айла Ги) забрали в приемную семью и не особо торопятся отдавать обратно. Родней для Левона становится трудовой коллектив. Мало того, что строители приносят ему в пластиковых контейнерах домашнюю еду, чтоб «обедал не только консервами», так еще и начальство — девелоперская компания принадлежит семейству Гарсиа с добродушным батей Джо (Майклом Пенья) во главе, — относится к одинокому волку как к родному. Так что, когда студентка Карла Гарсиа (Ноэми Гонсалес) исчезнет после празднования окончания учебного семестра, они обратятся именно к Кейду: тут нужна не дедукция, а сила.
Беспокоятся родители не зря: похитители собираются продать девушку одному богачу, а крышуют злодеев очень серьезные люди, связанные не только с полицией, но и неким Синдикатом — прокачанной русской мафией, напоминающей секретные злодейские организации из комиксов. Это сходство вполне объяснимо: автор цикла романов, на первом из которых основан «Мастер», Чак Диксон — известный комиксист. В частности, в девяностые он работал над серией о Карателе — брутальнейшем и мрачнейшем Мужчине Со Сложным Прошлым, Тяжелым Нравом И Боевыми Навыками; разумеется этот хрестоматийный типаж тоже посвящал свое время борьбе с оргпреступностью.
Как и Каратель, Левон Кейд, скорее, антигерой, чем хороший парень с пушкой: если бы не убийственная харизма Стэйтема, этот герой, практикующий «расширенные методы допроса» и, кажется, получающий от этого удовольствие, мог бы вообще оказаться антагонистом, особенно в олдскульном пантеоне героев боевиков эпохи VHS — Слай, Арни и Стивен Сигал как раз с такими типами и сражались. Тем интереснее, что за «Мастера» в конце 2010-х хотел взяться сам Сталлоне, планировавший сделать из книжного цикла Чака Диксона телесериал, но впоследствии решивший остановиться на более привычном для себя формате полнометражного фильма с потенциалом для возможных продолжений. В итоге он значится автором сценария.
«Мастер» вообще навевает на размышления о природе жанра боевика, его классике и нынешнем изводе. Зачем мы их смотрели «тогда» и почему попытки вернуться к старой доброй рецептуре оборачиваются, зачастую вопреки воле авторов, оголтелым ревизионизмом сегодня? Нынешнее экшен-кино — это либо франшизы про супергероев, либо франшиза про семью автолюбителей, либо что-то «от создателей Джона Уика», некий эффектный хай-концепт с ироническим прищуром («герой не чувствует боли», «герой случайно оказался в этой заварухе», «фильм снят одним кадром/с точки зрения главного героя», «в главной роли — оскаровский номинант»).
А редкие попытки сделать всё как раньше, оборачиваются либо провалами кассовыми (великолепная «Скорая» Майкла Бэя, производящая впечатление репертуара Don Simpson/Jerry Bruckheimer Films середины 90-х, оказалась не нужна широкому зрителю), либо провалами и кассовыми, и творческими (см. «Неудержимые 4»). Редким исключением стала как раз предыдущая работа Дэвида Эйра и Джейсона Стэйтема, «Пчеловод», выглядевшая, как если бы фильм со Стивеном Сигалом в условном 1992-м году поставил Оливер Стоун. То есть, с одной стороны, там была привычная история «одного против всех», но с эффектным конспирологическим заходом, вырвиглазной цветокоррекцией и диким для современного Голливуда уровнем насилия.
«Мастер» сделан как обычный фильм со Стивеном Сигалом из начала девяностых. Место иронии занимает редкий ломовой юмор с репликами вроде «я не верю людям, но верю в биологию» или феерической тирадой героя Джейсона Флеминга «Да кто ты? Что ты? Пошел ты!», произносимой в стрессовый для него момент. И, как и в эпоху VHS, авторы тут прекрасно понимают, что боевики смотрят не только и не столько ради экшен-сцен. Если благодаря «Джону Уику» (а ранее — шедеврам Джона Ву) вы привыкли к балету с пистолетами или хотя бы изобретательному мордобою, то пересмотрите любой видеосалонный хит рубежа 80-90-х, где весь экшн обычно сводится к «так вдарил, что все разлетелись» и «достал пулемет и проблема решилась». В общем, не в боевой хореографии была суть, а в предсказуемых и успокаивающих сюжетах с четкими границами добра и зла, а также харизматичным и простым главным героем, носящим за плечами не только арсенал, но и емкую моральную концепцию про силу и стоящую за ней правду.
И, разумеется, в век всеобщей психотерапии, размышлений о морально-этическим облике, да и попросту смены поколений, такие герои и фильмы не то чтобы невозможны, но выглядят несколько странно. Так же и дуболомный, нарочито олдскульный «Мастер» чем дальше, тем более изумляет. Если поначалу тут мерещится классовый конфликт эксплуататоров и эксплуатируемых, то постепенно он смещается на противостояние консервативного миропорядка (в котором русская мафия легко находит точки соприкосновения с британским экс-спецслужбистом) и декаденствующей богемы (в частности, один из антагонистов — накокаиненный мажор, устраивающий костюмированные вечеринки, одинаково отвратителен тут всем сторонам). Любители искать «тайные смыслы» и «сигналы от мировой закулисы» полюбят это кино за диалог о «войне на истощение» и необходимости сесть за стол переговоров, а также за эффектные анимированные вступительные титры, в которых за американским флагом прячется британский.
Ладно там конспирология, но попробуйте объяснить, зачем в этом фильме роль одного из боссов Синдиката сыграл большой грузинский актер и звезда российского и европейского авторского кино Мераб Нинидзе? Несмотря на ровно два крупных плана и примерно столько же реплик за весь фильм, он стоит аж третьим в титрах. Или кому адресовано запредельное эстетство художественно-постановочного цеха: тут есть и вышитые «огурцы» на одеждах богачей, и железный трон из деталей байков для героя Чиди Аджуфо, которого так и хочется назвать «черным властелином». Финальные разборки проходят на фоне непомерных размеров Луны, увиденной словно расширенными зрачками. Сплошной, в общем, декаданс и дионисийство в аполлоническом по своей сути жанре.
Некоторому переосмыслению, вполне в духе времени, подверглась и фигура заложницы. Во-первых, между ней и Кейном нет ни намека на романтическую линию: это скорее отношения дяди и племянницы, нежели принцессы, спасаемой боевитым принцем. Во-вторых, это не типовая девушка в беде: она может и лицо прокусить негодяю, и моментально очухаться от наркоза, и прибить голыми руками, и «Лунную сонату» сыграть на фортепиано. С сонатой, же связан и главный вклад этого фильма в мировую художественную культуру. Записываем: в 2025 году именно Джейсон Стэйтем сокрушил ужасный стереотип «классическую музыку в голливудском кино слушают только злодеи, фрики или зануды». Нет, наш Левон Кейд может не только восстановить справедливость, но и отличить Бетховена от Чайковского.
Материал впервые опубликован в марте 2025 года и обновлен к выходу фильма на Кинопоиске.
